НАХОДКА
Выйдя из кабинета, Саня уловил на себе недовольные взгляды прокурорских из открытых настежь соседних дверей и медленно пошёл в конец коридора, где было его любимое окно с видом на дом купца Бахрушина. Присев на подоконник, следак уткнулся носом в стекло. Уставил взгляд на дом. Яркие цвета особняка закрутили перед Сашкой хороводы. Он остекленело смотрел на аляповатый дом. В ушах начало звенеть и перед глазами понеслось верчение радужного калейдоскопа. Дом манил и пел многоголосьем белого шума, от которого закладывало уши. Его тёмные, очерченные белой краской окна-глазницы хищно таращились на Саню.
Следак тряхнул головой и снова задумался, чем займётся, когда его выгонят из органов. Что он умеет? Да, ничего. Даже ВУЗ гражданский, который тянули его родители все эти пять лет, вряд ли спасёт ситуацию. Устроиться в Москве, в хорошую юридическую контору или стать адвокатом без блата в коллегии, а самое главное без стажа, невозможно. А снова сесть родителям на шею, тоже не вариант.
В ушах нарастал шум.
«Не выспался, что ли» - пролетело у Сани в воспалённой от переживаний голове.
Внезапно в коридоре показался Петька. Он выскочил из кабинета Петровича и быстрыми шагами направился к Сане.
Вдогонку ему выглянул помощник прокурора:
- Петь, внизу она скорее всего, в подсобке, - прокричал ему вслед Анатолий Петрович.
Увидев Саню у окна, Петя прогромыхал мимо него к лестнице и рявкнул:
- Будь здесь!!
Огромный Петька стремительно понёсся вниз по ступенькам. Такой прыти Саня от столь внушительной туши вовсе не ожидал. Шум петиных штиблет стих и вновь следаку полезли в голову разные мысли о бренности его бытия. Ожидание затянулось. Мысли в голову лезли самые отвратительные, но Сашка их гнал, зная уникальные способности своего товарища.
Он помнил, как годом ранее Петька, откомандированный к Главк, работая с настоящими розыскниками по делу о нашумевшем вымогательстве у известного банкира, вышел на след похищенного у него ребёнка. Какое-то чутье, позволило его другу понять, что в деле замешана прислуга финансиста. Парня нашли тогда целым и невредимым в заброшенном дачном домике, но, как обычно слава, звания и приличная благодарность от банкира досталась руководству. Петьке же пожали широкую ладонь, поблагодарили за бдительность, выдали благодарность и вернули обратно «на землю» в ОВД. На блатные места в министерстве имелось много других более родовитых претендентов.
Эх. Да, вот взять хотя бы его – Саню. Родители у него самые, что ни на есть простые. Пусть даже и квартиру ему отдали, где жил он с Катькой. Бате её выдали, когда они съехали с коммуналки. Но денег всё равно катастрофически не хватало. И пора уже было свадьбу отыграть, потому что Катькин отец смотрел на Саню каждый раз с немым вопросом и Катя, несмотря на понимание, не раз уже ему об это намекала. Батя её про внучков заводил беседы душещипательные, которые не выручали даже пузыри, привозимые Саней каждый раз для замаливания своих грехов. Была такая блядская особенность у Сани – вечного долга перед всеми. Эта повышенная ответственность на работе, в семье, среди друзей ни к чему хорошему его не приводила, потому что те горизонты, которые он ставил и лямка, которую тянул, постепенно влекли его всё ниже, не давая раскрыться на службе и не позволяя устроить свою личную жизнь.
Как-то неприятно ударило в голову, будто бы кто-то хотел открыть дверь в Санин мозг, но вместо того, чтобы деликатно постучаться, с ноги долбанул в неё ногой. Заломило виски. Саня потёр их и снова задумался о бытии.
Дома он взваливал на себя неподъёмную ношу. Так ремонт, а по сути перестройку дачи своего будущего тестя, они делали вдвоем в редкие выходные Сашки, пока младший Катькин брат гулял по клубам и барам. А еще и своим родителям надо было помогать. Его отец вышел на пенсию и работал где придётся. Да и куда мог устроиться некогда грозный начальник отдела УГРО, который всю жизнь пробегал с пистолетом за бандюгами и теперь не мог влиться в новую экономическую реальность.
«Что я, лошадь, всё это тянуть? Нужно мне это? Или надо бабло рубить, как делало большинства коллег в отделе?» - Сашку понесло по круговерти лиц, тех сослуживцев, которые не чурались «левыми» заработками. И ему вдруг показалось, что именно он ничего не понимает в этой жизни, а по-настоящему живут только они. Да и Катька всё время его подзуживала и ставила в пример, то одного, то другого. Ещё хуже стало, после того, как собрались отделом на день милиции с жёнами в итальянском ресторане, где его зазноба насмотрелась в чём одеты жены бывалых следаков, какие цацки на них висят и на чем их привезли его сослуживцы. Сами они приехали на метро. После этого ела она его неподготовленный мозг с завидной регулярностью.
Саня вышел на площадку лестницы и отворил створку окна. Его обдало свежестью морозного московского дня. Загудели клаксоны, зазвенел трамвай. Шум московской улицы густо потёк по венам и успокоил его. Стало легче.
«Всё будет в порядке», - вспомнил он слова бати, - «не бывает так, чтобы не победила правда и социалистический правопорядок».
«Социалистическое правосознание!!!» - Саню передёрнуло. – «Где я и где социализм? Что на дворе-то. Непонятная субстанция в виде скреп в сочетании с монархизмом? Да и местничество с клановым распределением должностей никто не отменял».
В крайнем кабинете кто-то громко рассказывал о новом назначении в округе, называл какие-то незнакомые фамилии. Прокуроры жили своими заботами, мусоля знакомые им темы. То была тягучая послеобеденная беседа, которую любили и в Санином управлении. Такая нега присуща только беззаботным главкам и работающим в нём офицерам и служащим.
Территория, где раньше работал Сашка такой роскоши позволить себе не могла. Там постоянно шла судорожная и беспрерывная трескотня телефонов, безумный трафик посетителей и нервный стук пальцами по клавиатуре в попытке сосредоточиться во всей этой какофонии и написать хоть одну строчку обвинительного заключения.
Здесь же люди могли спокойно перемыть косточки всем, кого знали, кого курировали и кому подчинялись. Не зря все так стремятся на спокойную работу штабного карьериста в городское управление или вот как здесь в прокуратуру города. Хорошее место, чтобы дождаться пенсии или начать делать головокружительную карьеру со стартом на федеральный уровень.
Голова раскалывалась, и Саня, прикрыв глаза, ещё раз потёр виски. В ушах снова возник шум. На мгновение Саша потерял ориентир и покачнулся. В голове послышался незнакомый вкрадчивый голос: «Не нужно, тебе это, не нужно!».
Голос был с лёгким восточным акцентом, такой ласковый и обходительный, что Саня поначалу не понял, что имел ввиду говорящий.
«Александэр, дело это никому не нужно. Не нужно и тебе!»
И такая благодать разлилась по телу, что Сашка доверился этому звучанию в ушах и разум его потёк по волне диапазона говорящего.
Невдалеке раздался колокольный перезвон церкви, что стояла рядом с прокуратурой. Саня бывал там иногда, заходя после нелёгких бесед со стражами законности. Сразу становилось легче, заботы уходили, думалось о вечном. Вот и сейчас, шум в ушах стал меньше, и Сашка где-то вдалеке услышал крик Пети:
- Иди, дура!!!
Саня увидел в окно, как Петька волочит по снегу ту азиатку, которая убиралась у Петровича в кабинете. Как её зовут. Диляра? Да, точно Диляра.
Петро орал и махал у неё перед носом чёрным предметом. Вокруг него бегал мужик в робе. Да это ж тот самый коммунальщик, который окроплял землю солью. Тот трудолюбивый азиат. Саня присмотрелся, что у Петро у в руке. Боже мой – это ж ствол. Откуда он у него?
Блин, да это ж уголовный розыск. У них должно быть табельное или нет? Саня встревожился, вспомнив сколько Петька выпил.
«Бля, он её грохнет!!!» – Сашку передёрнуло, и он осознал, что тогда его точно посадят, вместе с Петром. Он закрыл глаза и мысленно воззвал к Богу.
Через некоторое время на лестнице раздались шаги и перед ним нарисовался Петя, улыбчивый и краснощёкий.
- Ну вот!! Этот что ли? - спросил он, протягивая Сане заляпанный том уголовного дела, сшитый в когда-то белые корочки.
Саня не поверил своим глазам, уставившись в написанные собственной рукой титульные буквы: "уголовное дело N 193467 по обвинению Варданяна В.А. в совершении преступления предусмотренного ч.2 ст.172 УК РФ..."
Том уголовного дела уже был не такой белоснежный и благоухающий канцелярским картоном и клеем, которым он его готовил к отправке в прокуратуру. Вонь, стоявшая от него, перебивала запах хлорки, доносившийся из прокурорского туалета. Густой и смрадный рыбный дух, и ошмётки картофеля с рыбной требухой, прилипшие к нему, выдавали его неблаговидное путешествие.
- Господи, откуда ты его достал, Петя? - Саня, взял в руки своё сокровище и несмотря на смрад, протёр титульный лист ладонью. Быстро перелистав страницы и убедившись, что листы с подписями на месте, Сашка с благодарностью разглядывал опера. Тот, мрачно смотрел на следака.
- Достал я его, Саня из мусорки. В натуре из контейнера, блин. И попал он туда не случайно, - Петя взял Саню за плечо и отвёл его на лестничную площадку, где их никто не мог услышать, - чей материал? Кто сопровождает дело?
- Петь, да брось ты...- начал Саня, но опер посмотрел на него тем же несвойственным Петьке серьезным взглядом.
Когда весельчак и балагур Петро смотрел вот так, Сане уже не хотелось переводить случившееся в шутку.
– Андрюха Нечушкин, чекист. Это его материал, выделенный. У нашего Пашки из отдела, основное дело в производстве. Я просто на обыске с ними был и вот…
- Сбрось, мне номер этого Андрюхи, покурлыкать с ним надо, - попросил Петя и у Сани тревога закралась в душу:
- Да чего случилось то?
- Чего случилось? Часто у тебя дела уголовные по мусоркам вылёживаются перед тем, как подписать их в суд? - начал Петя, но посмотрев, на Саню, видимо, пожалел юношу и сказал: - Уборщица эта мне не понравилась, да и мужинёк её, киргиз, что метёт улицу у прокуратуры тут же нарисовался, как я её потащил к мусорке. Глаза у них навыкате и оба будто бы не в себе. С бабой этой вообще невозможно разговаривать – рычит, кусается, визжит, как ведьма. Пусть успокоится, потом с ней поговорю.
- А как ты понял, что том именно там, - удивился Саня.
- Всё просто. Петрович свой мужик. Может раздолбай он, но врать не будет. Сидит он в кабинете сейчас один, Мишки нет, когда куда-то выходит, дверь запирает. Ты сам видел. Когда мы приехали, всё чин чинарём, заперто. Я спросил, кто заходил к нему. Он сказал, что посидели вчера они вечером с мужиками, рыбку съели, которую ему презентом гайцы привезли, ну и по бутылке пива выпили. Без фанатизма. Парни свои, прокурорские, я их знаю. Ну и потом, уже около девяти, собрал он мусор и бутылки в мешок и вышел в сортир, руки отмыть от рыбы. Зашёл, в кабинете уборщица, прибрала на столе, мусор в пакеты выбросила, завязала их, чтоб не воняли, помахала тряпкой и хотела мешки забрать, но уже не успела, так как он спешил и выгнал ее. Он сам удивился, что она так поздно заходила. Глаза чёрные, стеклянные, будто в обкурке. Хотя баба эта и живет тут же внизу, в подсобке под лестницей на первом этаже, вместе с мужем своим. Но обычно убирается она часов в шесть, ну край в семь вечера и в трудовом фанатизме не замечена. А тут крутилась у его кабинета. Петрович думал, что деньги ей нужны. Он ей стольник иногда подкидывает.
- Да, я вспомнил, мешки с мусором она сегодня при мне забрала. Но, как туда попал том уголовного дела? - не мог понять Саня.
- Вопрос хороший и упиралась она как овца, не хотела идти к этому контейнеру, пока я методы дознания свойские не применил, - улыбнулся Петя, - да и муженёк галдел и скандалил, пока пинком в этот контейнер я его не отправил и заставил мне все пакеты вскрывать.
- Ты думаешь, это она туда дело бросила. Но почему только последний том? - не мог понять Саня, да и зачем он ей.
- Ну про последний том все ясно. Остальные четыре у Петровича в сейфе были. А вот зачем он ей, вот это я и хочу обсудить с Андрюхой твоим. Я его походу видел у тебя на днюхе, - вспоминал Петя, просматривая контакты у себя на телефоне.
- Да, был он точно!! Память у тебя, - искренне восхитился товарищем Саня.
- Да, есть у меня его телефон. Предупреди, что я наберу, но не говори про дело по телефону, - проинструктировал Петя. - Пойдём к Петровичу, пусть сходит, подпишет и я тебя до суда доброшу.
Через час счастливый Саня загрузил подписанное дело в петин джип и оба потащились в пробке по дороге в суд, чтобы сдать дело. С Андреем договорились встретиться вечером в кафе у отдела, где работал Петя.
Еще через полчаса, Петро выгрузил Саню в тесных переулках возле суда, потому что его танк не мог протиснуться между тесно припаркованными машинами. Саня, схватив дело и от души обняв и поблагодарив опера, попрощался с ним до вечера и помчал в канцелярию суда.
Девочки в канцелярии, знавшие Саню, как чрезвычайно ответственного и дисциплинированного следака, немало удивились смраду, исходившему от уголовного дела, но всё же приняли его и посмеявшись над Саниными приключениями попросили вручить Вардяняну копию обвиниловки, пообещав назначить дело к слушанию до Нового года.
Саня, обрадованный таким раскладом, набрал шефу и доложил о том, что сдал дело, выслушав положенные упреки в волоките и желании развалить показатели отдела, набрал Вартаняну.
- Рубен Агваныч, сможете завтра утром подъехать к суду, расписку написать? - прокричал в трубку счастливый Саня.
- Как, к суду, - удивился Варданян.
- Ну, как же? Я же говорил и вам, и адвокату вашему, что дело отправил в прокуратуру на подпись. Вот прокурор подписал и теперь в суд оно поехало, - объяснил Саня.
В трубке воцарилась долгая тишина, перемежаемая каким-то бормотанием.
- Але, Рубен Агваныч, вы слышите? - Саня подумал, что Вардяняна, немолодого уже человека хватил удар.
- Мнэ надэ с вами встрэтиться и поговорить, Александр Иванович, сказал Варданян, акцент которого внезапно усилился.
- Что случилось? - поинтересовался Саня.
- Не хочу говорить про это по телефону, - просипел рыботорговец в трубку. -Куда минэ пириэхать?
Саня решил убить двух зайцев и поскольку вечером он увидит Андрюху, а дело как никак его, то пусть и он послушает:
- Приезжайте к семи часам к ОВД Замоскворечье, - и продиктовал адрес.