– Слушай, Дэн, а Тмутаракань – это где? – пыталась перекричать ветер и дорожный гул Дана, её правая часть лица покраснела от загара.
– Тмутаракань? Мы туда едем, – отвечал Дэн.
– Ты же говорил, что мы едем к чёрту на кулички? – смеялась Дана.
– Это одно и то же.
Вообще-то Дэн не собирался увозить Дану слишком далеко от города. Её чокнутые родители, а по- другому их Дэн не называл, могли отдать его на растерзание таксидермистам, случись Дане припоздниться. Но Дэн не понял сам, как переехал за черту родной области. Бескрайние поля и встречающиеся на пути деревеньки с покосившимися домами затягивали путешественников всё глубже и глубже. Солнце уже садилось, но от заката просторы пылали, а пшеничные поля отливали медью. Дана, захлёбываясь от восторга, шептала: «Я хочу, чтоб наше лето никогда не заканчивалось, Дэн. Чтобы мои выгоревшие на солнце волосы вновь не потемнели, а это ситцевое короткое платье в мелкий цветочек я надела бы в загс. Давай откажемся от марша Мендельсона, он торжественный, но такой грустный? Форева янг – подходит для такого случая в самый раз».
Вскоре равнина сменилась выпуклым и крутым рельефом – ребята достигли возвышенности, и Дана попросила у Дэна порулить. Он повозмущался, но согласился, только не сразу, а когда ряды домов и торговцев на обочине сменились деревьями. Нескончаемый лес виднелся то сверху, если ребята съезжали в низину, то снизу, когда машина поднималась на гору. По пути дорожная торговка продала им бутылку домашнего вина в пластиковой бутылке из-под лимонада, и Дана отхлёбывала из неё сладкое питьё. Хмель и надвигающаяся позднелетняя прохлада ударили девушке в голову. Жигуль пыхтел, рычал, с трудом, под управлением Даны, заезжая наверх, но легко скатывался вниз, что веселило девушку.
– Плавно отпускай сцепление! – кричал Дэн, но Дана, войдя в азарт, жала до одури на педали. Её крохотные ступни в плетёных сандалиях, выскальзывали из них, из-за чего она всё время промахивалась мимо педалей.
Темнело на глазах, и становилось прохладно даже в автомобиле. Дэн собирался поменяться с Даной местами, и сесть за руль – она не сопротивлялась, но неожиданно машина, фыркнув, заглохла. Мобильники, в первые годы нового столетия имелись не у каждого – у Дэна и Даны их не было. Повозившись с машиной, Дэн, разбудил, успевшую задремать на заднем сиденье, Дану, и они пешком двинулись вперёд, надеясь, что кто-нибудь их подхватит. Так и вышло – на выехавшем из леса пыльном уазике дружелюбные грибники докинули их до райцентра, крохотного городка Долянска, больше напоминающего посёлок.
Раскиданные по округе, словно спичечные коробки, приземистые деревянные дома были огорожены сеточными заборами, из-за которых выбивались наружу кусты шиповника и малины. На центральной улице, что хоть как-то походила на городскую своими многоэтажными зданиями и асфальтной дорогой, было тихо. Но совсем рядом с ней, где заканчивался асфальт, полуразрушенный особняк прошлого века, отданный под ночную дискотеку, содрогался от грохота и музыки. В этом здании находилась и гостиница, где остановились Дана с Дэном. Прежде они обошли весь город вдоль и поперёк, сперва заглянув на автовокзал, но все автобусы ушли, ближайшие рейсы ожидались утром. Магазины закрылись ещё до того, как стемнело – об этом ребятам сказали местные жители. Дана проголодалась, и, идя по городу, выискивала глазами хоть какую-нибудь забегаловку. Вся надежда была на гостиницу, но рестораном в ней и не пахло. В затхлом номере с пыльной кроватью и тумбочкой, украшенной вазой с полевыми цветами, имелся ещё платяной шкаф и стол с графином и двумя стаканами на порыжевшей скатерти. Дэн отправился на дискотеку, уверенный, что там есть бар, и пропал. Дана, дожидаясь его на втором этаже гостиничного номера, слышала, как с первого этажа доносится дискотечная музыка и хохот посетителей. За окном потемнело, и девушку потряхивало от страха и неизвестности. «Что если его изобьют местные?» – не отпускала её настойчивая мысль. И она решилась. Спустилась вниз. Миновала сидящую на входе в клуб пенсионерку, заснувшую с вязанием, и, открыв дверь зала, ступила в визжащую и хрипящую толпу.
Дану завертело в поток потных и пьяных людей, из которого , выбравшись, она наконец-то увидела Дэна. Он выглядел немного растерянным, но, погладив Дану по волосам, успокоил её:
– Утром мы выберемся отсюда, потерпи.
– Да куда мы денемся, конечно, выберемся! – поддакнула Дана.
Но они проспали на утренний рейс, а вечерний отменили. На следующий день отменили рейсы полностью. Попутку взять было и вовсе нереально. Никто не куда не уезжал. Продуктовые машины приезжали ночами проездом и уносились прочь. Железнодорожная станция жила по своим законам, и проносящиеся поезда с вихрем пролетали мимо. Дорожная трасса лежала в низине, а сам городок находился на возвышенности. Однажды по осени, потеряв надежду, уехать на поезде или автобусе, Дана и Дэн спустились вниз и долго голосовали, но никто так и не отреагировал на их поднятые вверх руки. Дэн в какой-то степени испытал облегчение, что они опять не уехали, и ему не придётся оправдываться перед строгими родителями Даны за долгое отсутствие их дочери.
Деньги влюблённые проели и истратили за проживание в гостинице, поэтому Дэн устроился на ремонтную базу, где с утра до вечера чинил моторы от катеров. Все рабочие места в городе были заняты, однако Дана не прекращала попытки куда-нибудь пристроиться. Она читала развешенные по городу объявления, но вакансии не предлагались. Авторы большинства объявлений хотели купить волосы, и Дана стала мечтать, что отрастит свои до пят, а потом обрежет, обменяв на подарок Дэну, подобно героине из "Даров волхвов".
Ребята привыкли ютиться в гостиничном номере, и затыкать уши по дискотечным дням. Постояльцев не наблюдалось, и пару никто не выгонял уже много лет, тем более, что они исправно платили за проживание. Лишнего Дана с Дэном себе позволить не могли, и на Дане всё также было надето платье в мелкий цветок, а по зиме она надевала сверху кроличий полушубок и валенки, покрывая голову шалью. Дэн тоже кое-что купил в местном секонд-хенде ещё в первый год их жизни в Долянске. Дана с Дэном настолько свыклись со своим крохотным гостиничным мирком, что появление в соседнем номере командировочного удивило их. Он пробыл в Долянске три дня и, как-то утром сев в роскошную иномарку с кодом родного города Даны и Дэна, собирался уезжать, но вернулся в гостиницу. Он вернулся к ним.
– Послушайте, – сказал он влюблённым, – консьержка рассказала мне вашу историю. Если пожелаете, я отвезу вас домой.
Дэн и Дана переглянулись. Дэн рассмеялся. Дана, не представляя, что его насмешило, тоже прыснула от смеха.
– Разве вы не в курсе, что все консьержки – сплетницы, чего им только не взбредёт в голову? – произнёс сквозь смех Дэн.
– Да, я понял вас, молодой человек, – поспешил откланяться командировочный.
Ночью, лёжа в постели, Дана спросила Дэна, почему он отказался от помощи командировочного.
– Ты шутишь? – встрепенулся Дэн, – зачем нам помощь, если мы сами сто раз могли уехать, но не уехали.
– Так рейсы постоянно отменяли…, – отрицала Дана.
– Только первые дни их отменяли, – перебил её Дэн, – не существует мест, из которых нельзя уехать. Есть те, из которых не хотят уезжать.
Дана хлопала ресницами, ошарашенная его словами. Волосы Дэна поредели, появился пивной живот из-за пристрастия к местному пиву по выходным, а Дана отчего-то посмуглела. Возможно, из-за вечного смога над городом – горожане отапливали свои деревянные дома круглогодично, её кожа потемнела. Глаза потускнели. Волосы же она отрастила только до лопаток.
– А помнишь, Дэн, что я говорила тебе про вечное лето? – вдруг спросила Дана.
– Что?
– Я мечтала, чтобы оно не заканчивалось, но я совсем не так представляла наше лето. Совсем не так. Я больше не слышу ветра и не ощущаю аромата полевых цветов. И я не знаю, зачем отращиваю волосы, потому я не хочу их отрезать, чтобы сделать тебе подарок. Самое ценное я тебе уже подарила – свою молодость, а что получила взамен?
– Если на то пошло, свои лучшие годы, я провёл рядом с тобой, чего же ты ещё хотела?
– Я не знаю, – ответила Дана. Она действительно этого не знала.
Дэн пристально вглядывался в её взгляд, но ничего не видел. В конце концов, он пообещал, что утром перед работой сходит на вокзал, где посмотрит ближайшие рейсы, и Дана успокоилась. Она всегда успокаивалась, когда он обещал, что они выберутся.
Ставь лайк! Подписывайся на канал!