Молодой воспитанный парень Назир с застенчивым видом и испуганными глазами оказывается обвиняемым по делу и одновременно жертвой обстоятельств, о существовании которых он мог лишь догадываться. Количество улик, "то время и то место" заставили следственную машину, не взирая на презумпцию невиновности, заочно осудить невиновного. Главное сделано - убийца под стражей, дело за малым - собрать и грамотно представить суду присяжных все уличающие подсудимого доказательства. Процесс исправления запущен до вынесения обвинительного приговора.
Теперь в глазах, отражающих ужас и страх, вместе с ними отзеркаливались холодные стены мышиного цвета, железные двери с нацарапанной в минуты наркотического экстаза символикой, и взгляды, пустота которых заполнена ненавистью и жаждой беспричинной крови. Угнетающая обстановка провоцирует осложнение астмы. "Я всегда делал так, как мне говорили". Неумение выстраивать защитный барьер и несформированность характера лишь ускорили неминуемый процесс исправления. А кажущаяся безэмоциональность и механические действия стали прикрытием сущностных изменений, произошедших за сравнительно небольшой период времени внутри личности.
Благая цель исправления оказалась не совместимой с тюремными правилами игры - игры на выживание. "Я сделаю из тебя приличного зэка" - обещание, которое сопровождало обвиняемого в начале его тюремного пути и воспринималось не как угроза, а как помощь в адаптации, вселяющая надежду на возможность дальнейшего существования.
За время пребывания в заключении Назир испытал целый спектр сменяющих друг друга состояний, происходящих порой вне его ведома, предопределённых инстинктами и ломающих изнутри. Трансформация подобна преданиям о перевоплощении в оборотня: паника - ужас - страх - ненависть - отчаяние - принятие - мобилизация всех человеческих ресурсов, направленных на выживание, - адаптация - борьба двух начал - потеря себя - "приличный зэк". По правилам игры на выживание добродушие - слабость. Обстоятельства вынуждают аккумулировать весь доступный арсенал негативных эмоций, в особенности агрессии и ненависти, который ежедневно расширяется, становится ярче и ближе по духу.
В ингаляторе теперь нет потребности, ярость сменяет страх, и правила игры становятся правилами жизни, позволяющими притупить и затуманить боль и терзания.
Но переломным моментом и точкой невозврата становится появление так сильно отторгаемого раньше, но теперь приемлемого и принимаемого ощущения причастности к этому миру. Уверенность в собственной невиновности вдруг обрастает сомнениями. Наводящие вопросы обвинителя, ранее не вызывавшие никаких затруднений, теперь позволяют допустить альтернативный ответ на повторяемый в который раз вопрос: "Это Вы убили её?". "Не знаю" - в ужасе для себя воспроизводит затуманенный разум.
Назир выходит "свободным" человеком. Но почему же возникает стойкое опасение за его жизнь и жизнь окружающих его людей.
