Колонизация Новороссийского края и первые шаги его по пути культуры (главы 4,5) 1889

1).

Дмитрий Иванович Багалей

(Окончание).

ГЛАВА 4-я. Иностранная колонизация в ХVIII-м и 1-й четверти XIX в.

Сербская колонизация в царствование Елизаветы Петровны; ея ход, деятели и общая оценка.— Вызов иностранных колонистов в царствование Екатерины II-й.— Манифест Императора Александра I-го.— Славянская колонизация в царствование Екатерины II-й, Павла и Александра I-го.— Немецкая колонизация в те же царствования,— меноннитов и других немецких выходцев; судьба шведской колонии.— Появление некоторых представителей романскаго племени.— Переселение греков.— Выход армян.— Переход молдаван.— Переселение евреев и основание еврейских земледельческих колоний.— Цыгане.— Общия соображения.

Колонизация Новороссии отличается одною характерною особенностью: в ней чрезвычайно важную роль играют иностранные колонисты. Лица, стоявшие во главе местнаго управления (Потемкин, Зубов, Ришелье), стремились к быстрому заселению этого пустыннаго края и употребляли для достижения своей цели всевозможныя средства. Понятное дело, что они не могли не остановиться на мысли вызывать различными льготами иностранных поселенцев. Россия в то время не обладала большим излишком населения; при естественном движении одного русскаго населения к югу, колонизационный процесс значительно бы замедлился. С другой стороны можно было надеяться, что иностранцы внесут в новый край более высокую, современную культуру материальную и умственную и

----------

1) См. „Киевск. Старина“ 1889 г., №№ 5 и 6, май и июнь.

111

благотворно воздействуют на туземное и пришлое население. Таковы были важнейшие мотивы для поощрения иноземной колонизации. Политическия обстоятельства Европы и России в то время не только не препятствовали, но даже способствовали такой эмиграции европейцев в пределы южной России. Началась эта колонизация по инициативе правительства, которое вызывало колонистов и заботилось об их устройстве. Но внутренния черты этого устройства определялись не только указами правительства, но и их бытовыми нормами, выработанными на прежних местах жительства; в этом отношении иностранным поселенцам была предоставлена почти полная свобода, гарантированная при том им призывными грамотами, т. е. как бы своего рода формальными условиями. Этому общему положению не может противоречить то обстоятельство, что многие переселенцы, под влиянием новых жизненных условий, изменили кое в чем прежний склад жизни, а некоторые (славяне) обрусели и потеряли свои этнографическия особенности. Вызов иностранных (а именно славянских) колонистов в южную Русь начался еще со времени Петра Вел.; в царствование Елизаветы Петровны это переселение приняло большие размеры; во главе переселенцев стоял полк. Хорват (явившийся раньше всех), Шевич и Прерадович; они основали две провинции — Новосербию (в сев. части херсонской губ.) и Славяносербию (в сев.-восточной части екатеринославской губ.). Впрочем нужно сказать, что в провинциях этих жили далеко не одни только сербы, черногорцы и кроаты, а и молдаване, болгары, великороссы-старообрядцы, малороссияне, поляки, входившие в состав гусарских и пикинерных полков и состоявшие под начальством вышеназванных командиров 1).

Центральными пунктами новых провинций были Новомиргород и крепость св. Елисаветы в Новосербии, Бахмут и Белевская крепость в Славяносербии. Это были военно-земледельческия поселения, делившияся на полки, роты, селения и шанцы; число собственно сербов было не велико: в 1770 г. их было всего около 1,000 ч. т. е. менее 1/25 общаго числа населения двух провинций. Какия же льготы были предоставлены Хорвату и всем славянским выходцам? Ясное понятие об этом дает жалованная грамота Хорвату 1752 г.

Новым поселенцам отводятся в вечное и потомственное владение удобныя земли и кроме того дается денежное жалованье и

--------------

1) А. А. Скальковскаго. Хронолог. обозрение, I, 15—45; его же Опыт стат. описания Новороссийскаго края, I, 223—225.

112

предоставляются безпошлинные промыслы и торговля; не говорим о других менее важных льготах и преимуществах. Хорвату было позволено, между прочим, построить для защиты границ крепость св. Елисаветы; но постройкою крепости для сербов занимались малороссийские козаки и регулярныя войска 1), которые несли также здесь и пограничную службу. Уже из этих фактов видно, что льготы славянским поселенцам были очень велики, а число их было весьма незначительно. Но если мы от оффициальных документальных данных обратимся к частным свидетельствам и заглянем в закулисную сторону дела, то увидим в истинном свете этих переселенцев и узнаем настоящие мотивы переселения. Послушаем, что нам разскажет об этом Симеон Ст. Пишчевич, сам сербский выходец и колонизатор Новороссийскаго края. Мотивом к выходу в Россию послужило для Пишчевича желание видеть свет и свое счастие далее пробовать 1 2); важную роль играло и то обстоятельство, что его, как и других, немедленно произвели в следующий чин. Иными руководил исключительно материальный разсчет. Хорват нарочно выехал раньше других, чтобы получить, в качестве инициатора эмиграции, побольше выгод (и он достиг своей цели). Иные, наконец, не останавливались даже перед обманом; таков был, напр., черногорский воевода Василий Петрович. Это был, по словам Пишчевича, один из тех авантюристов, которые часто наезжали в Россию за милостыней и искали случая обогатиться. Он выдал себя за полновластнаго владыку в Черногории, и в проекте, поданном в сенат, объявил, что если будут отпущены на путевые расходы деньги, то он приведет из Черной Горы несколько тысяч переселенцев. Проект был принят в сенате и конфирмован. Владыка поехал к себе в Черногорию, но там успеха не имел: большинство упрекало его за данныя обещания; смущенный неудачею, он начал приглашать своих свойственников и некоторых вдовых попов, позволяя им обрить бороды, производя их в офицерские чины и награждая деньгами, а глав оппозиции привлекая на свою сторону обещаниями генеральских чинов; но, несмотря на все эти средства, черногорцев отправилось мало, а под видом их поехали те пред-

-------------

1) А. А. Скальковскаго. Хронол. обозр. I, 23.

2) Известие о похождении Симеона Степановича Пишчевича. М. 1884, стр. 91; предупреждаю читателя, что в дальнейших выписках я не буду наблюдать правописания подлиннаго текста Пишчевича.

113

ставители разных национальностей, среди которых были настоящие разбойники, которых и провести в Россию было не легко, так как они и на пути буйствовали и пьянствовали. Лица, присланные Пишчевичу из Триеста, «были все вор наголо и пьяницы прегоркие, наволочь то такая была, что хуже съискать нигде не можно; между ними были оружейные лесовые настоящие разбойники и где только чего на ночлегах и проездом чрез жилища и в корчмах захватют и сорвать могут, то ужь было их». Спрашивается, могли ли быть хорошими колонизаторами такие переселенцы? Допустить, что подобныя лица представляли исключительное явление, едва ли возможно, потому что о буйствах сербов и в пределах России мы имеем многочисленные факты в документах; о них же свидетельствует и сам Пишчевич. В полк Пишчевича, напр., набирались по большей части дезертиры, с которыми ему было очень трудно управляться: «все было строптиво, развращено, пьяно и всякий день происходили между ними и обывателями драки и ссоры и такое то сборище людей было, которое по несколько раз из одного государства в другое переходили и служили и потом уходили, а на последок дошли в Россию и ко мне в команду. Так как их нечем было продовольствовать, продолжает далее Пишчевич, то я должен был брать все необходимое от обывателей, хотя и с обещанием платы, но не без притеснений для них; между тем среди команды были постоянныя ссоры, драки; нередко пускались в ход ножи: в таких случаях поселяне со страху разбегались из своих жилищ, а другие запирались в своих домах» 1). И это понятно: покинув старую родину, они не успели еще установить органической связи с новой. В полном соответствии со всем этим были и внутренние порядки или, правильнее говоря, безпорядки, которые господствовали в гусарских полках в России; их чрезвычайно рельефно изображает в своих записках С. Пишчевич» * 2). Соглашаемся, что среди поселенцев могли быть люди честные и не буйные. Но насколько они были подготовлены к своим новым обязанностям? Им нужно было приспособляться к новым условиям жизни и это требовало с их стороны не мало труда и усилий. Им предстояло в одно и то же время быть и воинами, какими большинство их было и раньше, и земледельцами — они

---------------

1) Известие о похождении, 416—417.

2) Ibidem, 449—450.

114

должны были распахать пожалованныя им земли, завести хозяйство, построить дома, деревни и т. и. Насколько хорошо они несли пограничную службу, мы к сожалению сказать не можем; заметим только, что едва ли в этом отношении они могли равняться с козаками, изучившими степь и нравы ея обитателей — татар. Мы не говорим уже о том, что с 50-х годов XVIII века пограничная служба сделалась уже далеко не такой трудной, какою она была в 1-й половине XVIII, а в особенности в XVII в. Еще труднее было сербским гусарам завести на новых местах жительства селения и нивы. Положение их на первых порах было очень и очень затруднительное. Любопытныя данныя в этом отношении сообщает Пишчевич. Выехали мы, говорит он, на чистую и глухую степь (возле которой был впрочем и лес) и тут то восчувствовали все, а особенно те, которые начали селиться по Лугани, что значит нужда и жизнь, исполненная лишений: негде преклониться; не знаешь, за что браться, с чего начинать; в особенности плохо приходилось тем, которые, подобно мне, никогда раньше не занимались хозяйством. Сначала я жил с семьей в небольшой палатке, потом с 4 слугами устроил себе из хвороста сарай, покрывши его травою и по возможности укрепивши на случай бури. Но вдруг ночью пошел сильный дождь, от котораго крыша начала протекать и вода ручьем полилась внутрь. Я с женою и маленькими детьми промокли так, как будто бы в воде выкупались. Между тем буря усилилась еще больше. Кровлю мою совсем повалило и я едва успел выскочить оттуда с женою и детьми, а моя резиденция упала и мы все остались под открытым небом в бурю и дождь, не имея где преклонить главы. Шалаши моих слуг также поопрокидывала буря, но они прибежали на помощь ко мне и стали разбивать мне палатку; однако, пока они это успели сделать, мы промокли и продрогли едва не до смерти; наше платье и постель остались в рухнувшем сарае и там страшно намокли, а мы должны были провести всю ночь без одежды, плача и проклиная свою участь. По утру, как прошла буря, взошло и пригрело солнышко, вышли мы из палатки и я велел развести большой огонь, чтобы просушиться; посмотрел я тут на свою бывшую резиденцию и досадно мне стало за двойной убыток, причиненный бурей, 1-е за потерю жилья, а 2-е за потерю постели и разной утвари. Разобрав упавший сарайчик и велевши купить несколько необходимых инструментов и нарубить леса, я принялся за постройку новаго, более крепкаго са-

115

райчика, а также землянки с покоями и небольшою кухонькою с чуланчиком, где разсчитывал провести зиму. К счастью нашелся добрый человек, однодворец из слободы Новой Айдары, который 1-й осмелился к нам приехать (остальные по дикости боялись это делать) и продал мне на снос дом, обещая перевезти его на своих подводах. Домик действительно перевезли; я его покрыл очеретом; остановка была только за печью и окнами, но они впоследствии были устроены. Землянка же служила мне для слуг и караульных. «У всех нас поселенцев (привожу разсказ Пишчевича собственными его словами) вообще на той пустыне была тогда в 1-е лето жизнь точно такая, как у тех инзуланов, кои по несчастыям разбытием короблей занесены морскими волнами на пустые острова и пытались зелием, кореныем, ловлею рибы, птиц и зверей, так то и мы тогда, что вышли на пустую степь и землю такую, где от созданыя света никаких жилищ не было, а достать нигде ни за какия деньги ничего не можно, а кто чего иметь хотел, тот должен был за несколко дней посылать далеко и изыскивать и покупать дорогою ценою. Огородов и зелены какой на пищу первой год ни у ково не было и покудова тем завелысь, должны были диким чесноком, луком (род травы такой на полях есть) и другою травою, способною к вареныю, пособлять себя, а простой народ только однемы сѵхарямы и такою дикою травою и водою да овощ, когда кто чего на полях ягоды илы что другое найдет, питались, а более ничего не имели; я многих видел сперва в жалостном состоянии, а особливо те, кои по Луганы реки селылысь, те претерпели нужду более, нежель другие, ибо по той реке лесу ничево нет, а чистая и голоя степ, для чего в постройке домов виделы нужду велику и за лесом ездить далеко принуждены были. Напитков у всех вообще и болшаго и малаго никаких не было окроме води, а естли у каво простая горелка случица, ето уж трактамент велик почитался (делали опосля квас из сухарей да из диких яблок и терновых ягод кислую воду). Ездыл я иногда наведоватца и к другим соседам своим и смотрел, каково оны строятца и чем заводят себя, но везде находил плач и рыдание; у каво еще денгы водилыс, тот хотя с нуждою потребное доставал и далеко посилал и дорого платил, однако еще тем мог пособыт себя. А кто запасных денег не имел, а толко полагался на одно окладное жалованые (а рациев и порциев ужо не было), тот в превеликой бедносты состоял, ибо

116

то жалованые на мундир и на другую к службе исправность как расчислыть, то и не оставалос ничево на другую свою к поселению надобность, а особливо у каво семья и в доме много душ было, тот с тем жалованыем никогда на конец не мог выходит и тако естли одын другому не пособыт и у ково что есть хоть мало что запаснаго не даст в заем илы по свойству не подарует, то тот не имущий доходыл до крайности 1)».

Пишчевич чистосердечно говорит о себе, что только нужда научила его хозяйничать 2). И нужно думать, что таких, как он, было не мало; не забудем, что он, в качестве офицера, находился в привилегированном состоянии; каково же было положение простых рядовых солдат? Нет никакого сомнения в том, что они пришли в Россию без всяких средств, и понятно, как трудно было им в одно и то же время и обзаводиться хозяйством на новом месте, и исполнять воинскую службу.

Делая общую оценку сербской колонизации, мы должны сознаться, что она не оправдала тех надежд, которыя на нее возлагали. Императрица Екатерина ИИ-я в своем указе 18 июня 1763 г. оффициально засвидетельствовала о неудовлетворительном состоянии Новосербии, заселенной Хорватом 3); успеху дела не мало вредил неспокойный характер этого последняго; он постоянно ссорился и с другими выходцами, и с духовенством 4). Втечение 10 лет (с 1752 по 1762 г.) было истрачено на сербскую колонизацию до 700,000 р. 5) (по нынешнему курсу более 2,500,000 р.). Настоящих сербов при том у Хорвата, Шевича и Депрерадовича было немного; видное место среди поселенцев Новосербии и Славяносербии занимали молдаване, болгары и т. п. Этим можно объяснить быстрое обрусение ими, правильнее говоря, омалорусиванье этих славянских выходцев. Академик Гюльденштедт говорит, что волохи и молдаване, обитавшие в пределах Новосербии, по образу жизни совсем подходят к малороссам: у них такия же жилища, такая же одежда, как у малороссиян; для работ земледельческих употребляют не

-------------

1) Известие о похождении, стр. 185—190.

2) Ibidem, 191.

3) Зап. Од. Общ., VIII, 268.

4) См. об этом ст. архим. Арсения „Сафроний Добрашевич, архим. Новой Сербии. „Киевская Старина“ 1884 г., октябрь, 276—304.

5) Зап. Од. Общ., III, 88.

117

лошадей, а быков, не сохи, а плуги 1). Из описания елисаветградской провинции, составленнаго тем же Гюльденштедтом, видно, что состав населения ея в 1773—1774 г. был самый разнообразный: греки, сербы, болгары, молдаване и волохи, малороссияне — гетманцы и запорожцы, великоруссы — раскольники и православные, выходцы из Польши и беглые из центральной России; солдаты и т. и ; в одном и том же селении жили представители различных народностей. Значительная часть селений, бывших в его время шанцами и ротами, возникла еще до образования Новосербии и была обязана своим происхождением малорусской колонизации; такова была кр. Табурище, шанц Крылов (Новогеоргиевск), Нестеровка, монастырь Уховка, шанц Новомиргородский (прежде Трейсачи) — важнейшее после Елисаветграда поселение; Петроостровский и Архангелогородский шанцы и др. Большая часть этих пунктов в это время представляла из себя еще военныя поселения; 1,421,000 дес. земли было разделено на 70 округов, из коих 52 предназначено для военных селений, 2 для городов и 16 для иностранных колонистов, русских выходцев из Польши и старых обитателей края; каждый округ делится на 25 жребиев, каждый жребий на 24 участка, а каждый участок содержал от 26 до 30 дес. земли. Греки и раскольники дали толчок к развитию в некоторых местах торговой, промышленной и ремесленной деятельности (например, в Елисаветграде, где была греческая община, а раскольники составляли 1/2 всех жителей) 2). После всего сказаннаго нам сделалось ясно, что Новосербия была только отчасти заселена сербами, которые, очутившись среди других родственных народностей, быстро потеряли свою национальность; этому, конечно, больше всего способствовали браки: большая часть этих выходцев являлась без семейств и женилась на малороссиянках; тоже самое нужно сказать и относительно Славяносербии.

С воцарением имп. Екатерины II-й открывается новая эра в истории иностранной колонизации Новороссийскаго края. Она издала два манифеста в 1762 и 1763 гг., из которых первый отличался слишком общим характером и потому практических результатов не имел 3); это побудило императрицу издать 2-й манифест, в котором заключаются уже совершенно определенныя обещания разных

----------

1) Reisen durch Russland, II, 174.

2) Reisen durch Russland, II, 120, 124—177.

3) П. С. Зак., т. XVI, № 11720.

118

льгот и преимуществ. «Мы, ведая пространство земель нашей империи, так начинает свой манифест императрица, между прочим усматриваем наивыгоднейших к населению и обитанию рода человеческаго полезнейших мест, до сего еще праздно остающихся, не малое число, из которых многия в недрах своих скрывают неисчерпаемое богатство разных металлов; а как лесов, рек, озер и к коммерции подлежащих морей довольно, то и к размножению многих мануфактур, фабрик и прочих заводов способность великая». Таким образом, государыня призывала иностранцев главным образом для развития наших промыслов и торговли. Важнейшия льготы, предоставленныя новым поселенцам, были следующия: деньги на путевые расходы они могли получать от русских резидентов за границей и затем селиться в России или в городах, или отдельными колониями; им предоставлялась свобода вероисповедания; они освобождались на известное число лет от всех податей и повинностей (поселившиеся колониями на 30 лет); им отводились на полгода даровыя квартиры; выдавалась безпроцентная ссуда с погашением ея через 10 лет втечение 3-х лет; поселившимся колониями предоставлялась собственная юрисдикция; все могли безпошлинно ввезти с собою имущество и на 300 р. товаров; все освобождались от военной и гражданской службы, а если бы кто пожелал поступить в солдаты, то сверх обычнаго жалованья, должен был получить 30 руб.; если бы кто нибудь завел такую фабрику, которой раньше не было в России, то мог втечение 10 лет продавать безпошлинно производимые им товары; в колониях могли быть заведены безпошлинныя ярмарки и торги; этими льготами могли пользоваться впродолжение льготнаго периода и дети иностранцев в случае смерти их отцов; если кто пожелает, то может вернуться назад, отдавши казне 1/5 или 1/10 своего имущества; земли под поселение указывались в тобольской, астрах., оренбур. и белгородской губ. 1). Манифест этот, как показывают дальнейшие факты, имел важное практическое значение: хотя в нем ничего не говорится собственно о Новороссии, но на основании его селились иностранцы и там вплоть до воцарения имп. Александра И-го. В тот же день, когда издан был этот указ, учреждена была и канцелярия опекунства иностранцев 1 2 3), которой дана была особая инструкция 3).

------------

1) П. С. Зак., т. XVI, № 11880.

2) П. С. Зак., т. XVI, № 11879.

3) П. С. Зак., т. XVI, № 11881.

119

В царствование императора Павла Петровича (в 1800 г.) была издана новая инструкция конторе опекунства иностранных поселенцев, составленная экспедицией государственнаго хозяйства; в ней определяются обязанности конторы по части администрации. Она была вызвана обстоятельною ревизией колоний, произведенною известным Контениусом; он констатировал разные непорядки и упущения, привел в порядок запутанные счеты и представил исторический очерк немецкой колонизации в Новороссии, которым мы впоследствии и воспользуемся. С воцарением императора Александра И-го иностранная колонизация в пределах Новороссийскаго края начинает вестись на иных условиях. Уже в указе 1802 г. на имя новороссийскаго военнаго губернатора (о водворении иностранцев) делаются облегчения для поступления их в земледельцы 1). Но с полною определенностью взгляды и намерения правительства выразились в манифесте от 20 февр. 1804 г. 2). По манифесту 1763 г., говорится там, принимали всех иностранцев без разбора и потому вышло много плохих и бедных хозяев; да и теперь среди выходцев не мало ненужных ремесленников, дряхлых, больных, слабых и одиноких. Екатерина ИИ-я решилась на вызов иностранцев в виду заселения пустых земель. Но теперь, вследствие размножения населения в центральных губерниях, необходимо уже приберечь земли на юге и для своих подданных, так как пустых пространств там осталось уже немного; поэтому следует принимать только таких иностранцев, которые по своим занятиям могут служить хорошим примером для крестьян; для них нужно отвести особыя земли — казенныя или купленныя у помещиков; это должны быть семейные и зажиточные хозяева, занимающиеся земледелием, разведением винограда или шелковичных червей, скотоводством и сельскими ремеслами (сапожничеством, кузнечным делом, ткачеством, портняжеством и т. п.); других ремесленников не принимать, исключая небольшаго числа тех, которые понадобятся в города. В виду этого не следует вызывать колонистов посредством подговоров или посылки особых эмиссаров; желающие добровольно переселиться должны являться к резидентам и представлять им свидетельства от магистратов о своем хорошем поведении; переселять нужно сразу по 20, 30 семейств, но из Герма-

------------

1) П. С. Зак., т. XXVII, № 20259.

2) П. С. Зак., т. XXVIII, № 21163.

120

нии не следовало выводить втечение года более 200 семейств, потому что только такое число можно было хорошо устроить на месте; ссуд резиденты не должны были выдавать, а только нанять подводы; желавшие переселиться обязаны были представить наличными деньгами или в товарах капитал в 300 гульденов, так как замечено, что устройство недостаточных колонистов идет медленно и неудовлетворительно; всякий мог ввезти с собою на 300 р. товаров (сверх имущества). Выходцам предоставлялись следующия права: свобода вероисповедания, освобождение на 10 лет от всех податей и повинностей; по прошествии же этого времени они должны уплачивать в первые 10 лет от 15 до 20 коп. за десятину, а потом столько, сколько казенные поселяне; по истечении льготнаго периода они обязаны будут нести те же повинности, что и русские подданные, исключая постойной повинности, военной и гражданской службы, от которых они освобождались навсегда; уплата ссуды им разсрочивалась на 10 лет; всем колонистам отводится безденежно по 60 десятин земли на семью; со времени прибытия их в Россию до водворения на месте им выдавались кормовыя деньги, а от водворения до первой жатвы безпроцентная ссуда; на постройку дома, покупку скота и вообще на хозяйственное обзаведение каждый получал по 300 р. ссуды, а иногда и более того; всякий мог заниматься промыслами, торговлею и ремеслами, записываться в цехи и гильдии; если кто захотел бы вернуться назад на родину, то обязан возвратить ссуду и 3-х годичную подать.

И вот на этих основаниях предложено было поселить иностранцев в разных местах Новороссии и в Крыму. Прежде всего решили отводить им земли вблизи гаваней и портов, чтобы они имели возможность сбывать свои продукты за границу; земледельцев хотели селить на р. Молочных Водах по соседству с меноннитами, меноннитов здесь же и на бывших ногайских землях, болгар возле болгарских колоний, ремесленников — в городах 1).

На основании этих манифестов и совершалась иностранная колонизация в Новороссии в царствование Екатерины II-й, Павла Петровича и Александра И-го. Мы обратимся теперь к фактическому обозрению этой колонизации и укажем главнейшие виды ея. Наиболее древнею иностранною колонизациею оказывается, как мы

--------------

1) П. С. Зак., т. XXVIII, № 21177.

121

уже знаем, сербская или, вообще говоря, славянская. В царствование Екатерины II-й получило широкое развитие болгарское колонизационное движение. Под влиянием манифестов 1762 и 1763 г. явилось в Россию в 1764—1769 г. довольно значительное число болгар; в 1773 г. одна партия их поселилась близь Ольвиополя на р. Синюхе, а другие направились в новые города — Тирасполь, Новые Дубоссары, Григориополь и Одессу; в начале XIX в. их переселилось еще больше; в 1821 г. их было в херсонской губ. 5,863 д. об. п., в таврической 1), 2,712 (но больше всего в Бессарабии). Болгарския колонии имели важное влияние на развитие местной земледельческой культуры 1 2). К славянским колонистам нужно причислить и поляков; некоторые из них поселились с торговыми целями в новых городах — Херсоне, Одессе, другие были завербованы в бугский козачий и гусарские полки; наконец, польские магнаты, получив от русскаго правительства большие поземельные участки в Новороссии, переводили туда из Польши крепостных крестьян; но вообще говоря, число польских выходцев было не велико 3).

Едва ли не самое важное место в истории иностранной колонизации 4) принадлежит немцам, а среди них выделяются менонниты, придерживающиеся анабаптистскаго учения. Они выехали из Пруссии (из окрестностей Данцига) в начале 1789 г. в числе 228 сем. и заключили через своих депутатов специальный договор с правительством. На основании этого договора они получили следующия привилегии: свободу вероисповедания, 10-ти летнюю льготу от всяких податей, освобождение от подвод, работ, постоев и воинской службы, подводы до места назначения, известную сумму на путевые расходы, кормовыя деньги и ссуду в размере 500 р. на семью, семена для посева, право заводить фабрики, заниматься тор-

---------------

1) А. А. Скальковскаго. Болгарския колонии в Бессарабии и Новор. крае. Од. 1848, стр. 34—35.

2) А. А. Скальковскаго. Опыт, I, стр. 227—228.

3) А. А. Скальковскаго. Опыт стат. оп., I, 247—250.

4) Довольно обстоятельныя известия о немецкой колонизации в России можно найти в известном соч. г. Клауса „Наши колонии“, 1869 г.; впрочем, автор гл. обр. интересуется их настоящим положением, а о прошлом говорит мало. У А. А. Скальковскаго мы находим список всех иностранных колоний с обозначением времени и места их основания (Хронологическое обозрение, I, 327—330).

122

говлей, вступать в гильдии и цехи, по 65 дес. земли с обязательством уплачивать за нее по истечении льготнаго периода по 15 коп. за десятину и, наконец, лес на постройки. Земли им были отведены в нын. екатерин. губ. на правом берегу Днепра с островом Хортицей, где они основали 8 деревень; с 1793 по 1796 г. 118 других семейств поселилось на тех же условиях частью среди прежних выходцев, а частью на новых местах (Шенвиз в павлоград. уезде, Кронсгарген в новомосковском уезде). Но не смотря на эти льготы, положение меноннитов на первых порах было очень затруднительное, главным образом вследствие особенностей климата и почвы новой местности. Сомневались даже в благополучном исходе начатаго дела. Вот что говорил в своем отчете Контениус: «меноннисты почти все вообще в домашней жизни порядочны и опрятны, в нравственной трезвы и честны, а в домоводстве прилежны и старательны; но живущие в Хортицах за всем трудолюбием своим едва ли могут прийти когда либо в хорошее состояние. Кряж сего урочища состоит по большей части в высоких местах, на коих по сухости земли, по недостатку влажности и по бездождию, травы выгорают, хлеб растет худо и часто пахарь обработывает и засевает поле напрасно, так что от земледелия не только не получает никаких выгод, но весьма редкий может продовольствоваться собственным хлебом целый год; одно скотоводство приносит им некоторую пользу; сею частью сельскаго хозяйства они весьма занимаются, приводя с собою достаточное число иностранной породы лошадей и рогатаго скота, но по недостатку в пастьбах и сена не могут и оного распространить по своему желанию и обычаю, лишаясь при том в жестокия зимы и знатной части того, что в состоянии ныне держать». К этому присоединялись еще теснота помещений и медленное поступление казенной субсидии. В виду всего этого Контениус предложил предоставить меноннитам следующия еще льготы: переселить часть их из Хортицы в другое место; увеличить на 5 или 10 лет срок льготнаго периода; не требовать с них возврата денег, издержанных на путевые расходы; взыскиваемую с них ссуду употреблять на нужды же новороссийской колонизации. Это предложение было принято. Таким образом, менонниты получили совершенно исключительныя привилегии. Правительство сделало для них все, чего они только желали: их переселение в Россию было обставлено всеми удобствами; они получили такия льготы, о которых не могли и меч-

123

тать русские переселенцы — эти обиженные представители господствующей народности. Им не приходилось уже вести борьбы с татарами; они могли спокойно предаться исключительно мирным занятиям — земледелию, скотоводству и т. п. Но несмотря на все эти благоприятныя условия, менонниты на первых порах не могли достигнуть прочнаго материальнаго благосостояния. Причина этого коренилась в естественных условиях и особенностях местности — гл. образом в климате Новороссийскаго края. Кроме меноннитов в Россию переселялись и другие немецкие выходцы; таковы были иозефстальские колонисты, ямбургские и данцигские; первые основали отдельную колонию Иозефсталь и получили прекрасныя земли и пастбища; но так как большая часть их на родине у себя занималась ремеслами, а не земледелием, то и здесь они устроились очень плохо и нуждались в новых льготах; им прибавили земли, увеличили число льготных лет, ремесленников переселили в города и т. п. Переселенцы из Данцига также устроились очень плохо; из 910 д. их обоего пола Контениус нашел в разных местах только 208; остальные или поумирали, или разбрелись неизвестно куда; в Херсоне только 3 семейства имели собственные дома, другие жили у хозяев-ремесленников или снискивали себе пропитание поденною работою, иные же вовсе не имели правильных заработков и жили в большой бедности; 21 семейство (из 41 души) основали колонию в елисаветградском уезде, но собирали достаточное количество хлеба только в дождливыя лета, а во время засух не получали и семян; умирало у них более, чем раждалось. Всем им возврат ссуды был отсрочен на 30 лет; они освобождались от всяких казенных податей и переселялись в другое место; ремесленники из колоний исключались. Не лучше устроились и ямбургские колонисты, пришедшие в Россию в 1793 г. в количестве 273 душ обоего пола; сначала их разселили среди жителей Старых Кондаков, но там они испытывали большие недостатки; тогда их переселили на новое место, но и там их положение не улучшилось; земледелием занимались не все. И им была дана отсрочка в возврате ссуды.

К германской народности нужно причислять и шведских колонистов; это были частью крестьяне, а частью военно-пленные; первые были переведены в 1787 г. с острова Даго в числе 904 д. и основали в херсонском уезде «Шведскую колонию», в которой при Контениусе оказалось только 148 д. (22 семейства); остальные

124

умерли от перемены климата, плохой пищи и др. недостатков. В 1790 г. было прислано 31 пленных шведов, из коих осталось 9 чел. К земледелию шведы оказались весьма рачительными; но им очень вредили засухи и суслики; кроме земледелия, они занимались скотоводством и рыболовством. Им также, по представлению Контениуса, были сделаны значительныя облегчения: с них решились не брать подушнаго оклада, а ссуду взыскивать только за наличное число 1).

Благодаря сильной поддержке русскаго правительства, немецкия колонии успели укрепиться на новой и не всегда для них благоприятной почве. В 1845 г. всех немецких поселенцев в Новороссии было 95700 д. обоего пола 2). Самою удачною нужно признать колонизацию меноннитов, так как их колонии находились в самом цветущем состоянии. Важную роль в этом деле играли два обстоятельства: 1-е, что они были образцовыми сельскими хозяевами и у себя дома на родине, 2-е, что переселились только зажиточные семейные люди с имуществом и даже скотом.

Такова судьба германских поселений в Новороссии. Что же касается романской колонизации, то она была ничтожна: одно селение швейцарцев на Днестровском лимане, горсть итальянцев, несколько французских коммерсантов (в роде, например, Антуана или Рувье) — вот и все! План дюка де-Ришелье об основании военных поселений из французских эмигрантов, как известно, не осуществился 3).

Гораздо важнее была греческая колонизация, которая находится в тесной связи с политическими обстоятельствами того времени. По Кучук-Кайнарджинскому миру Крым, как известно, был признан независимым, а вскоре затем (в 1779 г.) из него выселилось много христианских греческих и армянских семейств (греков — 20000 чел.). На основании жалованной грамоты, им была отведена для поселения земля в азовской губ. по рр. Солоной, Калмиусу и по побережью Азовскаго моря 4). Жалованная грамота предоставляла им значительныя льготы — исключительное право рыб-

----------

1) П. С. Зак., т. XXVI, № 19372, ук. 6 апр. 1800 г.

2) А. А. Скальковскаго. Опыт, I, 264.

3) См. план организации этих колоний в Сбор. Имп. Рус. Ист. Общ. LIV. 102—205.

4) Подробности об отводе им земли см. в Зап. Од. Общ., т. IV, стр. 359—362.

125

ной ловли, казенные дома, ссуду на хозяйственное обзаведение и свободу от военной службы. Часть их погибла еще на пути от болезней и лишений, а оставшиеся основали город Мариуполь и 20 селений в окрестностях его 1). Кроме этих крымских греков, подвергшихся значительному влиянию татар, в Одессе и по соседству с нею поселилось не мало выходцев из Архипелага, удалившись оттуда во время известной архипелажской экспедиции; это так называемый греческий дивизион. Греки в Одессе пользовались значительными льготами и, можно сказать, положили основание одесской торговле; в 1797 г. их там оказалось 1000 чел. обоего пола 2). В Елисаветграде греки составили особое братство, пользовавшееся важными привилегиями и державшее в своих руках местную торговлю 3). В гг. Таганроге, Керчи и Ениколе поселились албанцы, которые также отличались зажиточностью 4).

Вместе с греками стали переселяться в Новороссию армяне. В 1779 г. они вышли из Кафы в числе 651 д. и поселились в кр. св. Димитрия Ростовскаго, а затем в 4-х верстах оттуда основали город Нахичевань; в 1780 г. возле той же крепости поселилось 603 человека, вышедших из Крыма под предводительством еп. Азарича и арх. Симеона и 1,892 чел., выселившихся из Карасубазара 5). Армянский город Нахичевань развивался гораздо быстрее Ростова, он был основан, как мы видели, в 1780 г., а в начале 80-х годов в нем было уже 1,040 д. русских купцов, мещан и цеховых и 4,121 д. армян, несколько фабрик, заводов и много каменных домов 6). Ростов нач. XIX ст. показался одному путешественнику небольшим городом, в котором не было ничего замечательнаго: жители его занимались рыболовством и торговлей; на оборот армянский Нахичевань «знатнее и правильнее расположен и богаче Ростова. Армяне производят торговлю на Дону; мы там видели много магазинов с различными товарами, а особливо с шелковыми материями и медными издели-

-------------

1) См. статью еп. Гавриила „Переселение греков из Крыма в азовскую губ.“ (Зап. Од. Общ., I, 197—204).

2) А. А. Скальковскаго. Опыт, I, 281—283.

3) О греч. братстве и его устройстве см. любопытную статью г. Ястребова „Греки в Елисаветграде" (Киев. Стар. 1884, апрель, 673—684).

4) Зап. Од. Общ., VIII, 209-210, X, 274-276.

5) См. Сборник событий в Новор. крае. (Зап. Од. Общ., VII, 305).

6) Зап. Об. Общ., III, 297.

126

ями 1)». Другая часть армян вышла из Кавказа и из за Днестра и основала г. Григориополь; вышедшие из Измаила, Бендер и др. городов армяне просили себе многих льгот — и Каховский считал возможным удовлетворить их просьбу 2). Сама императрица заботилась о судьбе этих армян; губернатору Каховскому она писала, чтобы «не только все перешедшие в пределы наши сохранены были, но и чтобы находящиеся заграницей их единоземцы, видя их благоденствующих, к ним присоединились 3)».

Видное место среди иностранных колонистов занимают молдаване. Начало их переселения относится еще к царствованию имп. Елисаветы Петровны; они в большом количестве вошли в состав Новосербии, а за чертою ея образовали, вместе с русскими выходцами, новослободское казачье военно-земледельческое поселение. О значительном присутствии молдавскаго элемента в населении елисаветградской пров. свидетельствует и Гюльденштедт. Он же делает характеристику их в этнографическом отношении. Другая партия молдаван в к. XVIII и нач. XIX ст. основала города и селения по р. Днестру — Овидиополь, Новые Дубоссары, Тирасполь и др. Тогда же 26 чел. молдавских бояр и чиновников получили в тираспольском и ананьевском уездах до 260,000 десятин земли и основали 20 деревень и несколько хуторов 4). Каждый из них получил по несколько тысяч десятин (от 4 до 24 т.); так, бригадиру Катаржи было дано 24000 дес., на которых он устроил 2 деревни с 779 д. обоего пола, кол. сов. Гаюсу 22,425 д., на которых он завел 3 деревни с 763 д. обоего пола, полк. Кесоглу — 14,090 д., на которых он основал одну деревню с 90 д. Некоторые впрочем пожалованных им земель не заселили (например братья Грамматины). Злоупотребляя расположением русскаго правительства, один из молдавских бояр Стурдза высказал слишком неумеренныя требования: выпрашивал для себя 9 селений, где жило 11,000 д. муж. пола и было 46,000 д. земли; искательство его нашло себе поддержку у известнаго секретаря кн. Потемкина Попова, но против него выступил — и это делает ему большую честь — губ. Ка-

--------

1) Письма о Крыме, 218, 220.

2) Зап. Од. Общ., XII, 403-405.

3) Зап. Од. Общ., II, 660.

4) А. А. Скальковскаго. Опыт, I, 255, 2-е приложение к „Хрон. обозр.“ II-й том.

127

ховский 1). Свои деревни молдавские чиновники заселяли по большей части русскими крестьянами; но, помимо этого, они успели укрепить за собою 1,000 чел. свободных своих земляков, что заставило русское правительство издать особый ограничительный указ, или так называемое «положение об обязательных поселянах»; они признавались лично свободными; помещик мог распоряжаться только землею, на которой они жили и которая была его собственностью; за эту землю они обязаны были, по молдавскому обычаю, уплачивать десятину от земледельческих продуктов и скотоводства, отрабатывать 12 дней в году барщины и оказывать помощь в некоторых других случаях (при уборке виноградников) 2). Спасло ли это «положение» молдавских выходцев от крепостной зависимости, сказать положительно не можем; правдоподобнее, впрочем, что нет; у молдаван — помещиков были и русские крестьяне, которые с течением времени сделались их крепостными; их состояние не могло не отражаться на состоянии крестьян — молдаван. С другой стороны молдаване крестьяне не могли не селиться на землях русских помещиков на таких же основаниях, как и русские крестьяне. Таким образом, одна часть молдаван вошла в состав свободнаго земледельческаго класса (бывшие военные поселяне), другая — помещичьяго землевладельческаго, третья — несвободнаго крепостнаго. И те, и другие, и третьи скоро обрусели и обмалорусились, в особенности в тех случаях, если они жили смешанно с русским населением.

Еврейская колонизация также сделала заметные успехи в Новороссийском крае. Переселение сюда евреев талмудистов из западной России и Польши началось в 1769 г. на основании формальнаго разрешения, уничтожившаго силу прежняго запрещения 1762 г. Из пунктов 1777 г. видно 3), на каких условиях принимали евреев, вышедших из Польши на жительство в некоторыя места новороссийской губ. Они должны были сами построить себе жилища, школы, но имели право держать винокурни и броварни; льгота от постоев и других повинностей им давалась всего на год (исключая казенных податей); казенныя подати должны уплачивать или с капиталов (по копейке с рубля), или с души (по

-----------

1) Зап. Од. Общ., XII, 379—380.

2) П. С. Зак., т. XXVIII, № 21,458, указ. от 20 сент. 1804 г.

3) Д. И. Эварницкаго, Сборник мат. для ист. запор. коз. Спб. 1888, 222—225.

128

2 р. в год); подобно иностранным колонистам, они могли привезти с собою товаров на 300 р.; пошлина за горячее вино им отсрочивалась на один год; им разрешалось нанимать себе русских работников, свободно исповедывать свою веру и т. п. Правительство разсчитывало на выход ремесленников или купцов и потому селило их в городах и местечках. И несмотря на то, что льготы, предоставленныя им этими пунктами, были невелики, разселение их в городах шло не без успеха: правительство оставляло им кагальное устройство и предоставляло их, так сказать, самим себе. Совсем иначе обстояло дело с устройством пресловутых еврейских земледельческих колоний. Начало их относится только к 1807 г., когда первая партия еврейских переселенцев образовала в херсонском уезде колонии — Бобровый кут, Сейдеминуху, Добрую и Израилевку. Движение евреев в Новороссию было вызвано положением о них 1804 г., по которому они в местах своей оседлости должны были переходить для промыслов и торговли из деревень в города. На устройство этих колоний правительство израсходовало громадныя суммы (с 1807 по октябрь 1812 г. на них было истрачено 345,459 р. 82 коп.; главный расход падал на постройку домов). Но результаты получались плачевные: земледелие у евреев развивалось очень плохо, а сами они стремились в города и желали заниматься тем, чем занимались у себя на родине — мелкою торговлею, ремеслами, маклерством и т. п. Интересен отзыв о еврейских земледельческих колониях современника — очевидца А. С. Пишчевича: «под их (евреев-хлебопашцев) деревни отведено много земли. На первую зиму их много умерло. Обрабатывают они хлеб худо. Видеть, как они пашут, есть смеху достойно. Возле волов, в плуги запряженных, стоит жидов куча, всякий кричит, всякий понуждает. Воловья тихость с жидовскою опрометчивостью не сходна. Плуг тронется с места и кидается во все стороны поверх земли. Жиды, не ведая дать оному настоящаго направления, чтобы придать ему тяжесть, садятся на плуг, опрокидываются. Оканчивается все это тем, что приходит несколько жидовок, имея каждая по чулку в руке, и какими нибудь домашними кляузами займут всю честную «беседу» разговором. Волов в это время никому и в голову непридет выпречь, и так день пройдет. Из их селений выйдут современем род местечек, в которых есть всякие мастеровые; могут они жить разными оборотами, отдавать свою землю в наймы, но хлебопаш-

129

цами не будут никогда 1)». Этот отзыв подтверждается и оффициальными данными, заключающимися в капитальном сочинении г. Никитина 2). Автор его проследил во всех подробностях судьбу еврейских земледельческих колоний в Новороссии, и нам остается только указать на это изследование. При этом не мешает заметить, что автора его скорее можно назвать юдофилом, чем юдофобом: он всячески старается оправдать евреев от возводимых на них обвинений. И что же? Общее впечатление получается не в пользу колоний. Неудачною представляется самая мысль обратить во что бы то ни стало мелких торгашей и ремесленников в земледельцев; все это дело производит впечатление какого то искусственнаго ненужнаго эксперимента, от котораго страдали и испытуемые и экспериментаторы. Положение евреев колонистов было в высшей степени печальное. Приходили они на место «в самом беднейшем положении; редкий из них имел самое нужное одеяние, у большей же части оно состояло из одних лоскутьев, а при помощи кормовых по 5 коп. в сутки — они чувствовали свое положение не много лучше». От непривычнаго климата и дурной воды среди них развивались повальныя болезни, которыя еще более изнуряли их и делали совершенно неспособными к непривычному для них земледельческому труду. «Жестокие морозы, писал один из ревизоров, сильнейшие ветры, вьюги и глубокие снега завалили в колониях избы по крыши. Промежутки колоний до того занесены снегом, что с крайним трудом сообщение между собою иметь могут. Все колонисты жалуются на безкормицу, скот околевает, а люди холодают и голодают.... Жиды в ужасном положении и единогласно, с пролитием слез, умоляют отвратить их от гибели в худых развалившихся избах, без крыш, без всякаго пропитания и топлива, коего за безмерными снегами и достать негде, они изнемогают от холода и голода среди степи!» Лифанов и Девельдеев нашли «все колонии в беднейшем состоянии, а большую часть евреев едиными лохмотьями покрытых, босыми или нагими 3)». Правда, не одни евреи были в этом виноваты, но что они оказались неспособными преодолеть разнообразныя затруднения, с которыми приходилось считаться всем колонистам Новороссийскаго края, это, мне кажется, опровергнуть мудрено.

-------------

1) Замеч. А. Пишчевича на Новорос. край (Киев. Стар. 1884, январь, 129—130).

2) В. Н. Никитина. Евреи земледельцы. 1807—1887 г. Спб. 1887 г.

3) В. Н. Никитина. Евреи земледельцы, стр. 25, 75, 85.

130

Наконец, следует упомянуть еще и о цыганах, которые вели кочевой образ жизни и дополняли собою пеструю картину народонаселения Новороссии.

К сожалению, мы не имеем точных данных о числе всех этих нерусских поселенцев в к. 1-й четв. ХIХ в. сравнительно с общею цифрою народонаселения края. Во всяком случае можно положительно утверждать, что нерусских поселенцев было здесь гораздо меньше, чем русских. На первом плане, по числу колонистов, нужно поставить славян, немцев, евреев; всех жителей в 161 колонии в 1822—1823 г. было 52,262 д. обоего пола; евреев в 1844 г. было 46,312 чел., а в к. 1-й четверти XIX в. гораздо меньше; затем идут греки, молдаване, армяне и др. Общее же число жителей двух губерний — херсон. и екатер. в это время значительно превышало 1,000,000 д. обоего пола. Таким образом, мы приходим к заключению, что Новороссийский край мог бы быть заселен и одним русским народом; только колонизационный процесс затянулся бы на более продолжительное время; русское племя (как великоруссы, так и малоруссы) доказало на деле целым рядом фактов свою способность к делу колонизации и при том в самых разнообразных по своим естественным условиям местностях. К сожалению, довольно трудно сделать сравнительную оценку колонизаторских способностей русских людей и иностранцев. Иностранные поселенцы, вообще говоря, были поставлены в более благоприятныя условия жизни на новых местах, чем русские колонисты. Правительство всем им оказывало такую помощь и поддержку, о какой не могли и мечтать представители господствующей национальности. Мы видели, какия громадныя льготы получили менонниты и вообще немцы, как много разных привилегий дано было сербским и вообще славянским выходцам, при каких благоприятных условиях происходило поселение армян, молдаван и греков, сколько усилий и затрат было сделано для устройства еврейских земледельческих колоний; эти льготы в одинаковой степени относились как к городским, так и к сельским поселенцам и при том оне не всегда стояли в соответствии с тою пользою, которой могло ожидать правительство от известной группы переселенцев; чтобы убедиться в этом, стоит только вспомнить молдавских бояр; для них Новороссия оказывалась каким то золотым дном; она давала им значительныя богатства, а от них взамен не получала почти ничего. Вообще в ХVIII-м веке обращали слишком

131

мало внимания на ценность того продукта, который доставляла нам западная Европа в виде своих колонистов; заботились только о скорейшем заселении этих пустынь, что вызывалось отчасти значительными земельными приобретениями того времени. И эта цель достигалась. В 1768 году общее число жителей в Новороссии равнялось 100,000 человек, в 1797 г. превысило 850,000, в 1822— 1823 годах — 1,500,000 душ. обоего пола, т. е. в первыя 28 лет увеличилось в 8 1/2 раз, а в последующие 25 лет меньше чем в 2 раза. К сожалению, эти цифры не дают нам возможности сделать вывода о процентном возрастании населения путем одной колонизации и естественнаго прироста жителей, во 1-х потому, что сюда вошли обыватели присоединенных областей (Запорожья, Крыма, Ногайской и Очаковской земель), а во 2-х потому, что пределы территории Новороссийскаго края постоянно изменялись под влиянием различных административных реформ (то сокращались, то расширялись). Как бы то ни было, если мы даже примем во внимание указанное выше обстоятельство (увеличение числа жителей от присоединения новых областей), то и тогда должны будем сказать, что заселение края прошло особенно быстро в XVIII в. Заботясь исключительно о количественном возрастании иностранных колонистов и не обращая почти никакого внимания на их подготовку и способности к делу колонизации, правительство естественно должно было испытывать разочарования и неудачи. Так вышло, как мы видели, со славянским переселенческим движением; так было отчасти и с другими иностранными выходцами екатерининскаго времени. Неудивительно поэтому, что правительство имп. Александра И-го решилось оставить прежнюю систему (тем более, что в ней теперь не было уже никакой надобности) и принимать (а не вызывать) только таких иностранцев, в которых нуждался край, которые могли быть полезны ему в культурном отношении. Конечно, и здесь ожидания правительства не всегда исполнялись, но дело было все таки поставлено на верный путь.

В следующей, заключительной и последней главе мы разсмотрим, из каких стихий сложилась нынешняя культура Новороссийскаго края, что привнес в нее каждый из тех этнографических элементов, которые вошли в состав местнаго населения.

132

ГЛАВА 5-я. Зачатки местной культуры.

Историческия данныя о материальной культуре.— Земледелие.— Садоводство.— Огородничество.— Скотоводство.— Рыболовство.— Добыча соли и каменнаго угля.— Торговля.— Движение умственной культуры.— Роль русскаго населения и иностранцев.— Роль правительства и характеристика его главнейших деятелей.

Уже в предшествующем изложении, посвященном истории заселения края, мы касались и культурной деятельности колонистов. Теперь мы займемся этим вопросом несколько более подробно, чтобы составить себе понятие как об общем движении культуры, так и о роли в ней различных народностей, заселивших Новороссийский край. Из своего обозрения мы вовсе исключаем характеристику культурнаго состояния турецко-татарскаго населения, потому что оно представляет из себя не колонистов, а туземцев 1). Приведем сначала целый ряд фактических данных, относящихся к разным видам материальной культуры, скажем несколько слов об умственном состоянии общества и тогда уже сделаем общия заключения.

Земледелие в Новороссийском крае в начале XIX в. достигло громадных размеров и край этот из дикой пустыни превратился в житницу России, какою он остается и доселе. Конечно, это совершилось не вдруг, а постепенно, не без борьбы и усилий. Кроме татар, нужно было вести упорную борьбу и с местной природой, характер которой в общих чертах нам уже известен; в таком именно положении были запорожцы; представляя из себя отрасль земледельческаго народа, они естественно не хотели бы чуждаться сельско-хозяйственных занятий; но местныя условия жизни должны были на время заглушить их стремление к мирным занятиям пахаря или, как иронически выражались они, «гречкосия». Впрочем, в пол. XVIII в. в самом Запорожье заметен уже поворот к новым формам и условиям жизни и быта; в запорожских паланках, находившихся в северной части владений войска возле рр.

----------------

1) Турецко-татарское население г. Кинбурна и др. мест, уступленных России, имело своеобразную культуру: занималось скотоводством, земледелием, огородничеством, садоводством, собирало соль и возило её на продажу в Очаков, устраивало водопроводы; из фруктовых деревьев оно разводило миндаль, яблоки, груши, вишни, шепталу, абрикосы, орехи, шелковицу, розы, айву и виноград (см. „Топ. оп.“ в Зап. Од. Общ., т. 7-й).

133

Самары и Орели (в самарской, кодацкой, орельской и протовчанской) занимались уже земледелием: сеяли преимущественно просо, овес, гречиху, ячмень и горох, а также озимую рожь и пшеницу; рожь, пшеница и ячмень родились у них сам десять, а просо сам 30; держали запорожцы и небольшия бахчи и сеяли там, хотя в небольшом количестве, арбузы, дыни, редьку, капусту, свеклу, горох, пшеничку и лук 1).

Более поздним поселенцам Новороссийскаго края приходилось уже вести борьбу только с одной природой; но эта борьба была не легкая. Любопытныя сведения о затруднениях, которыя испытывали первые поселенцы от неблагоприятных естественных условий края, сообщает современник кн. Потемкина свящ. Маркианов; важнейшия препятствия, заставлявшия иногда переселенцев возвращаться назад, были следующия: вредныя испарения плавень, мошки и комары, овражки, или суслики; сюда нужно присоединить еще целый ряд других не менее важных неудобств: трудность вспахивать твердую степную целину, частыя засухи и, как следствие их, неурожаи, недостаточное количество или недоброкачественность воды, вызывавшую у людей и животных разныя болезни, зимния вьюги, мятели и холода, нередко истреблявшие растительность, а в особенности скот, недостаток топлива, заразительныя болезни, в роде знаменитой чумы 1812 г. и т. п. Нужна была привычка к перенесению всех этих невзгод, чтобы оне на первых же порах не убили энергии в поселенцах и не заставили их пожалеть о покинутой родине.

Конечно, большое значение имела здесь та поддержка, которую оказывало правительство новым поселенцам; быть может, и колонии меноннитов не достигли бы таких блистательных результатов в сфере своей сельско-хозяйственной деятельности, еслибы оне не получили такой щедрой помощи от казны, какую оне, как мы видели, получили. Земледельческое процветание колоний зависело от трех главнейших факторов: местных условий, материальнаго достатка для приобретения орудий производства и др. первоначальных расходов и, наконец, опытности, искусства, энергии и добросовестности самих колонистов. И при оценке достигнутых результатов необходимо принимать во внимание все эти обстоятельства.

-----------

1) Скальковскаго. История Новой Сечи, I, 179—180; Зап. Од. Общ., т. 7-й стр. 185.

134

Менонниты, как мы видели, находились в очень благоприятных условиях: сами имели средства, получили ссуду, вели хозяйство по рациональному способу, но и они изнемогали в борьбе с условиями местной природы (климата, почвы и т. и.); колонии других немецких выходцев также потребовали энергической поддержки правительства и на первых порах развивались довольно плохо. Но сильнее и резче всего сказалось влияние местных неблагоприятных условий на еврейских колонистах: они явились, так сказать, совсем безоружными на борьбу с природой Новороссийскаго края; вчерашние торгаши и мелкие ремесленники должны были обратиться в земледельцев в плодородном, но диком, пустынном крае, подверженном летним засухам и зимним мятелям, повальным болезням от недостатка и недоброкачественности воды и нашествию вредных насекомых. Не мешает также вспомнить, какия испытания должны были вынести сербские выходцы. Наиболее приспособились к условиям местной жизни малороссийские поселенцы, в особенности те, которые имели близкое отношение к бывшим запорожцам. Неудивительно поэтому, что господствующим типом хозяйства являлся малороссийский, а затем уже следовали молдавский, татарский и рациональный. Характеристическими чертами малороссийскаго хозяйства были плуг, вол и воз, обширное скотоводство без загонов и слабое развитие огородничества; молдавское хозяйство стояло не выше малороссийскаго: у них очень хорошо только шло овцеводство и коневодство; но хозяйство болгар и отчасти великоруссов — раскольников должно быть поставлено выше того и другаго: здесь рядом с земледелием процветало садоводство, виноделие и огородничество; наконец, самую высшую степень занимает хозяйство меноннитов и немцев (в особенности первых); у них не волы, а лошади; скот улучшенных пород; земледельческия орудия заграничныя; почва обрабатывается отлично, иногда даже удобряется 1). К сожалению, ни практика рациональнаго хозяйства, существовавшаго у немцев, ни теоретические советы разных администраторов, ни земледельческия школы, проектированныя Потемкиным близь Николаева и в Екатеринославе (при университете), не могли заметно повлиять на господствующую систему сельскаго хозяйства и ввести в нее необходимыя улучшения; университет в Екатеринославе, как известно, не осуществился, а менонниты представ-

---------

1) А. А. Скальковскаго. Опыт., II, 23, 14, 18—19, 21.

135

ляли из себя замкнутую корпорацию, мало влиявшую на своих соседей; следовательно, надежды, возлагавшияся на культурную миссию меноннитов, далеко не оправдались. Тем не менее, вообще говоря, уже в начале XIX ст. Новороссийский край сделался житницей России. В 1803 г. в екатеринославской губ. было посеяно 418,195 чет. озимаго и яроваго хлеба, уродилось 1,565,856 ч., а осталось за посевом и продовольствием на продажу 446,468 ч.; в 1804 г. посеяно 413,047 ч., собрано 2,387,708 ч., осталось 1,079,017 ч. Нельзя не поразиться здесь сильными колебаниями урожая; еще более сильныя колебания были в херсонской губ. Там земледелие шло особенно успешно в местах, прилегающих к подольской, киев. и екатер. губ., а в нижнем течении Буга, Ингула, Днепра, а особенно по берегам Чернаго моря до Днестра было очень много сухих и песчаных безплодных пространств. Урожаи были в высшей степени изменчивы: иногда бывали значительные остатки, а иногда настоящий недород; так, в 1803 г. посеяно было всякаго хлеба 261,425 ч., уродилось 554,318, на продовольствие не доставало 265,031 ч., в 1804 г. посеяно 205,497, собрано 1,430,634 ч., осталось за посевом и продовольствием 644,207 ч. 1).

Едва ли не важнейший недостаток Новороссийскаго края заключается в скудости лесов. Таким образом, явилась необходимость с одной стороны принять меры против истребления существовавших еще лесов, с другой позаботиться об искусственном насаждении новых; необходимо было также приложить старания к разведению садов. Инициатива в этом деле принадлежит запорожцам. «В архиве последних годов запорожскаго быта, говорит г. Скальковский, находим множество благоразумных распоряжений, а следственно стараний, коша о сохранении лесов, байраков, плавень и садов, разведении деревьев плодовитых (родючого дерева) и огородов». И действительно, из приводимых им документов видно, что на истребление лесов, садов, служивших к общественной пользе, запорожцы смотрели, как на тяжкое преступление: «не стра-

------------

1) Зябловскаго. Землеописание рос. имп., V, 305, 339—340. Вероятно, частые неурожаи привели А. Ст. Пишчевича к странной мысли о необходимости приостановить колонизацию Новороссийскаго края в нач. XIX ст., потому что в нем, по климатическим условиям, не может процветать земледелие, а только одно скотоводство; но это последнее требует простора; „большое же число людей на сей степи только будет тяготить народ, а пользы никакой не принесет (Киев. Старина, 1884, январь, 123, 129).

136

шась истязания Божия за искоренение онаго дерева, в пользу общую ежегодно дающаго плод, безразсудно вырубили»..., говорится в ордере писарю и есаулу кодацкой паланки 1). Два нынешних екатеринославских сада (Потемкинский и городской) были первоначально разведены запорожцем Лазарем Глобою 2). Со времени прочнаго заселения края заботы о насаждении лесов и садов, естественно, еще более усилились.

Видную роль в этом деле играли Мельгунов (правитель Новосербии), Потемкин, Ришелье, французский ботаник Десмет и ген. Инзов. 1-й развел сад в кр. св. Елисаветы и в других местностях Новой Сербии; об этих садах говорит акад. Гюльденштедт; в елисаветградском саду, по его словам, были аллеи из вишневых деревьев, много винограду, волошские орехи и т. п.; в крюковском саду было 1000 вишневых деревьев, виноград, сливы, яблони, грушевыя деревья и т. д. 3). Потемкин устроил 2 сада в Херсоне, купил 2 сада в Екатеринославе у Глобы, при чем в один из них перевел свою великолепную оранжерею, и, наконец, поручил французскому садовнику Я. Фабру устроить дачу на Буге при впадении в него р. Ингула. Впрочем, некоторые из этих садов, по смерти Потемкина, заглохли; такова была судьба одного из херсонских садов; екатеринославский его сад также был заброшен, а оранжерея продана с публичнаго торга 4); многие садки и лески, заведенные в качестве декораций на «екатерининском пути», исчезли очень скоро после проезда императрицы. Печальна была судьба и николаевскаго сада, заведеннаго в потемкинское время. «В саду, разведенном за 10 лет перед сим, говорит путешественник Измайлов, где расточены были все богатства природы, куда выписывали лучшия растения из чужих краев, где труды и искусство насадили, может быть, произведения 4-х стран света, в сем саду не осталось ныне ни одного деревца: некоторыя сожжены, другия порублены. Рука времени не так разрушительна, как рука человека» 5). Дюк де Ришелье много сде-

------------

1) А. А. Скальковскаго. Ист. новой Сечи, I, 190-191.

2) Устное повеств. Н. Л. Коржа, 57.

3) Reisen durch Russland, II, 178, 190.

4) Екат. юб. листок, № 21, 204—206.

5) Путеш. в полуденную Россию, II, 107—108. Нужно, впрочем, заметить, что книга Измайлова изобилует риторикой и бедна фактами; вероятно, и здесь он несколько преувеличивает.

137

лал не только для одесских, но и херсонских и екатеринославских садов. Десмет устроил ботанический сад в Одессе на голой степи. Ген. Инзов способствовал разведению садов в иностранных колониях. Виноградники и тутовыя плантации были разведены в некоторых местностях Новороссийскаго края (мы не говорим, конечно, о Крыме), но дело это успешно не пошло; правительство употребляло различныя меры к разведению тутовых деревьев, затрачивало средства, но результаты были незначительные. Кроме казенных садов, были еще частные; таковы, напр., были знаменитые тираспольские сады, расположенные в плодороднейшей днестровской долине, и мн. др. Своими великолепными огородами славились раскольники (в Елисаветграде, Тирасполе, Дубоссарах и других местах херс. губ.) 1). Табаководство также представляло из себя один из древних промыслов (им занимались еще запорожцы).

Скотоводство было древнее земледелия в Новороссии, ибо как нельзя лучше было приспособлено к условиям местной природы; оно составляло главное занятие туземных татар и запорожцев; стада крупнаго и мелкаго рогатаго скота и табуны лошадей составляли главное богатство Запорожья; лошади запорожския славились и за пределами Коша; в особенности процветало скотоводство в зимовниках; об этом свидетельствует и автор «Топогр. опис.». Скот лето и зиму был у них на подножном корму; пастухи же, или так называемые чабаны (иначе табунщики, скотари) имели у себя, подобно ногайцам, на случай холода и непогоды коши; так назывались палатки, обитыя войлоком и стоящия на 2-х колесах; в коше была кабыця, т. е. очаг, где варилась пища для людей и собак и где можно было обогреться и обсушиться 2). О размерах скотоводства может свидетельствовать следующий факт. Во время нападения татар в 1769 г. у кошеваго атамана был отогнан табун в 600 лошадей, у полковника Колпака — 1,200 овец, 127 лошадей и 300 голов рогатаго скота, у козака Ф. Рудя — 5010 овец и 6 волов, у козака Ф. Горюхи — 2,000 овец и 6 лошадей, у козака Обрама 200 лошадей и 50 волов, у писаря Глобы — 4.000 овец, 10 лошадей и 130 волов и т. п.; всего было захвачено та-

-------------

1) А. А. Скальковскаго. Опыт, II, 103-119, 122-124, 154-160, 193-198, 305-306.

2) Устное повествование Н. Л. Коржа, стр. 33.

138

тарами более 100,000 овец и 10,000 лошадей 1). С появлением новых русских и иностранных поселенцев, с умиротворением края, размеры скотоводства значительно увеличились. В нач. XIX ст. в Новороссии числилось б. 21 2 1/2 мил. голов скота. Но страшным тормозом для развития этого промысла являлись суровыя зимы и чума. В страшную морозную зиму 1812 г. погибло 1,250,352 штуки скота, т. е. половина всего наличнаго числа (878,968 овец, 230,059 голов рогатаго скота, 140,455 штук лошадей, 209 буйволов и 661 верблюд 2). Мы поверим этому известию, если вспомним, что скот в Новороссийском крае держали круглый год на подножном корму: только зимою загоняли его в камыши, а весною выгоняли на степь 3). В XIX в. начались довольно успешно опыты разведения тонкорунных овец, по инициативе министра Кочубея; впервые начали заниматься этим промыслом в широких размерах иностранцы Рувье и Миллер, которым оказана была значительная помощь от казны. В 1823 году в херсон. губ. было уже 199,280 мериносов, в екатериносл. — 114,980, в таврич. — 112,000; результатом этого было усиление торговли шерстью; в разведении мериносов и вообще улучшенных пород скота принимали видное участие менонниты 4). Что касается охоты и звероловства, то оне особенно процветали у запорожцев, которые охотились за лисицами, волками, зайцами, дикими конями, сугаками, дикими козами и выдрами, с капканами, собаками и ружьями 5). Рыболовство было также древне, как и звероловство. Реки Новороссийскаго края, как мы видели, изобиловали рыбою, и запорожцы ловили ее в громадном количестве. Ежегодно войско бросало лясы (жребий) на все свои рыбныя ловли; обитатели 4-х паланок (калмиусской, бугогардовой, прогноинской и и тульской) почти исключительно занимались рыбной ловлей 6); пойманную рыбу они солили или вялили (а соль добывали в кинбурнскпх озерах) и развозили по городам и деревням Малороссии и Польши 7). Рыбный промысел играл важную роль и в более позднюю нору жизни Новороссийскаго края и достиг,

------------

1) А. А. Скальковскаго. Ист. Нов. Сечи, I, 184.

2) А. А. Скальковскаго. Опыт, II, 340.

3) Зябловскаго. Землеописание рос. имп., V, 341.

4) А. А. Скальковскаго. Опыт, II, 353—364.

5) Зап. Од. Об. VII, 186.

6) А. А. Скальковскаго. Опыт, II, 405.

7) Зап. Од. Общ., VII, 186.

139

конечно, тогда еще большаго развития, чем в эпоху самостоятельности Запорожья.

Из промыслов, относящихся к миру ископаемых, следует указать на добычу соли и каменнаго угля. Более всего изобиловал солью Крым, и таким образом, с присоединением Крыма к России в нашем распоряжении очутился источник значительных богатств; в 1823 году, например, крымской соли было продано на 5,000,000 рублей ас. Запорожцы, как мы видели, добывали соль в прогноях. Сначала козаки изюмскаго полка, а потом казна и частныя лица эксплуатировали для той же цели Бахмутские соляные промыслы, но добыча соли здесь была не особенно велика и обходилась довольно дорого. Собирали соль и в Хаджибейском лимане. В конце XVIII в. было найдено столь необходимое при безлесии края минеральное топливо. Каменный уголь был открыт уже в 1790 г. и Потемкин велел доставить в Николаев 100,000 пуд. для казенных кузниц и на продажу частным лицам 1); впоследствии уголь нашли в многих местностях нын. екатер. губ. и земли войска донскаго. Минеральныя богатства Криваго Рога прозревал уже акад. Зуев, проезжавший по этим местам в 1782 г. 2) В 1790 г. здесь добывали аспид, котораго адмиралтейские мастеровые и турки, посланные кн. Потемкиным, наломали за один раз и вывезли 130 возов, и разныя краски, которых набрали 70 возов 3). Потемкин принимал уже меры к устройству здесь чугунно-литейнаго завода 4). Такой завод был основан в 1795 г. в Лугани 5).

Так постепенно развивалась промышленность Новороссийскаго края, а в связи с нею расширялась и торговля. Первые зачатки ея мы видим в Запорожье. Кош вел и внутреннюю, и заграничную, и сухопутную, и морскую торговлю. В Сечь, находившуюся на р. Подпольной, приходило ежегодно по 5—10 турецких кораблей с «бакалией и вином» (кроме крымских и очаковских). По словам Пейсоннеля, украинские и запорожские козаки спускались по Днепру к Очакову, где продавали баранье сало, кожи, табак, ве-

-----------

1) Морской Сборник, 1855, ноябрь, 167.

2) Путешественныя записки, 269.

3) Морской Сборник, 1855, ноябрь, 167.

4) Екатеринославский юбил. листок, № 6, стр. 51; к сожалению, мы не могли достать брошюры инженера Штриппельмана и не нашли в „М. Сб.“ статьи инж. Семечкина, на которую ссылается автор заметки г. Шрейдер.

5) А. А. Скальковскаго. Опыт, II, 508—515.

140

ревки, русския полотна, дрова, точильные камни, сушеную рыбу, рыбный клей, а вывозили отсюда вина, соль, сушеные фрукты, масло, ладон, персидский ситец, сафьян и др. товары 1). Сухопутную заграничную торговлю запорожцы вели с Крымом и Польшей, а внутреннюю с Малороссией, Слободской Украиной, и Новосербией 1 2). Важным тормозом для торговли Запорожья с Малороссией являлись внутренния таможни (в Переволочной и Кременчуге), которыя, впрочем, в 1755 г. были уничтожены. В это время, по приблизительному (вероятно уменьшенному) разсчету самих запорожцев, ежегодно из Малороссии в Сечь привозилось 10,000 четвертей ржи, 1,000 ч. пшеницы, 5,000 ч. пшена, 500 бочек горелки, 200 бочек солоду, 1,000 ведер преснаго меду, 4,000 пудов ниток на рыболовныя снасти, 20,000 аршин полотна, 20,000 арш. хрящу, 4.000 штучек китайки на кафтаны, 4,000 арш. сукна, 2,000 арш. разных материй, не считая овец, шкур, пороху, свинцу, пуль; из Сечи же в Малую Россию отвозилось 1,500 возов рыбы, 2,000 возов соли, 4000 возов мягкой рухляди волчьих и лисьих шкур, 1,000 лошадей, 1,000 голов рогатаго скота и до 1,000 пудов свинаго сала 3).

Но понятное дело, что размеры новороссийской торговли должны были значительно увеличиться с приобретением побережья Чернаго моря и постройкою новых городов. Не имея возможности долго останавливаться на этом сложном вопросе, мы приведем только несколько цифровых данных, которыя лучше всяких разсуждений охарактеризуют нам степень развития торговой деятельности в Новороссии. В течение одного 1782 г. из черноморских портов морем и сухим путем было привезено в Константинополь товаров на 337,398 р. 12 коп.,— главными предметами привоза были железо, масло, пушной товар, паюсная икра, табак, веревки, кожи. Вывезено из Константинополя в южную Россию на 190,561 р. 22 3 4/4 коп., главными предметами вывоза были вина, изюм, бумажная пряжа, шелковые товары; следовательно, отпущено было товаров из России на 146,836 р. 89 1/4 к. более, чем получено 4). С присоединением к России Крыма (в 1783 г.) черноморская торговля стала развиваться с поразительною быстротою. В Таган-

------------

1) Traité sur le commerce de la mer Noire, I, 297—298.

2) Подробности см. у А. А. Скальковскаго. Ист. Нов. Сечи, I, 212—244.

3) А. А. Андриевскаго. Мат. для ист. южнор. края, 310—312.

4) Сборн. антр. и этногр. ст., изд. Дашковым, I, прим. II.

141

роге ценность привозных иностранных товаров с 1782 по 1805 г. возрасла с 69,000 до 2,440,000 р., вывозных с 225,000 до 2,272,000; главными предметами вывоза были продукты местной промышленности 1). В 1794 г. в Очаков привезено было товаров на 244,340 р., вывезено на 209,321 р., из Херсона — на 148,433 р., из Николаева на 106,532 р., привезено сухим путем из заграницы на 989.504 р., вывезено на 1,054,663 р. Одного хлеба из портов очаковскаго, херсонскаго, николаевскаго и таганрогскаго отпущено было 244,099 четвертей и 211,548 п. В 1804 г. из одной Одессы, которая заняла первенствующее положение, было вывезено более 1/2 мил. четвертей пшеницы ценою в 3 мил. рублей. В 1805 г. торговые обороты Одессы возрасли до 5 1/2 мил. руб., за нею следует Таганрог с оборотом также в 5 1/2 мил., а за ними уже довольно низко должны быть поставлены Керчь, Ениколь, Херсон, Мариуполь и Николаев. Кульминационнаго пункта торговые обороты достигли в 1817 году; в Одессе они равнялись 60 мил., в Таганроге 17 мил.; после этого они значительно сократились и в 1822 г. в 4-х важнейших портах (с Одессой включительно) равнялись 31 мил. р. Главным предметом торговли служил хлеб, потом шерсть и вообще продукты местной промышленности 2).

В некотором соответствии (хотя б. м. далеко неполном) с материальною культурой развилось и просвещение в Новороссийском крае. Даже в Запорожье мы находим уже некоторое число «письменных», т. е. грамотных людей и школу. После падения Сечи, в разных селениях екат. губ., заселенных малороссиянами, существовали школы, подходящия к обычному типу народных школ в Малороссии XVIII в. 3). Потемкин, как известно, проектировал устройство университета с академией художеств в Екатеринославе и медико-хирургическаго училища в Симферополе; но эти проекты не осуществились и в царствование Екатерины ИИ-й были открыты в Новороссии только народныя училища. Гораздо успешнее пошло дело образования в царствование имп. Александра И-го. В Екатеринославе, Херсоне, Таганроге, Симферополе были открыты гимназии, в Николаеве штурманское флотское и артиллерийское училища, в Одессе

---------------

1) Зябловскаго. Землеописание V, 324—325.

2) Все эти цифры мы заимствовали из 1-го и 2-го тома „Хронол. обозр.“ А. А. Скальковскаго.

3) См. об этом в „Ист. Нов. Сечи“ А. А. Скальковскаго и в „Мат.“ преосв. Феодосия.

142

мужской институт, обращенный в 1817 г. в Ришельевский лицей, женский институт, коммерческое училище; в других городах и селениях были заведены уездныя и городския училища, в Екатеринославе духовная семинария; значительныя библиотеки находим в Одессе (при лицее), в Николаеве (с 1803 г., ведомства черноморскаго флота), в Севастополе; типографии — в Николаеве (с 1798 г.), в Одессе (с 1814 г.), собрания древностей в Керчи и Николаеве (хранилось при черноморском гидрографическом депо и было передано в музей Одесскаго общества), первую газету в Одессе (Messager de la Russie meridionale 1).

Давая общую оценку результатов культурной деятельности народностей, заселивших Новороссийский край, мы должны будем помнить, что деятельность эта начала свободно развиваться только со времени полнаго умиротворения края, т. е. с покорения Крыма; в 50-х, 60-х и 70-х годах XVIII в. над нею висела еще гроза татарских набегов, а в 1-й половине XVIII в. и в особенности в XVI—XVII ст., в запорожский период истории степей, здесь почти вся энергия русскаго поселенца — козака должна была уходить на оборону края, а не на развитие местной культуры, но несмотря на крайне неблагоприятныя условия военнаго быта, и в Запорожье мы заметили зачатки земледельческой, промышленной, торговой и даже умственной деятельности, и эти зачатки, конечно, заслуживают полнаго внимания, несмотря на их скромные размеры. Таким образом, неправ был в своем отзыве о запорожцах А. Пишчевич, который говорил, что они никакой пользы государству не приносили; неправ был и Ришелье, который заявлял, что цивилизация у запорожцев не сделала никаких успехов и что они сами старались уничтожить ее у соседей своими набегами и разбойническими нападениями 1 2); неправ был и потомок молдавскаго выходца — боярина Стурдза, который в заседании сельско-хозяйственнаго общества говорил: «мы ничего не наследовали в этой юной стране от своих предков, кроме затоптанной кочевьями степной земли, и на ней все должны создать: готовя тень, и плод, и воду, приют для потомства» 3). Интересно, что все эти 3 лица не русские, а иностранцы.

---------------

1) Ляликова. Ист. и стат. взгляд на успехи умств. образования в Новор. крае (Зап. Од. Общ. II, 330—356).

2) Сборник Имп. Рус. Ист. Общ., LIV, р. 307.

3) А. А. Скальковскаго. Опыт, II, 98—99.

143

С завоеванием Крыма, открывается новая эра в культурной жизни Новороссийскаго края; отселе уже приходится вести борьбу не с татарином, а с девственной природой края; нужно было обратить пустыню в пахотное поле, развести леса и сады, завести в широких размерах скотоводство, проникнуть в недра земли и извлекать оттуда богатства, воспользоваться вновь приобретенным побережьем Чернаго и Азовскаго морей и организовать на твердых началах привозную и отпускную торговлю и, наконец, насадить здесь семена просвещения и образования. И все это было достигнуто соединенными усилиями народа и государства, русских людей и иностранных поселенцев! Не мало было сделано иностранными выходцами, из которых многие стояли на более высокой степени культурнаго развития, чем русские поселенцы. Нельзя умолчать о том, что они сделали для развития земледелия, скотоводства и в особенности торговли; эта последняя, можно сказать, всецело находилась в руках греков, армян, евреев; а торговля (в особенности заграничная) создала силу, богатство и значение новороссийских городов; следовательно, никоим образом нельзя отрицать влияния иностранных переселенцев на быстрый рост городских торговых центров. Гораздо менее заметно их влияние на сельский быт, хотя бы даже в области того же земледелия и скотоводства. Сами они, безспорно, были лучшими сельскими хозяевами, чем окружающее их русское население, но, благодаря их замкнутости, корпоративному устройству, степень культурнаго влияния на остальную массу поселенцев не могла быть велика. Чтобы убедиться в этом, достаточно вспомнить, что уже в пол. XIX ст. из 3 1/2 мил. жителей Новороссии только 102,300 чел. занимались земледелием по рациональному способу, а по малороссийскому 2,300,000 чел. Таким образом, иностранные поселенцы сделали много и для заселения Новороссийскаго края, и для развития в нем культуры, но, как нам кажется, меньше, чем русское население. Это последнее было поставлено в несравненно менее выгодныя условия, чем иноземцы: ему приходилось еще бороться с татарами: оно получало гораздо меньше всяких льгот, чем иностранные переселенцы; о нем мало заботились, и нередко оставляли его на произвол судьбы в борьбе со всевозможными препятствиями, оно, наконец, должно было становиться по большей части в зависимыя социально-экономическия отношения к сравнительно небольшой группе владельцев — помещиков, которым покровительствовало правительство; а в городах ему трудно было

144

конкурировать с богатым, опытным и поставленным в привилегированное положение нерусским купечеством. Тем не менее, несмотря на все это, русский элемент, во 1-х, представлял из себя господствующую группу в населении по своей численности, а во 2-х играл очень важную роль и в созидании местной культуры (как материальной, так и умственной). Мы уже могли убедиться в этом на одном весьма важном примере — преобладающим способом земледелия был не иностранный, а русский; то же самое нужно сказать относительно скотоводства, игравшаго такую же видную роль в экономической жизни, как и земледелие, и других сельских промыслов; да и в городском быту нельзя игнорировать русской стихии: мы видели, что раскольники принимали не менее видное участие в торговле Елисаветграда, чем греки; да и вообще русским (великорусским и малорусским) поселенцам не чужда была торговля 2-й руки и разныя ремесла; в некоторых городах (например, Екатеринославе) иностранцев было очень мало. Говоря все это, мы нисколько не отрицаем громаднаго значения иностранных выходцев в жизни края. Мы думаем даже, что необычайно быстрое развитие местной культуры объясняется, между прочим, разнообразием этнографическаго состава населения Новороссийскаго края; одна народность развивала одну сторону культуры, другая — другую. Так, по словам неизвестнаго автора «Опис. городов и уездов азов. губ.» 1), великорусские однодворцы и крестьяне обнаруживали особенную склонность к земледелию, малороссияне, занимаясь земледелием, особенно любили скотоводство; армяне — промыслы и торговлю, греки — разныя мастерства, садоводство и хлебопашество и, прибавим от себя, в городах торговлю. И опыт показал, что с этими свойствами и привычками представителей разных народностей необходимо было считаться.

Все заботы правительства о развитии немецких земледельческих колоний, в состав которых вошли бывшие ремесленники, не привели ни к чему; все старания властей обратить евреев-промышленников в хороших земледельцев пропали даром.

Здесь мы подошли к вопросу о роли государства в деле колонизации Новороссийскаго края. Она была очень велика, как это мы могли видеть из всего предшествующаго изложения. Оно прежде всего постаралось обезопасить этот край, возникший на самых та-

------------

1) Зап. Од. Общ., III, 305.

145

тарских кочевьях и подвергавшийся постоянным нападениям степняков. С этой целью оно, как мы видели, устраивало крепости и целыя укрепленныя линии, поселяло в них военные контингенты, заводило военный флот, созидало дорого стоившие порты и адмиралтейства, основывало с торговыми и промышленными целями города, присылало для их постройки рабочих людей, ставило во главе дела, в качестве руководителей колонизации, своих доверенных людей, вызывало иностранцев, затрачивало на их устройство громадныя суммы, раздавало земли частным владельцам-помещикам и отводило их государственным крестьянам и, наконец, принимало целый ряд мер к насаждению и развитию в новом крае материальной и умственной культуры. И это понятно. Сами представители верховной власти в лице Екатерины II и Александра И-го смотрели на заселение Новороссии, как на дело громадной государственной важности и не щадили средств для его благополучнаго окончания; мало того: сами лично интересовались им и направляли нередко его ход в ту или иную сторону; это ясно видно из переписки Екатерины II с Потемкиным и имп. Александра И-го с Ришелье. Лица, стоявшие во главе колонизации, были очень близки к трону, пользовались громадными полномочиями и облечены были полным доверием власти. Мало того, это не были простые исполнители, а люди инициативы, применявшие на деле в большинстве случаев свои собственные проекты. Таким, несомненно, деятелем был кн. Потемкин, такими отчасти были Зубов и Ришелье. Деятельность кн. Потемкина, как колонизатора Новороссия, пытались оценивать уже современники. Эта деятельность возбуждала слепое благоговение у одних, сильную критику у других (в особенности у иностранцев). Кто зависел от него (а таких было громадное большинство), тот у него заискивал, льстил ему. Обращиком подобной лести может служить письмо к нему его сотрудника Фалеева, написанное по поводу пожалования светлейшему великолепнаго имения у Святогорскаго монастыря (харьк. губ.): «думаю весь тот край, писал Фалеев, благополучным себя почтет, что Святогорская дача пожалована вам, тем паче что все тамошние обыватели, между которыми и я, по милости вашей, в оном помещик, под тенью вашего покрова и защиты блаженствовать будут. Сей край подлинно, который в забвении и незнании по сию пору был... теперь воскреснет и лестным учинится для всякаго» 1). И Потемкин, как мы

------------

1) Зап. Од. Общ., IX, 252.

146

видели в деле доктора Самойловича, не любил критики. Но такой критике подвергали его деятельность иностранцы, не довольствовавшиеся осмотром одной показной стороны, которою так любил щеголять светлейший, а обращавшие внимание и на промахи, недостатки, слабыя стороны ея. Так поступали имп. Иосиф, де Линь и Сегюр. Имп. Иосиф ИИ-й говорил Сегюру, что все те сооружения, которыя он видел в Новороссийском крае, могли быть исполнены только в рабской стране, где ни во что ставятся жизнь и труды человеческие, где в болотах строятся дороги, гавани, крепости и дворцы, где в пустынях разводятся леса без платы или за ничтожную плату полуголодным рабочим. Если мы обратимся к современным изследованиям, то в одних увидим гл. образом панегирик, а в других и попытку разносторонней критической оценки. К числу первых мы причисляем статью Щебальскаго 1) и редакции «Русской Старины» 2); к числу вторых монографию проф. Брикнера. Проф. Брикнер о Потемкине говорит так: «результаты всей этой деятельности не соответствовали надеждам и намерениям Потемкина. Желая превратить южную Россию в богатый край, покрытый садами, изобилующий городами, селами, отличающийся производительностью, густым населением и пр., князь не мог достигнуть этой цели. Из огромнаго числа деловых бумаг и писем канцелярии Потемкина видно, как многостороння и неусыпна была его деятельность по управлению южной Россией; но вместе с тем в ней очевидны лихорадочность, поспешность, самообольщение, хвастовство и стремление к чрезмерно высоким целям. Приглашение колонистов, закладка городов, разведение лесов, виноградников, шелководства, учреждение школ, фабрик, типографий, корабельных верфей — все это предпринималось чрезвычайно размашисто, в больших размерах, при чем Потемкин не щадил ни денег, ни труда, ни людей. Но, к сожалению, многое было начато и брошено; другое с самаго начала оставалось на бумаге; осуществилась лишь самая ничтожная часть смелых проектов» 3). В этих словах верно изображены слабыя стороны деятельности светлейшаго князя Тавриды. Мы бы сюда присоединили еще одну черту, которая, впрочем, в одинаковой степени относится и к другим деятелям — Зубову и в особенности Ри-

----------------

1) Сборник антропол. и этногр. статей о России, изд. Дашковым, I, 130—143.

2) „Русская Старина“ 1875 г., т. XII, XIII, XIV.

3) Новь, 1887 г., № 4. стр. 207.

147

шелье; это — покровительство высшему слою, составлявшему привилегированное меньшинство, и принесение ему в жертву интересов большинства. Так созидалось на новой почве крепостное право, а между тем иностранные переселенцы, только потому что они были иностранцами, получили и сохранили за собою множество привилегий. Мы нисколько не считаем вредными этих привилегий; наоборот, мы думаем, что оне то главным образом и создали материальное благосостояние иностранных колоний. Мы только думаем, что льготы должны были быть распределены более правильно и равномерно по степени полезности, приносимой той или другой народностью, тем или иным общественным слоем. Но это была болезнь екатерининскаго века, которая досталась в наследие и александровской эпохе. Знаменитый, просвещенный деятель времени ими. Александра И-го, гражданин французской империи, дюк де-Ришелье также энергически отстаивал интересы крупных землевладельцев и промышленников — и относился в высшей степени отрицательно к низшему классу общества (б. запорожцам), хотя и пользовался для целей колонизации безпаспортными и бродягами.

О заслугах светлейшаго князя и других деятелей нам говорить не приходится: оне, во 1-х, всем известны, а во 2-х, выяснены до некоторой степени и в настоящем этюде. То, что мы сказали выше о роли государства, относится к к Потемкину, ибо во всем этом была его инициатива и деятельность. Его ошибки именно потому и многочисленны, что его деятельность была необыкновенно обширна, разнообразна и интенсивна. Пл. Зубов, по сравнению с ним, по меньшей мере неудачник: у него были потемкинские недостатки, но не было потемкинских дарований. На строение города Вознесенска он испросил у императрицы круглую сумму до 3,000,000 руб., и это только для того, чтобы построить «свой» город, который бы затмил Екатеринослав, Херсон, Николаев, основанные кн. Потемкиным. Деятельность Ришелье говорит сама за себя: ему исключительно Одесса обязана быстрым экономическим ростом и благоустройством. Заслуживают также добраго слова второстепенные и третьестепенные деятели — Каховский, Синельников, Фалеев, Контениус, полк. Колпак и мн. др. Не все они оказали одинаковыя услуги: одни сделали больше, другие меньше; не будем слишком строги к тем, которые думали сделать очень много, а в результате вышло мало. Не мало было сделано удачнаго, полезнаго, жизненнаго, много также неудачнаго, необдуманнаго, иногда вреднаго; одни

148

руководствовались идеей общественнаго блага, другие просто исполняли свой долг, третьи стремились к славе, четвертые не чужды были и корыстных побуждений. Но результаты общих усилий были очень существенны: путем оружия и мирнаго наступательнаго колонизационнаго движения приобретены и заселены были новороссийския степи и в них насаждена значительная материальная и умственная культура.

Д. И. Багалей.

[Колонизація Новороссійскаго края и первые шаги его по пути культуры, проф. Д. И. Багалѣя // КІЕВСКАЯ СТАРИНА. ТОМЪ XXV. ІЮЛЬ 1889 г. стр.110-148]

См.

Колонизация Новороссийского края и первые шаги его по пути культуры (главы 1,2, 3, 4,5) 1889

К истории землевладения в Малороссии 1889

Начальная история малорусского казачества 1895

Рождество 1914. 1915-1, 1915-2, 1915-3, 1915-4, 1915-5

С Рождеством Христовым 1914, 1915-1, 1915-2, 1915-3, 1915-4, 1915-5

Подписаться на канал Новости из царской России

Оглавление статей канала "Новости из царской России"

YouTube "Новости из царской России"

Обсудить в групповом чате

News from ancient Russia

Персональная история русскоязычного мира