У нас есть устойчивая, досадная тенденция сосредотачиваться исключительно на том, что нас беспокоит. Мы размышляем; мы бесконечно кружим вокруг своих забот. Мы все глубже погружаемся в мрачные укромные уголки нашего собственного разума. Мы теряем связь с более яркими и веселыми сторонами того, кем мы являемся.
Когда мы бродим под деревьями, нас поражает, как прекрасен свет; он сломан и размягчен ветвями и листьями. Начинаем разбираться в деталях: по стволу дерева бежит белка, между ветвями порхают птицы. Мы начинаем видеть, насколько разные виды листьев: заостренные или округлые, широкие, узкие, темные или светлые. Мы останавливаемся на мгновение, чтобы окопаться в подлеске, отодвигая опавшие веточки, желуди, сосновые шишки и прошлогодние листья, чтобы обнаружить жука, червя, некоторых беловатых личинок и улитку.
Как только мы начинаем обращать внимание, перед нами открывается мир природы: муравей отправляется в огромное приключение по ветке; бутон на дереве переживает важный процесс раскрытия в цветок; бабочка впервые раскрывает крылья; с бесконечно малой медлительностью лишайник распространяется по поверхности скалы; гусеница идет на обед по ту сторону листа; паук занимается совершенствованием изящной архитектуры своей сети. Нас выводят из самих себя: мы поглощаемся созерцанием отдельного, независимого порядка природы.
Есть небольшая ветреная тропинка, пробивающаяся сквозь деревья. Мы никогда не сможем увидеть впереди больше, чем на несколько шагов, а потом наступит интригующий поворот. Мы не совсем знаем, что увидим: может быть, мы выйдем на поляну или увидим кролика, спасающегося в подлеске, но мы уверены, что это будет что-то интересное. Это крошечная подсказка, которая мягко пробуждает наше дремлющее любопытство. Как прошло собеседование у друга? Что происходило в социальной жизни нашей сестры (всегда тщательно продуманной)? Как назывался роман, о котором с таким энтузиазмом рассказывал мой литературно мыслящий знакомый? Может быть, мы могли бы попробовать этот рецепт спагетти карбонара? Это звучало не так уж сложно.
Дело не в том, что наши проблемы не имеют значения. Скорее они бесполезно доминируют в нашем сознании. Наше чувство жизни и то, кем мы являемся, сжимаются до своих размеров. Интересуясь чем-то другим - жизнью в лесу, мы освобождаемся от наших забот, даже если это ненадолго.
Здесь мы поражены полнотой существования, и это пронзительно, потому что это то, что мы на мгновение перестали замечать в других местах. Мы вернемся в городской мир с пробужденной чувствительностью к жизненной силе магазинчика на углу; разным личностям за столиками у кафе; к необычным архитектурным деталям главной улицы; со всем богатством и сложностью, которые в последнее время мы разучились ценить.