— Завела бы ты себе, Ленка, кормильца, — вздыхает Марья-краса, старая приятельница. Общаемся с нею с институтской скамьи, правда, урывками. Она меня периодически жалеет. Неприкаянная мол, непристроенная, с работой своей света белого не видишь. — Все не одна будешь.
Марья-краса у нас женщина исключительно ведической правильности. При кормильце уже двадцать лет. Вдохновляет его на подвиги в свободное от работы время. Говорит, успешно. Еще лет пять и ипотеку выплатят.
Нет, я не смеюсь. И не злоехидничаю, вы что. Выплатить ипотеку по нашим временам — настоящий подвиг.
Мне просто забавно, ведь кормилец ее считает, что выплатит ипотеку сам. Вот только…
Мамонта и Марья-краса, и он добывают в долевом участии. Доли распределяются неравно: две трети Машкина, треть — его. Вот только Машкина дветреть — она такая вся… Неправильная.
Ногти пилить — разве ж то работа? А волосы красить и вовсе несерьезно. Так, развлекается жена, пока муж вкалывает. Когда-то мечтала юристом стать, да не судьба — хотелось кушать. Сначала маникюр освоила, потом — колористику.
И дома летает как веник — принеси-подай. Как же, муж-то, корми-и-и-илец.
Тьху.
Как по мне, кормилец — это такое чудесное существо, которое полностью закрывает все твои потребности, финансовые, как минимум. А ты сидишь на диванчике (опционально — лежишь) и только себе ноготки пилишь.
Да-да!
И по дому ничего не делаешь!
Потому как потребности у меня, например, кроме того, чтобы рубли и тысячи даже не считать, это еще и дома ничего не делать. Ах да, детей выучить. В мир большой выпустить. Желательно — подальше от наших границ.
Тот, кто это обеспечит полностью — тот да, корми-и-и-илец.
При ином раскладе не кормилец, а партнер.
Вот только звание «партнера» почему-то мало кому нравится. Потому как партнер — это еще и об обязанностях, а кормилец в понимании нынешних патриархов — исключительно о привилегии всех дома гонять, потрясая кулаком:
— Кто вас тут кормит!
Только оставь его одного — загнется ведь. От бескормицы.