Площадь это бубонная чума, узелок для революции, который разрубается как гордиев узел Историей. Герои бледнеют, речи и слова выветриваются как роса на утренней траве. Я позволю себе вспомнить несколько площадей, которые мне сразу пришли на память.
Первое место площадь Бастилии.
Но почему площадь, почему не улица или канализация времен Шекспира? Казалось ответ прост, площади в том виде в каком мы привлекли лицезреть «красные» площади не случайны. Это отголоски большого проекта начатого Петром. Это отзвуки маршей времен героев Наполеоновских войн и памятники Минину и Пожарскому в сердце России. Это гигантский партер, где горожанин становится публикой, зрителем, где есть движение от индивидуального к коллективному.
Стоящее здание, обращенное лицом, фасадом к городу, памятный знак в пределах городских стен делают город городом, и требуют от горожанина стать зрителем, где происходит нечто театральное. Возможно и обратное движение, где сюзерен, шоу-звезда выплёскивает на восхищенного зрителя некий дар, который хранился в уголках коллективной памяти или бессознательного. Площадь это глагол в конструкции человеческого общежития.
Площадь это место, где сожгли Сервета, боярыню Морозова и казнили стрельцов. Хотя казни были не только на плацах или площадях. Базары и отшибы, и живописные стены тюрем всегда служили достойными декорациями.
Сама Бастилия была построена в те времена, когда наши предки оттачивали свое военное мастерство на Куликовом поле и в стычках с конницей империи Чингизидов. Это была крепость, но в эпоху Ришелье она стала тюрьмой. Пройдет чуть более века, и она превратится в символ тирании. Парадокс истории в том, что ворвавшись в тюрьму, горожане обнаружили лишь семерых узников. К сожалению, они не смогли освободить заключенного де Сада, так как его накануне переместили в другое место. Кто знает, как бы сложилась жизнь психотерапевтов и кинорежиссеров, если бы штурмующие крепость-тюрьму не сожгли часть его рукописей.
После революции крепость была снесена, а ее кирпичи продавались предприимчивыми гражданами как и берлинская стена. Особо обогатился некто Палуа, он предложил буржуа миниатюрный макет Бастилии в качестве сувенира. Мало того, он же поставил в центре площади табличку:
«Здесь танцуют и всё будет хорошо» (ici l’on danse, ah ça ira, ah ça ira!)»
Власть не устраивало, что народ сделал площадь местом для развлечений. Государство пыталось приспособить площадь под свои нужды. Наполеон приказал поставить в центре фонтан в виде гигантского слона, который символизировал мощь империи, в нем успел выспаться Гаврош, но не долго.
В 1840 году здесь была установлена 52-метровая Июльская колонна с золотой фигурой Гения Свободы на вершине.
В 1870 г., когда власть в Париже захватили коммунары, они объявили войну королевским памятникам. Они снесли Вандомскую колонну и хотели снести колонну на площади Бастилии, даже обстреляли её из пушек, причем были человеческие жертвы. Колонна устояла. Жертвы были похоронены на площади.
Решающим стал 1880 г., когда власть новой республики официально признала День взятия Бастилии национальным праздником. Праздничные мероприятия стали проходить на площади Согласия и на Елисейских полях. Площадь Бастилии тогда уже вошла в центральную часть города. Площадь утратили репутацию плохого места, о жертвах революции, захороненных под июльской колонной, почти не вспоминают. Зато лозунг «здесь танцуют» осуществился: на площади устраивают танцы под открытым небом. Площадь окончательно перестала быть местом тревоги и стала местом развлечений.
Из сердца старое вытри.
Улицы - наши кисти.
Площади - наши палитры. В.В. Маяковский
В 1989 г. на ней было возведено здание новой Оперы. Мегаломания Миттерана, казалось лишь подчеркнет прежнее «Здесь танцуют и всё будет хорошо» (ici l’on danse, ah ça ira, ah ça ira!)». Некоторым ценители прекрасного считают, что здание больше похоже на стадион. Туда можно запросто явиться в свитере и джинсах. Опера Бастилия— лучшее свидетельство, что демократическая революция победила.
Буквально через несколько дней, празднуя годовщину падения «цитадели тирании», 14 июля по Елисейским полям проходит военный парад, а вечером над страной лопаются звезды фейерверков. Повсюду устраиваются знаменитые «балы пожарников». В пожарных депо - танцы до утра и до упада под духовой оркестр. А в эпицентре торжеств, конечно, всемирно известная столичная Площадь, где до 1789 года высилась знаменитая на весь мир Крепость.
Наконец, к 200-летию Великой французской революции, в рамках одного из «Больших проектов» президента Франсуа Миттерана, была построена Опера Бастилии (Opéra Bastille). Проект ультрасовременного здания для самого классического искусства вызвал бурные споры. Тем не менее гигантский стеклянный мастодонт таки был построен.
На площади Бастилии всегда оживленное движение. Кафе и рестораны полны людей. На ступеньках перед Оперой отдыхают туристы и роллеры, ближе к ночи подтягиваются байкеры и драгдилеры. В ночь на 14 июля на площади устраиваются танцы.
Таков ход История, когда от Революции к Спектаклю пространство меняется словно блеск на медной трубе оркестра пожарных частей Парижа.
Некоторые сохранившиеся части одной из башен крепости, обнаруженные во время строительства метро (сети общественного рельсового транспорта) в 1899 году, переместили в парк на несколько сотен метров, где они находятся по сей день. Схема Бастилии нанесена с помощью специальной брусчатки на тротуарах улиц и переулков, в соответствии с прежним расположением крепости. Теперь на ее месте находятся кафе и некоторые другие фирмы, а улица Сен-Антуан (rue Saint Antoine) пролегает прямо через площадь и выходит на кольцевую дорогу у Бастилии.
В окрестностях же Бастилии пьют и танцуют круглый год. Улица Лапп (rue de Lappe) еще в довоенные годы славилась своими танцевальными залами, в которых проходили народные балы. Здесь любили бывать Эдит Пиаф и Жан Габен. В 1980-е Бастилия снова вошла в моду, и теперь по ночам улица Лапп и соседняя Рокетт (rue de la Roquette) с барами, клубами и модными ресторанами – самые оживленные места города/
ici l’on danse, ah ça ira, ah ça ira!