Все имена изменены, так как автору, рассказывая данную историю, просили их не указывать, а в остальном все так и было.
На дворе благоухала весна одна тысяча девятьсот девяносто шестого года, когда Андрей, демобилизовавшись, вернулся в родные пенаты. Далее мнения сторонних наблюдателей на его действия кардинально расходятся в оценках: одни говорили – дуркует парень, вторые находили в его мотивациях врожденную глупость и лень, а самые прямолинейные характеризовали его поведение, как безответственное хамство.
Нет, поначалу все было весело. На перроне его - в парадной форме и лихо заломленной бескозырке торжественно встретила родня. Мама плакала от радости, бабушка, прошедшая войну в мостовостановительном отряде, гордо улыбалась, а отец, сплюнув на перрон, поинтересовался:
- Вас что, на флоте кормили плохо? Каким дрыщем уехал, таким и вернулся…
Впервые дни, Андрей, не обращая внимания на женские сантименты и снисходительное отношение мужской части семьи, вел себя прилично. Восстановился в сельскохозяйственном техникуме, откуда его «выгреб» Ельцин в девяносто четвертом, видимо уже тогда затеяв прибыльное дело –войну на Кавказе. Строил планы на будущее и всеми силами показывал, что он взрослый, ответственный двадцатилетний мужчина…
Коса нашла на камень в сентябре, когда он оказался в одном классе с девочками и мальчиками, которые были, казалось бы, всего на пару лет младше, но на мир смотрели с удивительной для Андрея наивностью, а самое главное они оказались уже совсем из другого мира.
Если девчат Андрей оценивал по длине юбок и облегаемости блузок, то парни вызывали острое чувство ненависти. И дело было не в том, что они дружили с этими самыми «короткоюбыми» или «обтянутыми» особями женского пола, их хватило бы на всех, а в том, что они на полном серьезе рассуждали о том, что в армии служат, исключительно, дураки и неудачники, а умные зарабатывают деньги…
Андрей в то время считал себя далеко не глупым человеком, разочарование в подобном убеждении придет к нему гораздо позднее, а вот за родину и товарищей, которые не все вернулись домой живыми и здоровыми, стало обидно.
Он отлично помнил зимний день девяносто четвертого года, когда случайно услышал слова начальника штаба, сказанные его ротному в учебке:
- Жопа, Абрамыч, шифровка пришла: срочно предоставить данные на призывников из Чечни, Карачаево-Черкесии и Ингушетии… Эти п… войнушку походу затеяли…
Через месяц и началось… Андрею на распредпункте предлагали пойти служить в морскую пехоту, но он отказался, выбрав «невыносимый» быт в надводном флоте, повезло, его спросили: хочет ли он повоевать али нет, а вот «зеленых» морпехов никто не спрашивал. Кинули необученных в самое пекло, а затем еще и предали, приказав отступить, когда бандитов оставалось только добить… А затем других, таких же молодых и необстрелянных вновь швырнули под пули и опять предали…
У Андрея, тогда, когда он не сделал шаг вперед, состоялся неприятный разговор с товарищами, которые стремились «бить духов». Хотели побить, но не стали, когда он напомнил им, как из воинов интернационалистов, честно выполнявших свой долг в Афганистане сделали едва ли не оккупантов и зверей…
А когда его и полсотни таких же как он, которые из двух тысяч личного состава дивизии надводных кораблей не изъявили желание добровольно подставлять голову под пули, вызвали в штаб, он процитировал слова дяди, отставного военного еще Советской Армии:
- Как писал Лев Николаевич, самый страшный человек на фронте – доброволец. Никогда не знаешь, что от него ждать. Родина прикажет, выполню, а так – нет.
Оставили в покое, а тем временем пошли гробы… И публикации в СМИ о безнравственной войне, о преступных приказах, о «великих борцах за свободу гордого народа»… Предали. Тогда всех предавали и продавали…
Андрей бросил техникум, заявив родителям, что лучше пойдет работать, нежели сидеть в этом детском саду… Его отговаривали: близкие, друзья, педагоги, но он остался непреклонен и оказался на улице без диплома и каких-либо навыков в «океане» рыночной экономики.
На заводах в его услугах не нуждались, да и заработную плату там не платили уже несколько лет, устроился стрелком в ВОХР при ОВО. На первый взгляд - серьезная служба, обернулась редкостным бардаком, где накалывали все и всех. Сторожа - начальство, последние - сторожей и нанимателей. С заработной платой так же оказалось не все так радужно, как обещали: для начала вычли из нее стоимость спецодежды, затем оказалось, что «пайковые» можно получить только продуктами в особом магазине, где килограмм крупы стоил в три раза дороже, нежели в любой другой лавчонке. А без этих пайковых денег едва оставалось на коммуналку. К весне уволился и нанялся экспедитором в пирожковый цех.
В СССР о «левобережных пирожках» слагали оды, писали газеты, а любой приезжавший в город считал своим первым долгом отведать пирожка за две копейки штука… С приходом капитализма цех, который являлся владельцем технологии и монополии на их производство обанкротили, а пирожки стали печь все, кому не лень. Соответственно и неповторимый вкус ливерного пирожка стал настолько разнообразным, а зачастую и непереносимым даже здоровым организмом, что Андрей сильно удивился, когда узнал какие объемы продукции сбывает только их небольшой цех на трех лепщиц алкоголичек.
Хозяин - Савелий Тимофеевич, в отличие от начальников в МВД не обманывал и не юлил, платил исправно, как за работу, так и за бензин с запасными частями. Однако приближалась осень и Андрей решил поступить благоразумно – не кататься по «холодку» на мотоцикле, а найти место под крышей где никуда не надо нестись сломя голову
Так он стал грузчиком-фасовщиком на оптово-розничном складе. Александр Сергеевич - владелец склада, занимался бесхитростным бизнесом: покупал различные крупы мешками, а затем, расфасовывая их в красивые полиэтиленовые пакетики с этикетками, продавал вдвое дороже. В обязанности Андрея входило подавать девочкам фасовщицам мешки и упаковывать готовую продукцию в коробки, снабжая их надписью сколько кило в каждой. Ну и, разумеется, разгружать эти же мешки, а равно отгружать коробки.
Кроме стабильной, еженедельной получки у данной работы оказался приятный бонус в виде излишков круп. На каждую тонну гречки, риса или пшена выходило от пяти до двадцати кило остатков, которые фасовщицы, не смущаясь, делили поровну на весь коллектив. Впоследствии Андрей несколько лет подъедал «премиальные» запасы.
Дефолт коллектив встретил ударным трудом. Александр Сергеевич удачно прикупил двадцать тонн гречки в соседней области по пять рублей за килограмм, а к тому моменту как грузовики прибыли на их склад цена за килограмм выросла до двадцати пяти рублей. Люди раскупали все, не считая последних дешевеющих на глазах денег, и цех перешел на круглосуточный режим работы. Первым удар аврала ощутил на своем горбу Андрей, которому и предстояло разгрузить эти самые двадцать тон.
- Один не потянешь, - реалистично оценил худосочную комплекцию Андрея Александр Сергеевич. – Друг есть, который хочет заработать?
- Разумеется, - кивнул Андрей, подумав о Викторе, который только-только вернулся из армии и еще не нашел работу.
- Дуй за ним, первый «Камаз» уже где-то в городе блукает, так что одна нога здесь другая там!.. Да-а-а-а, уж, - выдохнул Александр Сергеевич, когда перед ним предстало уже два «дрыща» грузчика. – Невелика подмога… Впрочем, ладно, машина пришла, простой дорогой, разгружайте, а я еще людей найду.
Хозяин вернулся через минут тридцать – сорок, причем в сопровождении «Пазика», забитого молодыми, спортивного телосложения парнями, руководил которыми широкоплечий, но с заметным брюшком, старичок:
- Так, парни! Время - деньги! Бегом, бегом! Берем мешок, несем, кладем и за следующим!..
Парни взялись дружно, так и мелькали по маршруту: грузовик-склад-грузовик. Правда ко второй тонне мелькание замедлилось, а третьей и подавно превратилось в «грустное волочение ног».
Андрей с Виктором, не обращая на них внимания, продолжали методично таскать мешки в гурты управившись уже с пятой тонной гречихи.
- Стоп! – крикнул Александр Сергеевич едва стоящим на ногах спортсменам. – Плачу за три тонны и свободны…
- А кто это был? – спросил у хозяина Андрей, когда парни «заползли» а автобус и отбыли восвояси.
- Наша городская футбольная команда, - буркнул Александр Сергеевич. – Ладно, поеду, кого покрепче найду вам в помощь.
- С российским футболом для меня все ясно, -высказался Андрей, принимая очередной мешок. – Как же они могут что-то у кого-то выиграть, если вдесятером три тонны крупы разгрузить не могут?
- Так они спортсмены, а не грузчики, - заступился за футболистов Виктор.
- Ага-ага, - хмыкнул Андрей, принимая следующий мешок. – Вот попомни мои слова, эти спортсмены, которые выдыхаются под пятьюдесятью кило гречки никогда ничего не выиграют. Слабаки…
- Не знаю, я в наш футбол верю.
- А я теперь нет, как говорится: «видел я тех футболистов»…
Конец
Читать другие посты автора - здесь
Подписывайтесь на канал, комментируйте, делитесь с друзьями в социальных сетях и ставьте лайк (палец вверх)! Если не нравится палец вниз!
Так вы не потеряете канал и поможете другим читателям найти своего автора.
Ниже: НЕ УВЕРЕН НЕ НАЖИМАЙ!
если есть желание поддержать автора, нажимай, комиссия списывается с получателя (меня).