Ранее: Весенний дождь, щенки и поросята в постели.
Оправившись от кори, мы начали исследовать сначала дом, а затем и двор наших хозяек. Это были милые женщины, которые сами вели своё хозяйство и растили единственного сына тёти Кристины лет пяти-шести. Тётя Лида, видимо, была еще молода или просто не хотела выходить замуж. Работали обе в колхозе на поле. Уходили рано, приходили вечером засветло.
Дом был вроде большим, но состоял из одной большой жилой комнаты, чулана, тоже достаточно вместительного, и широкой прихожей. Непосредственно к дому, в продолжение его фасаду, стояли ворота, от которых, создавая угол, параллельно дому шёл дувал до середины двора, затем сарай и хлев.
Две другие стороны двора также были огорожены высоким дувалом, который шёл от хлева и замыкался на другой торцовой стороне дома. На одной стороне в дувале была калитка в огород, а посредине двора стоял самый настоящий колодец с ведром на цепи. Ни одного деревца во дворе, а также за дувалами.
Нам было строго настрого запрещено подходить к нему. Сам дом был добротным, как и его ограждение и крепкие высокие ворота. В обычные дни ворота были на массивном запоре и пользовались все калиткой в них. Такая мини-крепость.
Здесь мы были новенькими и еще слабыми от перенесенной болезни, а потому на то время верховодил Володя, который знакомил нас с домом, двором, огородом, улицей, с соседями и другими ребятами с нашей и других улиц. Так мы узнали, что на нашей улице живут только немцы, за огородом, параллельно нашей, живут турки и карачаевцы, в другой стороне улица, где живут и немцы, и русские. Он дружил со всеми детьми, которые приняли и нас.
Мы могли заходить гурьбой в любой двор, даже где не было детей, и нас встречали приветливо, что-то спрашивали, шутили и угощали печенным и фруктами. Нам позволялось ходить везде. Я помню, что в процессе общения с другими детьми в последующем мы понимали все языки – немецкий, турецкий, карачаевский, даже иногда говорили на них.
В начале лета нас всех обрили наголо, чтобы выросли новые, не поврежденные болезнью волосы. Мы не хотели этого, но сопротивляться было бессмысленно. Первое время мы стеснялись выходить со двора лысыми и играли только во дворе.
Однажды, играя во дворе, мы все повскакивали от невероятного – к нам во двор поверх ворот влетел всадник на коне, доскакав до нас, он развернул коня и на ходу подхватил Володю, закинул его поперек коня перед собой и таким же образом исчез за воротами. Володя не кричал, но кричали мы от ужаса и страха за Володю.
На наши крики прибежали родители из дома, а мы толком ничего не могли объяснить. Говорили вразнобой и ревели. Когда мы всё же им рассказали, что случилось на самом деле, то мать побежала в поле за тётей Кристиной.
Потом узнали, что это был бесшабашный отец Володи, который не мог смириться с тем, что Володя остался жить с матерью. Через несколько дней Володю вернули домой с милицией. Он долго еще ходил героем после этой истории.
Потом героем на всё оставшееся лето стал наш Толик. Видимо он снова заболел, что ему были назначены уколы, которые он старался избегать, но, как всегда, у него ничего не получалось. В этот раз при приближении медицинской сестры я с Толиком выскользнули в калитку на огород, а там на улицу.
Шли мы вдоль низкого осыпавшегося чужого дувала, а тут стадо коров возвращается во главе с быком. Пастух за стадом бичом подгоняет коров, слышен свист и хлопки о землю. Стадо несётся на нас, а нам некуда идти. Бык уже встал, копытом в землю бьет, рога опустил к земле.
Кричу Толику, чтобы на дувал забирался, тяну его за руку за собой, а, чтобы подняться на дувал, на какую-то секунду отпускаю руку Толика. Забравшись протягиваю руку ему, а его нет! Ошарашено смотрю на то место, где он был, потом подымаю взгляд выше и не могу поверить - Толик на рогах быка! Я цепенею от ужаса. Бык стукает копытом, ревет и мотает головой, а Толик соскальзывает с его рогов прямо за дувал, на котором стою я.
Бык стоит на месте и крутит головой, глаза красные, красные, а я спрыгиваю к Толику, ощупываю его. Но он цел, только встать не сразу может. У меня паника, а вдруг бык что-то ему повредил, и он больше никогда, никогда не пойдет. Тут приходит страх настоящий, я плачу, а потом заревел Толик да так, что на его ор прибежали родители и не сразу могли поверить, что он был на рогах быка. Сто раз просили меня рассказать, я и рассказывала, размазывая по лицу слёзы, как это было, а они ругали меня, что не уследила за братиком. Но укол ему всё равно сделали.
В самое пекло летом мы нашли себе еще одну забаву. Среди улицы от телег, машин и другого конного транспорта была проложена глубокая и широкая колея, заполненная лёссом. Это земля, разбитая в пух, всё равно, что пудра. Под солнцем она горячая сверху, а снизу, на дне, прохладная. Если мы садились в неё, то нам было по пояс.
Мы, конечно, не только сидели там, но и лазили по всей колее, изображая купание в реке, а когда видели, что кто-то приближается, то закапывались по самый рот и выскакивали в последний момент, чем пугали взрослых. Во дворе для нас всегда стояло корыто с водой, которое нагревалось на солнце. Мы могли в любое время купаться там, а если в корыте выплескивалась вся вода, то мы наполняли корыто из баков, которые тоже были наполнены до краев и стояли под солнцем для подогрева.
Сейчас даже не верится, что такое могло быть. А ведь было.
Далее: На сборе урожая яблок. Жук рогатый и варенная кукуруза.
К сведению: Это одно из моих воспоминаний на моем канале "Азиатка" , начиная со статьи "История знакомства моих родителей". За ними следуют продолжения о моей жизни и жизни моей семьи. Не обещаю, что понравится, но писала о том, что было на самом деле.
Прошу выражать своё отношение к статьям положительно или отрицательно лайками и делиться с друзьями в соцсетях, буду Вам очень благодарна.
