* * *
Пацаны пулей вылетели из здания столовой. Кирюха, окончательно запутавшись в брюках, растянулся на асфальте и резво пополз, обдирая колени.
Остановился. С сомнением посмотрел на дверь столовой:
— Это… а где взрыв?
— Нету… — сказал Миша.
— Ну граната же была! Как настоящая! Что я, гранат не видел… — Кирюха торопливо подтянул штаны, застегнулся. — Чё, наколол нас очкастый? Ну всё, смертный приговор себе подписал…
Вернувшись в кухню, они уже никого там не обнаружили. Обшарив всё здание, нашли маленькую неприметную дверь возле туалета. Запасной выход.
Вожак выглянул наружу: беглецов уж и след простыл.
— Утекли… — Кирюха сплюнул и выругался. — Суки, кончить не дали…
Миша зарыдал, скуля и размазывая слёзы по прыщавой физиономии.
— Чего ещё? — нахмурился Кирюха. — Расстроился? Потрахаться, бедный, хотел? Ничего, всё впереди. Смотрите, чего у нас есть! — Он помахал револьвером. — Это другой разговор! Теперь можно и с бабами встретиться. И нормальную поймать, а не эту замухрышку. Но сначала предлагаю пожрать.
* * *
— Я не поняла, это что ещё такое? — спросила Даша, когда девушки вышли из здания бассейна.
— Это любовь, — зло ответила Марина. — Потом с ними разберёмся, им всё равно сейчас не до нас.
— Какая любовь?! Они же только познакомились!
— Они давно друг друга знают, я ещё в столовой заметила, вчера. Он всё время смотрел на Лану, а она делала вид, что не замечает, но тоже изредка на него посматривала. Я такие вещи вижу. Меня можно в любую незнакомую тусовку привести, я сразу скажу, кто с кем спит в открытую, кто спит, но скрывает, а кто больше не спит, но очень хочет. Эти двое уже не спят, но очень хотят. Особенно Лана, то-то она его защищать кинулась. Но ей надо его сначала промурыжить, как следует. Даже несмотря на то, что осталось меньше суток…
— Промурыжить… Зачем? Почему нельзя просто сказать: «Давай снова будем вместе»?
— Дашунь, тебя надо в музее показывать: женщина, которая не понимает женской психологии.
— То, о чём ты говоришь, это не психология, а какая-то патриархальная бредятина.
— Бредятина — это все твои заклинания. Но я сейчас не о том. Куда идём-то?
— Лес обшарим ещё разок! — предложила Зара.
— Так и будем обшаривать, методом тыка, пока они случайно не попадутся? Надо что-то придумать, чтобы их приманить и уничтожить… Предлагаю вернуться к нам в корпус и передохнуть, — сказала Марина.
Зашагали по дорожке. Марина вдруг замерла, а с ней — и все остальные:
— Тихо! Слышите? Шуршит кто-то.
Зара первой сорвалась с места — сбежала с брусчатки на траву и побежала между деревьями. Весь отряд — следом.
Впереди — странная девочка в маске, которая помогала идти худенькому мальчику в очках. Тот сильно припадал на одну ногу.
Увидев бегущих к ним воительниц, остановились. Сразу поняли, что рыпаться бесполезно.
— Вот ты где, дезертирка! — крикнула Марина. — С очкариками обжимаешься?
Зара оттолкнула Никту — похоже, опасалась повторения ситуации в кафе. Девочка в маске отлетела, покатилась по траве… теперь точно никого не закроет своим телом.
Зара сгребла очкарика в охапку, как котёнка, развернула лицом от себя и зафиксировала в борцовском захвате.
Марина смерила паренька взглядом:
— Есть чё? — быстро обыскала. — Ого, это же эта… бомба!
— Граната, — поправила Варя.
— А ты разбираешься?
— Мы на ОБЖ пару раз кидали, муляж…
— Вот, это тебе, дарю. — Марина протянула Варе «лимонку». — Теперь с тобой…
Она медленно поднесла лезвие ножа к лицу Дениса. Поводила лезвием у него перед лицом, будто врач, проверяющий движения зрачков — молоточком. Резким движением полоснула ниже правого уха.
Денис инстинктивно дёрнулся, но не вскрикнул.
— Не страшно? — удивилась Марина.
Денис ничего не ответил.
— Его только что избили и шокером дёрнули! — крикнула Никта.
Поднялась на ноги. Аня со своими странными кинжалами тут же преградила ей путь.
— Не, ну это печально, конечно… — Марина задумчиво рассматривала Дениса. — А давайте ему… — она произнесла неприличное слово, — …отрежем? А то так неинтересно.
Наступила тишина.
— Дашенька! — продолжала Марина. — Предоставляю тебе эту честь, а то всё я да я.
— Я не собираюсь никому ничего отрезать!
— Да ладно! Ты же феминистка!
— И что?
— Значит, упырей ненавидишь!
— Я ненавижу, когда они наши права нарушают! Конкретно этот мне ничего плохого не сделал! Если надо его убить — давайте просто это сделаем и всё! Не надо издеваться!
— Ой, давно ли ты стала такая чувствительная? — усмехнулась Марина.
— Он меня спас! — взвизгнула Никта.
Все обернулись к ней.
— Эти уроды меня насиловали. А он взял гранату и их разогнал!
— И чё, предлагаешь ему медаль выдать? — спросила Марина.
— Отпустите его… хотя бы сейчас.
— Не, правда, Мариш… Если он нормальный, пусть поживёт пока… — пробасила Зара. — Посмотри на него: какая от него опасность?
— Так, — сказала предводительница. — Я не поняла: опять благотворительность?
— Вам не он нужен, а они! — крикнула Никта. — Они были в столовой! Возможно, они ещё там. Вы их накроете!
— Точно! Пошли! — оживилась Зара и выпустила Дениса из стального захвата. Тот упал на траву и простонал:
— Подождите…
— Чего ещё? — недовольно спросила Марина.
— Запал… для гранаты…
Он что-то вынул из кармана.
— Вот да! — воскликнула Варя. — Без запала она не рванёт! Я знаю, я учила на ОБЖ!
— Дай сюда… — попросил Денис. — Всё. Теперь можно в бой. Дёрнешь там…
— Благодарствую! — Варя хлопнула Дениса по плечу. — Всё, девки, пошли, добьём их!
Издав боевой клич, амазонки исчезли.
Никта уселась рядом с Денисом, погладила по голове:
— Как ты себя чувствуешь, мой герой?
— Всё болит, особенно шея. Меня в жизни столько не били, сколько сегодня. И день ещё даже не кончился…
Денис не врал. Его никто никогда не бил.
Он был из очень хорошей семьи. Вырос в элитном микрорайоне, ходил сперва в частный детский сад, потом — частную же школу, где с каждого ученика сдували пылинки — до тех пор, пока родители оплачивают обучение. Отец Дениса был большим учёным, сумевшим выгодно продать свой интеллект, так что в деньгах их маленькая, из двух человек, семья не нуждалась. И всё было хорошо до тех пор, пока отец не притащил в дом новую, молодую супругу.
Денис с первого взгляда определил, что дамочка тупа, как пробка. Изъяснялась она косноязычно, в духе «Ну это… ваще, тип таво!». На многочисленные книги, стоявшие шеренгами на полках, посматривала с суеверным ужасом, и судя по всему, брак с отцом воспринимала лишь как плату за обеспеченную жизнь в просторной квартире. И отца, кажется, всё это устраивало. Супруга стала для него чем-то вроде любимого питомца, от которого ничего не ждут и ничего не требуют, а просто радуются, что он есть.
Самое неприятное, что Лика, как она сама себя называла, как-то сразу полюбила Дениса и при каждой удобной возможности норовила его обслюнявить или ухватить длинными ногтищами за щёку, юный мыслитель только успевал отплёвываться.
Так не должно быть. Простолюдинки должны вступать в брак только с себе подобными. А таким, как отец, брак вообще противопоказан. Ходить на свидания, крутить романы — это одно, это нужно для отдыха и расслабления, но пускать женщин на свою территорию, в маленький храм науки, да ещё таких никчёмных — это лишнее. Мыслители должны мыслить, и отвлекать их не должно ничто.
Тогда Денис и пришёл к своей концепции идеального общества…
— У тебя кровь!
— Царапина…
— Герой, настоящий герой. Я бы тебя поцеловала, но… сам понимаешь. — Никта постучала пальцем по маске.
— Дайте мне спокойно умереть…
— Нельзя, Дениска. Есть ещё здания, которые мы не осмотрели.