0018
Неделя в деревне пролетела как 1 день. Речка неглубокая и небыстрая,
тёплая. Разговоры с ленцой на завалинках. Мужики всё активней кумекают.
Выясняется, что на север километром 150 военная база, может, даже
ракетчики. На юго-восток около 100 км -- какие-то сектанты, волосатые,
мясо не едят, девки у них молодые, песни поют, голышом ходят. Парни
хотят туда наведаться, девок пощупать. Мужики постарше, посерьёзнее,
настаивают на военных, охота поживиться оружием на будущее. Но до сих
пор никто и близко подойти не мог, таблички в лесу "Вход дальше
воспрещён. Стой! Стреляю", патрули с собаками, разные слухи и страхи. У
сектантов -- всё наоборот. Мирно и тихо. Споров хватает. Решают...
Постепенно "отряд самообороны" сформирован, за спорами о первой цели
сам факт и необходимость вооруженного формирования как бы перестал быть
шуткой и сомнения улетучились:
- Все -- свои, вот и Жорыч с нами идёт, сразу видать человек хороший
(Яна теперь так по-свойски называли деревенские, у него же было
удостоверение "геолога"-старший научный сотрудник НИИ Геологии и
Картографии Дальневосточного Отделения Российской Академии Наук: Ян
Георгиевич Маклаев, Владивосток, выдано 16 июля 2005 года; хотя
никто и не думал спрашивать его документы, но он чётко следовал
"легенде", так уж заведено, интуиция тут вовсе не при чём).
- И куда сектанты-то денуться? А военные ещё улетят или сбегут, или
другие их распотрошат, пока мы тут сидим,- вставлял Ян.
Ян подкидывал свои идеи незаметно, в лидеры не лез, но направлял
мужиков в нужное русло, те соглашались, ведь всё был верно и очевидно и
так: вояки могли получить приказ неожиданно передислоцироваться, ещё
могли быть аварийные батареи, дизельные электростанции, запас топлива и
не маленький, транспорт, даже вертолёты-самолёты. Это мог быть
аэродром, база РВСН (Ракетных Войск Стратегического Назначения) с теми
самыми ракетами с ядерными боеголовками. Мужики воодушевлялись, стали
поглядывать с интересом на Яна, надо было "придерживать коней", мутить
воду. От водки было отказываться неприлично, это на Руси всегда было не
с руки, но у Яна это вылетало на автомате:
- Язва, мужики, печень, своё отгулял, напьянствовался в былые годы,
теперь вот и нельзя.
- Да тут капля. Как слеза младенца. Нешто от такого болеють?
- Вот скрючит меня. Стану подыхать. Доктора у Вас нет. Не берите греха
на душу, - отсмеивался Ян.
- Смотри сам, Жорыч, мы от всего сердца.
- Спасибо, мужики, я понимаю, ем, пью, благодарствуйте за
угощение.
- Вот это праааально. Прааальный ты мужик, Жорыч.
- За Жорыча ещё не пили!
- Будем!
Труднее всего далось вегетарианство, Ян вегетарианец, даже веган. Уже
почти 30 лет ничего убойного: ни мяса, ни рыбы, ни яиц, а в потом и ни
молока. Йога и другие практики со сваливанием в себя всякого мусора,
часто принимаемого людьми за еду, никак не совместимы. Тут Ян пускался
во все тяжкие.
- Жорыч, а ты вот бараний окорочок попробуй, Матрёнин фирменный.
- Благодарствуйте. Не могу.
- А что так?
- Мне мяса нельзя. Да и толку не будет. Тут же всё обратно полезет.
Язва, печень. Сам бы рад.
- Эх, как тебя жизть-то бадает...
- Во-во.
- Никаких радостев у тя.
- Я уж привык.
- Во шо в городах с людями деется! От городов всё зло!
- Эт верно.
- Ладно! Вздрогнем!
- Хорошо пошла. Жорыч, у нас самохон - первый сорт!