3 часть. МОСКВА – ЗЛАТОГЛАВАЯ.
Вагон слегка качало. Мелодичный перестук колёс аккомпанировал путешественникам. Яша, стоя у открытого окна, с удовольствием вдыхал полной грудью ароматы широких русских полей, сказочных лесов, многократно воспетых рек. Его лицо светилось от счастья. Для этого было много оснований. Это и предстоящее путешествие в далёкую и загадочную Америку. Это и встреча с дядей, которого Яков помнил по фотографиям, да по тёткиным рассказам. Детские впечатления, о геройски погибшем дяде, как и об отце, остались очень тёплыми. Со временем светлая память о них даже приобрела какой-то священный смысл для Якова. Во - вторых, приятной была сама поездка в поезде: чай в стаканах, мелькающие картинки чужой жизни и люди в поезде, объединённые общей идеей поездки. Не часто Яше доводилось ездить по железной дороге, да ещё в столицу, где он ни разу не был. И, конечно же, встреча с Москвой наполняла его душу священным трепетом. Вот в таком состоянии и обозревал Яков проносившиеся перед ним пейзажи.
Ехали они с Жориком в купированном вагоне, да ещё и вдвоём. Конечно,- это дороговато, но по совету Жмуродонтова Яков Миронович стал вырабатывать в себе стиль обеспеченного и независимого человека. На вокзале, в городе, их провожала вся Манюковская элита, все те, кто участвовал в большом совете. Все давали ему и Жоре советы, Муся, прильнув к мужу, плакала. Сигизмунд, дорвавшийся до пива, пытался засунуть им в чемодан две бутылки. Проводы получились бурными и тёплыми. При воспоминании у Якова приятно защемило в груди.
-А будут ли там, за океаном, у меня такие друзья?- мелькнула у Яши мысль. Но, помимо ностальгической мысли, в окне мелькнула половинка кирпича.
Для Жорика Ряшкина путешествие не было чем-то необычным. Служба в Германии, путь домой, учёба в городе, поездки в райцентр в отдел культуры и постоянные разъезды по ближайшим деревням, где у него была не одна подруга. Поэтому Жора спокойно лежал в купе и читал «Крокодил». Журнал купил себе в дорогу Яша, но дабы его смех не сорвал движения поездов, «Крокодил» был изъят у него другом – Жорой. Внезапно в коридоре, где находился Яков, раздался глухой удар и сдавленный крик Хрякевича.
- Не углядел,- вскакивая с места, подумал Ряшкин.
Выбежав в коридор, Жора увидел согнувшегося Яшу, а рядом лежала половинка кирпича. Вокруг собрались соседи по вагону, помогая и сочувствуя пострадавшему. Кто-то усадил Яшу на откидной стул, кто-то приложил мокрое полотенце под правый глаз, где сиял мощный, сине- красный фингал. Жорик, поддерживая друга, шептал утешительные слова.
- Любимое развлечение местных босяков,- говорил проводник,- сядут у полотна и лупят по мужикам, которые выглядывают. – Баб не трогают,- утешил он собравшихся.
Якову было больно, но не столько физически, сколько морально – были нахально прерваны его розовые мечты. Постепенно пассажиры разошлись, кирпич выбросили. Жора увёл Якова в купе, где он впервые в жизни спокойно читал «Крокодил».
Подъезжая к Москве, Яков всё-таки не утерпел и снова занял позицию у окна. Вот она златоглавая! Теперь возле наследника заокеанского престола находился Жорик. Синяк, благодаря мази, принесённой проводником, перестал увеличиваться. Вид такого большого и многоэтажного города поразил Яшу, и, заставив забыть столкновение с кирпичом, снова вверг в радужные мечты. Поезд остановился у перрона. Яша с Жорой вышли из вагона. Многоликая и многоязычная толпа, двигающаяся во всех направлениях, объявления по радио, шум локомотивов, рёв магнитофона, крики носильщиков и провожающих – всё это одновременно обрушилось на провинциально - спокойную душу Якова. Подхваченный Жоркой он, словно перепивший заряженной воды Думака, спустился в подземный переход и, через гомонящий вокзал, вышел на привокзальную площадь. Здесь, к людскому разговору, присоединился рёв мощного автостада. Яков Миронович стоял с отвисшей челюстью, которая чудом удерживалась от дальнейшего падения жёстким воротничком - стоечкой его куртки.
Курский вокзал. Суетящиеся пассажиры южных направлений, постовые, лоточники, таксисты. Всё, как и на других больших вокзалах, но со своим колоритом.
Пистон, он же Николай Жабуков, загорал в стороне от таксоостановки в ожидании выгодных пассажиров. Он стоял и курил, прислонившись к машине, цепко рассматривая выходивших на площадь гостей столицы. Любил их Пистон, но по - своему. Приятно с ними иметь дело. Практически все они Москвы не знают, выскакивают ошарашенные, с большими глазами и сумками. И как тут можно отказаться от услуг молодого, симпатичного парня, который поможет с вещами, поддержит разговор, угостит хорошей сигаретой, или диковинной жвачкой, а затем с доброй улыбкой разъяснит интересующий вопрос. И садится народ и едет, и даже большой счёт воспринимают с радостью – этот парень с душой, а другой бы крокодил обобрал. Один такой клиент уже был у Пистона с утра. Колхозник из южного края попросил подбросить в «Золотой колос». И повёз его Пистон в гостиницу через Черёмушки. А дорога с приятным водителем – это разговор. Пистон за свои 25-ть лет поколесил и повидал немало, хотя и был коренным москвичом. Вот и утром, слушая рассказы клиента о станице, о колхозе «Полный вперёд», он так поддержал разговор, что выяснилось – они с Петей земляки. Расставался Петя с Пистоном со слезами на глазах, даже не обращая внимания, какую сумму он прокатал. Но чего не сделаешь ради хорошего человека?
Пистон, увидев очередных клиентов, «лёг на курс». Проходя мимо медленно продвигавшихся Жорика и Яши, Пистон негромко, с застенчивой улыбкой неиспорченного жизнью парня, спрашивал у каждого и ни у кого:- Куда ехать, уважаемые? Минимум затрат, максимум удобств и вы на месте.
Жора, хотя и был ошарашен жизнью столицы, чувствовал себя более уверенно, нежели Яков. Знакомый со светскими замашками, он медленно продвигался вперёд к остановке такси, таща за собой Яшу и, оценивая обстановку. Метро было отметено ещё при подготовке к поездке, и Жорик выбирал: стоять в очереди, или искать левака. Однако подходившие к ним таксисты не внушали ему доверия. А обращались к ним многие, поскольку был в них некоторый колорит. Одеты они были хорошо, даже модно. Но изюминка была не в одежде, а в них. В Жорике, который с тревожным взглядом вёл за собой здоровенного детину с подбитым глазом и полуоткрытым ртом, изумлённо вертящего головой и как - бы слегка упирающегося. И таксисты, предлагавшие свои услуги, категорически решали, что без автосредства им не обойтись. Вот тут-то и подвернулся им Пистон.
- В гостиницу подбросите?- спросил Жорик, забывая, что в Москве их несколько десятков.
Пистон с вежливой улыбкой поинтересовался, какая им нужна. Услышав название «Золотого колоса», Николай улыбнулся ещё шире и пригласил гостей столицы в машину. «Волга» тронулась в путь.
Угостив Жорика сигаретой «Винстон», а Яшу жевательной резинкой «Дональд», он начал разговор.
- Да, посмотреть у нас, конечно, есть что, да и прикупить товар хороший можно. Лето с отпускниками не началось, так что вы в самый раз приехали.
- Да мы не на экскурсию и не в магазины, а приехали визу оформлять,- брякнул Яша, сражённый обаянием таксиста. Жора не возразил и не насторожился, так как дорогая сигарета была последней вехой на мосту доверия между ним и добродушным водителем. А Пистон, удивлённо рассматривая в зеркальце лицо Яши, спросил:- В командировку?
- Нет,- ответил Яша тоном, каким отвечают недогадливому ребёнку,- уезжаем в США жить.
Мысль быстро заработала в голове у Пистона, и он продолжал:- Не жалко покидать Родину?
- Жаль, конечно, но так получается,- продолжал исповедь Яков.
- А сами-то, откуда?- с сочувствием спросил Пистон. Услышав ответ, он радостно заулыбался. Расцвели и Яша с Жориком, узнав, что Пистон их земляк, подавшийся после армии в Москву. Приятно было встретить в столице земляка, который с грустью произносил знакомые и родные названия.
- Ну, братва, вот так номер,- говорил Пистон,- земляк с земляком в таком муравейнике встретились.
Хрякевич и Ряшкин светились радостью – теперь Коля был для них своим на 120 процентов.
- Конечно, в ОВИРе вам помытариться придётся, да и посольство тоже не фунт изюма.
- А ещё надо доллары купить,- вздохнул Яша.
Пистон обернулся, сбросил газ и подал машину к тротуару.
- Ты, чего?- удивлённо спросил Жорик.
Пистон выключил счётчик и под удивлённые взгляды манюковцев пояснил: -Второй раз за четыре года земляков везу.- Так вам доллары нужны? Сколько?
Сумма названная в рублях и составлявшая пропорцию в валюте была приличной.
- Солидно,- присвистнул Пистон. – Вы где думаете их покупать?
- У валютчиков,- неуверенно протянул Жорик.
- Там могут туфту подсунуть – фальшивку. Я ведь зачем спрашиваю, у меня знакомый один есть, вожу его частенько, так он во Внешторге работает, в командировках за границей бывает часто. А остатки валюты просит меня ему реализовывать, самому - то положение не позволяет. А так и ему хорошо и мне приятно. Так вот он недавно прикатил из ФРГ и, наверно, опять скоро звякнет. А у него и надёжно и дешевле, чем у валютчиков. Ну, так что, договариваться, или не надо?
Для манюковцев это предложение было ещё одним сказочным поворотом судьбы. Они быстро согласились. У гостиницы распрощались, как старые друзья. Пистон подарил Яше итальянские очки, «чтобы скрасить коррозию портрета», и, условившись о встрече, они расстались.
Пистон, отложив работу в сторону, мчался в Марьину рощу на хату к шефу. Шеф, Вальдемар Алексеевич Мурый, он же Жук, был уголовным деятелем средней руки. Освободившись, третий раз два года назад Жук решил, что он достаточно «поработал» под руководством других. Пора и самому стать маленьким, но боссом. Во время командировок в недалёкие места он сумел создать там себе авторитет, расширить круг знакомых, набраться «академического» опыта. Выйдя на свободу, Вальдемар Алексеевич принялся формировать свою команду и свой бизнес. Своей правой рукой он сделал подельника по последним делам Карамболя, парня тридцати лет, жившего с ним в одном подъезде, заядлого бильярдиста. Он давно уважал Жука, а, отсидев, ещё и опыта нужного набрался.
Затем Мурый познакомился с Пистоном, который работал шофёром в ПМК. Вскоре Пистона устроили в таксопарк. Последними в группу вошли две знаменитости местного масштаба - братья Дубоносовы. Старший Стас был КМС по вольной борьбе, а младший Игорь занимался футболом. Братья исполняли роль телохранителей- вышибал, а также участвовали в массовках различных дел.
- Главное не количество, а профессиональный уровень,- говорил Жук и закончил формирование штата. Моя светлая голова, да четыре хороших помощника, что ещё надо?
Для вспомогательных целей можно было запросто подключить мелкую блатную братию, или пацанов из компании Червончика. И те и другие считали Жука местным авторитетом. А Червончик был просто рад ему чем - нибудь угодить.
Начал квинтет свои гастроли скромно. Но тут в жизни страны стали происходить изменения, начали меняться руководители, грянула перестройка. С каждым годом группа разворачивалась всё больше, пополняясь новыми участниками. Упор сделали на аферы, не брезговали кражами, операциями с валютой, и, конечно же, не забывали теневых дельцов, на которых могли замахнуться. Вальдемар Алексеевич помнил сам и учил компаньонов, чтобы они не лезли в чужие дела, уважали авторитеты. Сам он умело пользовался новыми и старыми связями, и жизнь его текла благополучно.
В местном пивном баре он был желанным гостем, в кафе «Юпитер» ему всегда были рады, как и в ближайшем ресторане. И хотя Жук был элегантным сорокапятилетним мужчиной, любил красивое, мог придумывать отличные комбинации, было в нём одно НО. Очень он был осторожен и не очень решителен. Сам он это знал и даже полагал, что именно эти минусы помешали ему в продвижении по иерархической лестнице своего мира. Нынешняя жизнь его была прекрасной. Было у него и прикрытие, но опять это НО. Сколько заманчивых комбинаций было отвергнуто, чтобы только не столкнуться с сильными мира сего. Но если на любом провинциальном базаре можно спокойно крутить свои делишки, то разве в московском муравейнике за всем уследишь? Поэтому Вальдемар Алексеевич, когда не был подвержен приступам осторожности, промышлял там, где была возможность.
Пистон подкатил к девятиэтажке. Тёмно – синяя семёрка шефа стояла на месте. Коля поднялся и позвонил в дверь. Открыл Карамболь и, поздоровавшись, двинулся в гостиную. У Пистона была хорошая однокомнатная квартира, но хата шефа ему очень нравилась. Комнаты были изолированы, и каждая из трёх просто и со вкусом подчёркивала достаток хозяина. Жук с Карамболем сидели в гостиной и играли в карты. Жук, закончив игру, обратился к нему:
- Что нового на белом свете, дорогой?
Пистон, сгоравший от нетерпения, рассказал, как он удачно подцепил выгодных клиентов.
- Так ты думаешь верняк?- спросил Жук разгорячённого таксиста.
- Да я же вам говорю два идиота натуральных. Жорик видно ещё три класса закончил, а этот бугай Яша, как в детстве с горшка упал и головой о пол ударился, так и остался с дебильной улыбкой на всю жизнь, да ещё и потом, наверное, не раз пыльным мешком из – за угла получал. На роже так и написано: Я ошибка советской генетики. Как они на площадь выперли – все на них так и уставились. Наверняка сегодня ещё в новостях покажут и…
- Ладно, не тараторь, а свои выводы для мемуаров оставь,- обрезал Карамболь. Дай обмозговать,- добавил он, посмотрев на молчавшего шефа.
Пистон примолк. Вальдемар Алексеевич думал. По словам Николая, выходило, что грех пропустить такой случай, а кто пропустит – тот враг народа. - Посмотреть на них надо самому, а там решим, что с этими гусями делать. Вот и зафартило мне опять,- удовлетворённо подумал Жук. Вспомнилось ему, как недели полторы назад их заметили ребята Кунака на своей территории. И хотя они только готовились к «работе», разве от опытного глаза это скроешь? Пришлось вести Магомеда, подручного Кунака, в ближайший кабак и заверять в своей дружбе и уважении к Кунаку. Но после этого временно остановились. Жук прикидывал, не последуют ли какие - либо меры со стороны кавказцев.
- Вечером покажешь мне их,- сказал Жук.
- Сделаем. Порекомендовал я им посетить кабачок – там и устроим смотрины.
На том и порешили.
Предыдущая часть: 2_Часть_БОЛЬШОЙ_МАНЮКОВСКИЙ_СОВЕТ
Следующая часть: 3.1_часть_МОСКВА – ЗЛАТОГЛАВАЯ