"Обычаи, а также язык — это те сильнейшие элементы, что объединяют отдельных людей в один народ, в одну нацию"
А. И. Воропай
Все мы прекрасно знаем, что язык является самым ценным культурным достоянием любого народа. Язык — это духовная колыбель, что идентифицирует каждого из нас как члена определённой большой семьи-народа. Тема языковедения находится в поле зрения не только лишь аполитично настроенных исследователей и учёных, но и также большой политики, в том числе всяческого рода сторонников имперских концепций и реставрации царской России. Они и их последователи уже на протяжении века продвигают в общественные массы разные мифы и заблуждения по поводу украинцев и их языка. Такое столь неприятное идеологические наследие досталось нам со времён существования Российской империи, которая подавляла любое инакомыслие в сфере этнографии и языковедения, чтобы как можно дольше сохранить актуальность теории "триединства русского народа".
Каких только ярлыков не вешают на украинский язык: "мова селюков", суржик, диалект, искусственно созданный говор, смесь и т.д.
Всё это — не что иное, как стереотипы и откровенное враньё, не имеющее в своих основах ни малейшей доли действительности, но это не мешает современному имперскому движению России распространять и порождать ещё больше новых заблуждений о культурной жизни украинцев. Та что там, даже известнейшие политики мира могут иногда показать своё вопиющее незнание, и это весьма прискорбно.
![В. В. Путин действительно считает, что «до XI, XII, XIII века у нас не было никакой разницы в языке»[1]](https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/3704848/pub_5ffb0367af142f0b175a6f06_5ffb0515f906b16872ea1263/scale_1200)
Казалось бы, люди с энциклопедическим складом ума, пользующиеся большим авторитетом, однако и они могут опуститься до такого, как например известный политический консультант А. Вассерман[2]:
"То, что несмотря на полуторовековые усилия лингвистов, украинский язык – не самостоятельный язык, а диалект, доказать довольно легко. Лексику постарались изменить достаточно радикально, благо, это не сложно сделать. Просто взяли все бытовавшие на юге Руси диалекты и находили в них слова, отличающиеся от литературной нормы. Если находили хотя бы одно слово, отличающееся по смыслу от русского, объявляли его исконным украинским"
Таких случаев можно приводить бесконечно, и это не удивительно, ибо человеческому социуму присуще мыслить определёнными шаблонами, которые в своё время являлись частью некоторых государственных идеологий. Давайте же разберёмся, какие доводы используют противники украинской культуры и почему эти аргументы в действительности представляют собой дешёвый набор слов и манипуляций.
- Миф 1: Украинский — это искусственно созданный язык.
- Миф 2: Украинский язык — это смесь русского и польского языка.
- Миф 3: Украинского языка не существует — есть только малороссийское наречие, что является диалектом русского.
- Миф 4: В Украине на мове разговаривает мало кто или вообще никто из тех, кто проживает в стране.
- Миф 5: Восточнославянские языки произошли от единого "общерусского" языка.
"Мову придумали в австрийском генштабе!"
Пожалуй, начну с самых простых и откровенно бредовых мифов. Речь пойдёт о тезисе, который утверждает, что украинский язык, дескать, придумали и создали искусственно. В лице "создателей" всегда выступают разные стороны: австрийцы, большевики, поляки и т.д.
То есть даже в этом вопросе имперские мифотворцы не смогли прийти к консенсусу, из-за чего у них каждый раз появляются новые теории заговора против "великой триединой Руси": то у них галичане виноваты, то коварные еврейские масоны совершили подлость, или даже крымские татары провинились.
Данное заблуждение легко опровергается фактом того, что корни украинского языка происходят ещё со времён распада праславянской общности (~VI век)[3], а признаки существования староукраинского (до которого был протоукраинский диалект праславянского в VI-XI вв.) языка присутствуют в текстах различных рукописных книг эпохи Руси, начиная от Остромирово Евангелие и «Изборника» Святослава[4]. Существуют целые архивы и библиотеки с документами, литературой и сборниками народных песен, что датируются XVI-XVIII веками[5].
Тут любому будет ясно, что эти произведения написаны на староукраинском языке, который весьма схож со своим современным потомком.
Вот, например, известная дума И. Мазепы "Всі покою щиро прагнуть...", датирующаяся 1698 годом[6][7]:
Всі покою щиро прагнуть,
А не в єден гуж [всі] тягнуть:
Той направо, той наліво,
А все браття, тото диво!
Нема ж любви, нема ж згоди,
Од Жовтої взявши Води.
През незгоду всі пропали,
Самі себе звоювали.
Ей, братища, пора знати,
Що не всім нам пановати,
Не всім дано всеє знати
І речами керовати!
На корабель поглядімо,
Много людей полічімо б:
Людом, однак, сам керуєть
Стирник і сам управуєть.
Пчілка бідна матку маєть
І оної наслухаєть, —
Жалься, Боже, України,
Що не вкупі маєть сини.
Єден живеть із погани,
Кличеть: «Сюда, отамани!
Ідем матки рятовати,
Не даймо їй погибати!»
Другий ляхам за грош служить,
По Вкраїні і той тужить:
«Мати моя старенькая,
Чом ти вельми слабенькая?
Різно тебе розшарпали,
Гди аж по Дніпр туркам дали а.
Все те фортель, щоб не міла
І вконець сил заслабіла б».
Третій Москві юж голдуєть
І їй вірно услугуєть,
Той на матку нарікаєть
І недолю проклинаєть:
«Ліпше було не родити,
Нежли в таких бідах жити!
Од всіх сторон ворогують,
Огнем, мечем руїнують,
Од всіх нема ж зичливості,
Ані слушної учтивості:
Мужиками називають,
І підданством дорікають».
Чом ти братів не учила,
Чом од себе їх пустила?
Ліпше було пробувати,
Вкупі лихо одбувати!
Я сам, бідний, не здолаю,
Хіба тільки заволаю:
«Ей, панове єнерали,
Чому єсте так оспали?
А ви, панство полковники,
Без жадної політики
Озмітеся за руки,
Не допустіть гіршой муки
Матці своїй більш терпіти!
Нумо врагів, нумо бити!
Самопали набувайте,
Острих шабель добувайте,
А за віру хоч умріте,
І вольностей бороніте!
Нехай вічна буде слава,
Же през шаблі маєм права!
Если это не живой украинский язык той эпохи, тогда что?
Рукописные источники ещё XVII столетия фиксируют попытки показать разницу между церковнославянским и украинским языками, а также определить их место в семье европейских народов. Речь идёт о «Розмовнике» (1640), что хранится во Французской национальной библиотеке в Париже. Как было выяснено в 2005 году, автором сей работы являлся студент Парижского и Краковского университетов Иван Ужевич[8]. На первой странице дается заголовок: Розмова и последующие четыре строчки на французском языке, что в переводе звучат так: «Сборник особенностей между народным диалектом и церковнославянским. Для лучшего ознакомления с языком».
На второй странице есть надписи Popularis (Розмова) и Sacra (Бесѣда). Текст источника размещён в двух колонках:
Текст под Popularis (лат. народный) есть не что иным, как разговорной староукраинской речью. Sacra (лат. священный) представляет текст на церковнославянском языке киевского извода.
Исследования М. А. Жовтобрюха и Е. М. Кудрицкого показывают, что украинские структуры в фонетике, морфологии, синтаксисе и ударении в основном отображают систему современного украинского языка[9]. Лексический состав «Розмовника» имеет множество украинских слов, таких как чоловѣк, муж, дѣдусь, хлопєц, вдова, товариш, товариство, господар, пан, панна, пані, бавитися, дивуюся, питати, хороба, писати, читати, твердити, розмовити, потреба, куповати, панчохи, мѣшок, простирадло, ручник, снѣданє, повѣтрє, учоник, чителник, научитель и другие. Букву ѣ(ять) в этом случае надо читать как звук і, так как согласно теории икавизма звуки е и о в части слов некоторых славянских языков перешли в і, в том числе и в украинском.
Тут показана богатая лексическая синонимика украинского языка того времени и её соответствие словам церковнославянского. В тексте «Розмовника» наведено большое количество диалогов-миниатюр на разные темы.
Вот один из примеров, представленный в книге И. К. Белодеда «Киево-Могилянская академия в истории восточнославянских литературных языков»(1979)[10]:
«Розмовник» есть уникальным памятником разговорного и книжного украинского языка периода XVII века. Он имеет большое значения для истории развития украинского языка в целом.
Народное «малороссийское наречие» (он же украинский язык) было описано и, как говориться, «разложено по полочкам» ещё в работе Алексея Павловского «Грамматика малороссійскаго нарѣчія…» (1818). Автор «Грамматики…» решил поделить речь на «простыя слова» и «cлова принадлежащія къ натуральной исторіи», где можно встретить
такую лексику[11]:
Або̀ — или, либо;
Або́що — что ли;
Абы̀ — только бы, лишь бы;
Абы̀колы — когда-нибудь;
Абы̀хто, абы̀що — кто-нибудь, что-нибудь;
Ажъ — даже;
Бабы́нець, па́перть — притворъ церковный;
Бага̀то, бага́цько — много;
Багате́нько — многонько;
Бага́тьтѣ, бага́чь — горящее угольк, огонь;
Багно́ — тина, грязь, топь;
Бажа́ю, жа́въ, жа́ть — очень желаю;
Акгрусъ — крыжовникъ;
Баба́къ — сурокъ, байбакъ;
Ба́вуна — хлопчатая бумага;
Бавуня́ный, -ая, -еѣ — бумажный;
Бджола̀ пчела;
Би́съ дерево — божье дерево;
Бле́йвасъ — бѣлилы;
Блекота́ — белена;
Блощыця — клопъ;
Бугай — быкъ;
Бурьянъ — всякая негодная трава на запущеныхъ мѣстахъ и на пустыряхъ растущая;
Бурякъ — свекла;
Гарбу́зъ — тыква;
Гвозды́ки — шапки гвоздики;
Голоцю́ці͡окъ — маленькая, неоперившаяся еще птичка;
Глы́ва — баргомота;
Гре́чка — грѣчиха;
Гу́бы — грибы;
Гуса́къ — гусь-самецъ;
Гу́ска — гусыня;
А вот весьма интересный разговор двух украинцев из той самой «Грамматики…» А. Павловского[12]:
Харко̀: Мага́йбу вамъ!
Свыры́дъ: Здо́ровъ, здоров Левченку! що ты намъ скажешъ?
Х: Та позычте будьте ласковы сокі́ры.
С: На що тобі?
Х: Та паноте́ць хоті́въ наруба́ты дровъ, колы̀ огляды̀цьця, ажъ сокі́ру якыйсь чортъ укра́въ.
С: Гайгаа́й бра́тіку мій! жаль що у добрыхъ люде́й пропа́жа ро́быцьця! Візьмы́жъ оттамъ на дрі́вотні.
Х: Спасы́бі вамъ! Прощайте!
С: Та погуля́й же у насъ хочъ тро́хи; чого такъ біжы́шъ?
Х: Бо ні́колы.
С: Чому̀?
Х: Тому̀, що ба́тько жде; каза́въ усю чупры́ну вы́деру, якъ непры́дешъ ху́тко. С: Ну дакъ выбача́й же!
Помимо всего прочего автор «Грамматики...» также описывает правила причастий, глаголы, произношение малороссийских слов и т.п. Данную информацию можно найти на страницах 1-21.
А как обстоит дело с историей названия языка?
Украинский язык имеет давнюю историю, поэтому его именовали абсолютно по-разному. Долгое время иностранцы видели культуру и язык Восточной Европы как одно целое, потому что тогдашняя историография и этнография (хоть и в ранней форме) всё ещё отталкивались от представлений о Руси, как этнически однородном и унитарном государстве, поэтому три восточнославянских языка называли одним названием — русский. Население также зачастую именовало свою речь как русинский, руський, русский, но это ещё вовсе не значит, что украинский это и есть русский язык по факту, ибо жители себя ассоциировали не конкретно с Россией или Великороссией, а с Русью в целом, которая охватывала обширные территории Восточной Европы. К тому же употребление такого названия всё ещё не отменяет осознания людьми того, что руский является другим, отдельным языком. Такое понимание мы видим в воззвании политической организации Главная Руская Рада от 15 мая 1848 года[13]:
«Мы, Рускии Галицки, належимо до великого руского народу, котрый одним говорит язиком и пятнадцать миллионов выносит, зъ котрого пôлтретя мілѣона землю Галицку замешкує»
Или вот в письме M. Верещинского к Я. Головацкому читаем следующее[14]:
«Понеже на собранію учених наших в Львовh голос Ваш єсть важный и без сомнhнія буде слиханій, удаю ся прото до Вас в рhчи языка и правопису руского – и заклинаю во имя розуму чоловіческого, абы не творено нового ученого языка, абы народный язык зостав ненарушений и був подставов нашего письменництва. Для народа нашого шукаємо світла и гаразду, наиже буде язык єго органом, котрим до него говорити, єму одвhчнh правды удhляти маєм... Мы вже вступили на злу дорогу, мы аккомодуємо ся вже до церковного, вже до польского, вже до російского языка, и другимъ Славянамъ не велику прислугу робемо, а собh шкодимо»
Из выпуска газеты "Зоря Галицкая" за 20 июня 1848[15]:
«ôуже то и наша руска мова выробилася въ ôустахъ пятьнайцятъ мhльонôвь нашого руского народа, котрый нею говорить и може ся добре зрозумhти, и котрого прости думы славни по всhмъ свhтh»
Тут проводится граница между языком російским (украинское "русским") и руским (сам украинский), так как Верещинский подымал вопрос о литературном языке русин (украинцев), по поводу чего он высказывал недовольство из-за попыток некоторой части интеллигенции преобразовать украинский язык на манеру русского.
О растущих независимо-русинских настроениях писал ещё ярый сторонник власти царизма и "общерусской" идеи Д. Зубрицкий[16]:
«И такъ началъ я писать въ 1849 тогда, когда едва 10 человѣкъ находилось въ Галиціи, которые разумѣли настоящее Русское слово»
«Почти общее было мнѣніе у менѣе образованныхъ моихъ соотчичей, что нашъ Русскій, и такъ называемый ими Московскій или Россійскій народъ есть два чуждые, различные между собой народы»
Не раз упоминается "15-миллионный народ", коим является именно украинский, ибо в 1840-е годы украинцев было как раз приблизительно столько же.
В материалах ГРР присутствует и неоднократные уточнения, о каком народе идёт речь[17]:
«От Тисы за Карпатами, по обе стороны от Днестра и Днепра аж до берегов Дона раскинулись поселения одного славянского народа, численность которого достигает 15 миллионов. Поэтому предназначением такого большого народа не может быть, чтобы в Европе занимать посредственное положение, чтоб кому-то подчиняться [...]
Скажем откровенно, к чему стремятся и имеют право стремиться русины. Хотят быть народом самостоятельным, независимым ни от кого»
То есть люди, несмотря на то, что понятие "украинский язык" не было ещё так широко распространено, всё равно осознавали самобытность своей родной речи.
Имело место быть и самоназвание проста мова, что мы уже встречали на страницах "Розмовника". Как мы узнаем дальше, свой собственный язык украинцы именовали ещё и рідной мовой. С началом активных путешествий по землям Украины иностранцы стали несколько разделять украинский и русский. Например, турецкий купец XVII века Эвлия Челеби в своих мемуарах и описаниях чётко разделяет язык русов (украинский) и язык московитов (русский)[18]. Рядом с "языком русов" встречается формулировка "казацкий народ" (украинцы), от чего можно предположить, что путешественник таким образом мог называть и сам язык. С приходом власти Российской империи на украинские земли распространился термин сугубо канцелярского происхождения "малороссийское наречие", под чем подразумевался язык южных жителей империи — украинцев (они же малороссы). Однако народным самоназванием он так и не стал: украинский народ аж до начала ХХ века использовал эндоэтноним "руський". В отношение рассматриваемого нами языка также внедрялось название "южно-русский", которое повторило судьбу "малороссийского наречия" и потому не использовалось в лексиконе украинского народа. Понятие малорусский/малороссийский употребляли даже интеллигенты-украинофилы, что тоже не говорит нам о их мнимой преданности "общерусскому" единству. Интересные высказывания и цитаты можно найти в материалах съезда Народного Совета от 2 февраля 1888 года. Один из примеров[19]:
«Мы, русины галицкие, первобытные жители сей земли, являемся частью большого 20-миллионного народа (малорусского), самостоятельного среди общины славянских народов, отдельного как от народа польского, так и от русского»
Язык не существует отдельно от народа, поэтому признавая украинцев отдельным народом они одновременно признают и существование самостоятельного языка.
Наблюдается много вранья и манипуляций со стороны русских шовинистов по поводу личности Т. Г. Шевченка, которого они иногда любят клеймить "русским поэтом". Ходит миф, что Шевченко никогда не употреблял понятия "украинский язык" и "украинский народ", что есть наглой антиисторической ложью. Великий украинский поэт неоднократно называл свой родной язык нашим или украинским в личных письмах и общении с друзьями, родственниками. Та и как могло быть иначе, если главным лейтмотивом его творчества была именно Украина и её история? Приведём выдержку из письма Т. Шевченка к А. О. Козачковскому за
14 апреля 1854 года:
"Давно ворушиться у мене в голові думка, щоб перевести на наш прекрасний український язик «Слово о полку Игоря». Так нема в мене подлинника, а перевода читать невтну. Так от що я думаю. У вашій семінарській бібліотеці певне єсть издание Шишкова або Максимовича «Слово о полку Игореви», перевод с текстом, то ти великої ради моєї любові попроси якого-небудь скорописца списать для мене один екземпляр з переводом текст сієї невеличкої, но премудрої книги, а я тобі за це... що ж я тобі зроблю, убогий? Подякую щирим серцем та й білш нічого. Вонми гласу моления моего, друже мій єдиний, пришли мені текст «Слова о полку Игоря», а то на твоїй душі буде гріх, як не буде воно, те «Слово», переведено на наш задушевний, прекрасний язик"
(Т. Г. Шевченко. "Полное собрание сочинений в 12 томах", Т. 6, С. 79)
Выдержки из предисловия к неизданному «Кобзарю», 8 марта 1847 года:
"А чом москалі самі нічого не пишуть по-своєму, а тілько переводять, та й то чорт зна по якому. Натовкмачать якихсь індивідуалізмів тощо, так що аж язик отерпне, поки вимовиш. Кричать о братстві, а гризуться, мов скажені собаки. Кричать о единой славянской литературе, а не хотять і заглянуть, що робиться у слов’ян!
Чи розібрали вони хоч одну книжку польську, чеську, сербську або хоч і нашу?"
"А на москалів не вважайте, нехай вони собі пишуть по-своєму, а ми по-своєму. У їх народ і слово, і у нас народ і слово"
(ІА, ф. 1, № 72, арк. 19 — 21 зв.)
Цитаты из письма Т. Шевченка к старшему брату Н. Г. Шевченку,
15 ноября 1839 года:
"...будь ласкав, напиши до мене так, як я до тебе пишу, не по-московському, а по-нашому"
"Ще раз прошу, напиши мені письмо, та по-своєму, будь ласкав – а не по-московському"
(Т. Г. Шевченко. "Полное собрание сочинений в 12 томах", Т. 6, С. 11-12)
Более интересен комментарий Шевченка в нижней части офорта
"Дари в Чигрині", датируется 1844 годом:
"Изъ Царяграда, изъ Варшавы и Москвы, прыбували послы зъ великими дарами еднать Богдана и народъ Украинскій уже вольный и сильный. Султанъ, окроме великого скарбу приславъ Богданови червоный оксамитовый жупанъ на горностаевій хутри шталтъ княжой — порфиры, булаву и шаблю, одначе рада (опрыче Славного лыцаря Богуна) присудыла еднать Царя Московського"
Встречается "украинский народ" и в повести "Близнецы"(1855):
"Це Успенська церква, прославлена в 1654 році прийняттям присяги на вірність московському цареві Олексію Михайловичу гетьманом Зіновієм Богданом Хмельницьким зі старшинами і з депутатами всіх станів народу українського"
Значит, Т. Г. Шевченко всё же знал и о украинском языке, и о народе украинском, что бы там не кричали русские имперцы. Поэт ясно различал украинский от "московского" языка, и это трудно назвать единичным исключением из правил, ибо такое встречается постоянно и в его творчестве, и в переписках. Шевченко даже ставит "наш" (украинский) язык наравне с польским, чешским и сербским, что весьма важно.
В итоге укоренилось именно понятие "украинский язык", звёздный час которого настал в период Украинской революции.
В целом утверждение «украинскую мову создали и навязали искусственно» ни йоты адекватности не имеет, ибо физически невозможно навязать такому огромному народу недавно созданный(!) и вообще никому неизвестный язык. При таком раскладе в лучшем случае люди, проживающие в Украине, остались бы русскоговорящими, зная при этом украинский лишь для профессии и работы. Всеобщая перепись 1897 года свидетельствует, что население Украины (Малороссии) ещё до большевиков разговаривало в массе своей именно на родном языке[20]. Опираясь на лингвистический критерий, мы получаем такие сведения:
Средний показатель украиноязычных по всей стране равен 70%.
Во всех губерниях, перечисленных в таблице, украиноязычное население в разной степени составляло абсолютное большинство. Львиную долю этого большинства представляли в основном крестьяне, поскольку в городской жизни доминировал русский язык (оно же «великорусское наречие»), что являлось логичным последствием царской политики постепенной русификации невеликоросских областей. Доля носителей украинского языка в больших городах редко когда составляла 50% от
общего числа жителей.
Распространение языка
Украинский язык в наше время постепенно укрепляет свои позиции с помощью законов и квот, избавляясь от последствий русификаторской политики СССР. Антиукраинская риторика зачастую манипулирует цифрами по поводу числа носителей украинского языка, беря абсолютно нерелевантные критерии, как например язык запросов в поисковике браузера, обслуживания в заведениях и т.п.
Что же нам про это говорит официальная статистика?
Общая численность населения Земли, для которого украинский является родным языком — 34,71 млн человек (из них на Украине — 32,6 млн человек на момент 2003 года). Число владеющих языком в мире — около 47 млн человек.
Украинский язык являлся родным для 67,7% опрошенных граждан на момент 2017 года. В семье на украинском языке предпочитают общаться 47% граждан, однако в 2020 году этот показатель равен уже 53%.
Мова — это смесь польских и русских слов
Более интересным является утверждение про польско-русскую природу возникновения украинского языка, что образовался, согласно мифу, в результате смешения русского и польского языков на приграничных землях Речи Посполитой и Русского царства. Этот аргумент уже не выглядит таким бессмысленным и бредовым, как чушь о "искусственности", но также имеет некоторые противоречия с действительностью и ряд несостыковок.
Данный миф сталкивается с первой же проблемой: украинский язык имеет достаточно большую массу слов, которые абсолютно не схожи ни с лексикой польского, ни с лексикой русского. Как тогда быть с этим?
-Русский — Польский — Украинский-
фонарь — latarnia — ліхтар
пожалуйста — proszę — будь ласка
север — północ — північ
рисунок— оbraz — малюнок
карандаш — оłówek — олівець
кроме — oprócz — окрім
фамилия — nazwisko — прізвище
октябрь — październik — жовтень
отец — ojciec — батько
победа — zwycięstwo — перемога
Луна — Księżyc — Місяць
Примечательно, что тезис про польско-русскую природу украинского языка (тогда называвшийся малорусским или южнорусским) опроверг еще Я. Ф. Головацкий в своём труде «Росправа о языце южно-русском и его наречиях»(1849). Писал он следующее[21]:
«Не походитъ южнорускій языкъ ôтъ словенского церковного, але не утворився онъ в пôзнѣйшихъ часахъ за ляцкого панованья. Тоє доводятъ памятники письменни рускіи до XIV столѣтья. Уже Могильницкій доказавъ въ своєй розправѣ, що языкъ польскій не перетворивъ южноруского языка и не вплывавъ на образованьє єго, але на ôтворотъ польскій языкъ виненъ своє образованьє, правильнôсть, и свôй борзій взрôстъ вплывови рускому. Польскій ще тогди со всѣмъ не бувъ книжнымъ, не бувъ письменнымъ, коли Русь наша въ своимъ майже языцѣ мала законы, сношенія, писала грамоты, договоры, ôтправляла суды, и пр. Хоть декотри слова перейшли въ найновѣйшихъ часах изъ польщины до насъ, то небогато того, а власностій, якими польскій языкъ ôтзначуєся ôтъ другихъ словенскихъ языковъ, южнорускій совсѣм немає, якъ то прикмѣтивъ ученый Максимовичъ»
Под текстом начиная со страницы 22 даются те самые особенности языка, замеченные вышеупомянутым М. Максимовичем, что существенно выделяют украинский язык на фоне польского.
Несмотря на то, что данное заблуждение о языке украинцев было разоблачено и опровергнуто более чем полтора века назад, некоторые особо упорные имперские шовинисты продолжают и сегодня продвигать это ошибочное лингвистическое представление.
А теперь переходим к более ли менее логичному и адекватному доводу в пользу несамостоятельности украинского языка. Следующий миф заключается в утверждении, что украинский никаким языком и не является, а представляет собой обыкновенный диалект русского (совокупности «великоросского», «малорусского» и белорусского наречий), как это сказано в идеологии концепции «триединства».
Это значит, что украинский (малорусский) язык напрямую родственен русскому (великоросскому): имеет самое большое количество лексических и грамматических общностей именно с русским.
Почему эта концепция тоже ошибочна?
Для начала нужно разобраться, какие есть границы между языком и диалектом, каковы критерии определения диалекта. Однозначной и единой методики определения диалектичности того или иного языка всё ещё не существует. К самым распространенным критериям определения можно отнести лексикостатистический анализ и банальная взаимопонятность носителей двух рассматриваемых языков.
Начнём с подсчёта общей лексики:
Как видно из данной диаграммы, составленной учёными А. Шайкевичем и М. Эченике, по этому критерию украинский и русский имеют различие в 38%, а общего — 62%. Примечательно, что в этом отношении родство болгарского и русского равно 73%, имея при этом 27% лексической разницы. Даже сербский более родственный с русским, чем украинский с последним — 66% общих слов.
-Русский — Украинский-
красный — червоний
голубой — блакитний
учебник — підручник
тетрадь — зошит
свекла — буряк
крыжовник — агрус
вещь — річ
мел — крейда
глаза — очі
управление — керування
руководство — керівництво
страна — країна
дом — будинок
напечатанный — надрукований
бумага — папір
арбуз — кавун
тыква — гарбуз
очки— окуляри
затылок — потилиця
обычный — звичайний
Хорошо ли понимают русские украинскую речь?
Как показывают документы из "Актов Южной и Западной России", русское царское правительство постоянно нуждалось в переводчиках и переводах с украинского языка, особенно когда дело касалось казацких универсалов, воззваний и писем.
Отрывок с послания гетмана Брюховецкого к переяславскому полковнику Даниилу Ермоленко, 23 октября 1665 год[22]:
Не стоит удивляться с "Бѣлоруского писма", ибо так в Русском государстве официально называли весь русинский язык малороссов (украинцев) и белоруссов, находящихся в подданстве Великого княжества Литовского.
Воззвание гетмана И. Брюховецкого к казакам Дона, писанный 14 февраля 1668 год[23]:
Пётр Великий также осознавал, что владычеству России на юге Восточной Европы не обойтись без украинских переводчиков[24]:
Если у администрации и правительства возникали такие банальные проблемы с пониманием украинского языка, то о простом населении уже можно и умолчать.
А легко ли воспринимали украинцы русский язык до советской русификации?
Приведём выдержку из интереснейшей публикации Императорской академии наук за 18 февраля 1905 года[25]:
Особенно важно отметить, что Малорусу с трудом дается понимание великорусских книг, посвященных изложению даже самых элементарных сведений, в виду именно различия обоих языков в обозначении предметов обиходного употребления: слова лошадь, мерин, телега, одонье, омшеник, овин, рига, клет, подволока, полынья, глаз, лоб, затылок, туча, молния, радуга, колодезь, пруд, мельница, мельник, боров, кукушка, тряпка, изба, калитка, форточка, петух, наседка, нашесть и т.д. непонятны или малопонятны Малорусу. Самым красноречивым образом свидетельствуют о том же затруднении, испытываемые даже образованными Малорусами и при знакомстве с нашей книжной речью; об этих затруднениях говорят многие наблюдатели, начиная с тридцатых и сороковых годов прошлого столетия. И не напрасно, конечно, Малорусы, так охотно прибегали и прибегают к «рідній мові» для выражения на письме своих мыслей и чувств.
Украинцу царских времён, как и любому человеку другой национальности, восприятие чужого и неродного для него языка создавало некоторые трудности.
То есть согласно уже этим критериям украинский язык никак нельзя отнести к диалекту.
Разница в грамматических особенностях
Из всех славянских языков только украинский имеет синтетическую форму будущего времени. Например, форма первого лица единственного числа писать — буду писать звучит по-украински следующим образом: писати — писатиму. Прочие примеры: робити — робитиму, малювати — малюватиму, говорити — говоритиму и т.п.
Разумеется, что и в украинском это можно выразить инфинитивом с глаголом «буду», но само существование в языке подобной уникальной формы уже даёт повод поставить тезис о русской диалектности украинского языка под очень серьёзное сомнение.
Причастия действительного залога имеют формы настоящего и прошедшего времени. Действительные причастия настоящего и прошедшего времени образуются от глагольных основ настоящего времени при помощи суффиксов -уч- (-юч-), -оч-, (-яч-): рiжуть — рiжучий, сiють — сiючий, лежить — лежачий, киплять — киплячий. Действительные причастия прошедшего времени образуются от инфинитивных основ глаголов совершенного вида при помощи суффикса -л-; инфинитивный суффикс -ну- при этом, как правило, выпадает: почорнiти — почорнiлий, посивiти — посивiлий, перемерзнути — перемерзлий, зiсохнути — зiсохлий. Причастия страдательного залога имеют форму прошедшего времени и образуются от глагольных основ при помощи суффиксов -н-, -ен- (-эн-), -т-. От инфинитивных основ на -о-, -ну- образуются параллельные формы причастий: колоти — колотий і колений; надягнути — надягнутий і надягнений. Суффикс -ен- присоединяется к согласному инфинитивной основы, поэтому при образовании некоторых причастий конечные гласные основы отсекаются: повозити — повожений; полоти — полений; обтягнути — обтягнений. При образовании причастий от глаголов с суффиксом -ува- гласный у под ударением изменяется на о: дарувати — дарований, купувати — купований.
В украинском языке действительные причастия настоящего времени с суффиксами -ущ- (-ющ-), -ащ- (-ящ-) образуются не от всех глаголов и употребляются редко. Еще реже они управляют зависимыми словами. Русские причастия, особенно образованные от глаголов с аффиксом -ся, при переводе на украинский язык заменяют придаточными предложениями. Например: движущаяся колонна — колона, що (яка) рухається.
Много грамматических особенностей стали характерными для украинского языка благодаря тому, что в нём сохранилась некоторая архаичная общеславянская уникальность:
— окончание -у в родительном падеже существительного имени единственного числа мужского рода: солоду, гороху, роду, меду, пороху, гомону, дожчу и т.п.
— окончание -ові, -єві в дательном падеже существительных: богові, ангелові, синові, домові, змієві, духові, Петрові и т.п.
— окончание -о, -є, -ю в звательном падеже: владико, Маріє, учителю, жено, друже, княже, Ігорю, брате, земле, Петре и т.п.
— окончание -ої в родительном падеже прилагательных женского рода: великої, доброї, святої, пагубної и т.п.
— окончание -мо в глаголах первого лица множественного числа нынешнего и будущего времени: віруємо, даємо, поставимо, розуміємо, не питаємо, помагаємо и т.п.
Если бы украинский действительно был диалектом, то он бы как минимум перенял многие русские грамматические элементы, но этого мы не наблюдаем. Украинский с русским имеет лишь 11 общих черт, в том время как с польским и белорусским — 22 и 29 соответственно.
Происхождение украинского
Украинский язык, вероятнее всего, сформировался на той части территории, где была славянская прародина. До VI века праславянский язык был един, но после вторжения гуннов и аваров славяне начали активно переселяться на новые земли: на Балканы, в Центральную и Северо-Восточную Европу. В период с VI до IX-X вв. говоры праславянской общности стали отдельными языками, в том числе и украинский, развитие которого до XI века находилось на стадии диалекта праславянского.
Логическая ошибка идеи "общерусского языка" заключается в следующем: почему все остальные славянские языки ведут своё начало непосредственно с распада праславянского, а вот украинский и белорусский, внезапно, от "общего" древнерусского?
Это несколько странно выглядит. Как уже упоминалось, украинский стал порождением праславянского, а не мифического "общерусского".
И это не удивительно, ибо известные нам восточнославянские племена просто физически не могли образовать т.н. "общерусский" в силу тогдашней девственной природы, ландшафта (реки, озёра, горы, лесные массивы, болота и т.п.), скромной густоты населения и уровня межэтнических контактов. Это значит, что целые группы племён жили относительно изолированно друг от друга, а это ставит крест на идее "общерусскости". Как вообще поляне в одно время могли ассимилироваться, например, с более северными ильменскими словенами и вятичами?
Это нам явно говорит лишь о том, что каждая группа племён говорила на своих говорах и несла с собой самобытную культуру, а т.н. древнего "общерусского" народа и языка никогда не существовало. Опираясь на эту действительность, известный учёный Ю. В. Шевелёв условно поделил праславянские наречия Восточной Европы на пять групп: Новгородско-Тверский регион, Полоцко-Смоленский, Муромо-Рязанский, Киево-Полесский, Галицко-Подольский[26]. Согласно его концепции, украинский язык в итоге образовали две группы: Киево-Полесская и Галицко-Подольская. Исходя уже из этой информации украинский даже близко не может быть диалектом русского.
Ещё VII-ХІ столетия отличились существенными трансформациями в протоукраинских диалектах:
— значительное уменьшение количества гласных (с 20 до 9): от [ĭ] (краткий [і]), [í] (долгий [і] с восходящим тоном), [î] (долгий и с нисходящим тоном), [ŭ], [ú], [û], [ú2], [û2], [eă], [eá], [eâ], [oă], [oá], [oâ], [õ] (или [ǫ]), [ẽ] (или [ę]), [ear], [eal], [oar], [oal] до [ь], [ъ], [ě], [ŏ], [ī], [ā], [ū], [ў] (краткое [ɨ]) перед [j], [iē];
— увеличение количества согласных (от 13-15 до 30 или 31), прежде всего появились палатализованные (мягкие) согласные: от [p], [b], [t], [d], [k], [g], [(v)], [s], [z], [x], [m], [n], [l], [r], [(j)] до [p], [b], [pʲ], [bʲ], [t], [d], [tʲ], [dʲ], [k], [g], [t͡sʲ], [t͡ʃʲ], [ʒʲ], [(v)], [(vʲ)], [s], [z], [sʲ], [zʲ], [ʃʲ], [zʲ], [x], [m], [n], [nʲ], [l], [lʲ], [r], [(rʲ)] [(j)];
— палатализация задненёбных звуков перед [v] + [eā] (что переходит в [ě]) — [kv]/[hv] → [t͡sv]/[zv]: в украинском этот процесс дал двойные формы квіт / цвіт, в южнославянских лишь [t͡sv] болгарское цвят, в западнославянских лишь [kv] польское kwiat; в проторусских и протобелорусских диалектах фиксируется полный переход [kv] → [t͡sv];
— при палатализации звук [x] переходил в [sʲ]: дух → у дусі, в лемковском говоре птах → птаси (параллельно во всех праславянских диалектах проходил другой процесс — переход [xj] в [ʃ]: дух → *dūx+j+oā → душа); — переход [tj] в [t͡ʃʲ] и [stj] в [ʃʲt͡ʃʲ]: молотити → молочу, пустити → пущу (ныне это твёрдые звуки);
— переход [dj] в [d͡ʒ] без исключений во всех украинских диалектах (VIII век). Сейчас этот звук сохранился лишь в глаголах ходити → ходжу. У IХ-ХVI вв. звук [d͡ʒ] постепенно перешёл в [ʒ] в разных украинских диалектах: їдять → їж!, розповідь → розповіж! (повелительное наклонение). В некоторых южно-восточных диалектах в ХVIII-ХIХ вв. этот звук перешёл в [dʲ]: ходжу → ходю. [zdj] превратился в [ʒd͡ʒ]: їздити → їжджу; в проторусских и протобелорусских диалектах переход только у [ʒ]: ходить → хожу;
— переход [bj], [pj], [mj] в [blʲ], [plʲ], [mlʲ], позднее также произойдёт трансформация [wj] в [wlʲ]: *lubjo → люблю, *zemja → земля; в проторусских и протобелорусских диалектах произошел такой же самый процесс, в отличие от западнославянских диалектов — польское lubę, ziemia;
— переход [dl], [tl], [dm] в [l], [m]: *vedla → вела, *sadlo → сало, *sedmь → сім, плету → плела, однако збліднути → зблідла; в проторусском, протобелорусском и протоболгарских диалектах происходило то же самое; — переход [ū] в [ўj] в конце слов (в том числе во всех праславянских диалектах, кроме проторусского): *drugū → другыи → другий;
— начало изменений носовых гласных [õ] (традиционно обозначается как ǫ), [ẽ] (традиционно обозначается как ę) в гласных [u], [ʲa]: *pętь → рʲаntь → рʲаtь → п'ять, dǫbъ → dumbъ → dub → дуб;
В древнерусских рукописных источниках ещё второй половины ХІ века были зафиксированы диалектические особенности украинского языка[27]:
— переход взрывного g у фрикативный h
— слитие гласных ы та і у специфический украинский звук и
— сближение безударных е та и в произношении слов типа се(и)ло, ве(и)сна, ве(и)ликий и т.п.
— переход ѣ в і
Особенно староукраинские признаки присутствуют в синтаксисе и лексике. Например, в источниках ХІ-ХІІ вв. находим немало диалектических слов, которые затем стали характерным лексиконом украинского языка: багно, оболонь, гай, пуща, яр, полонина, гребля, глей, глечик, рінь, багатьє, криниця, сбожьє, жито, кожух, порох, зоря, брехати (гавкати), жадати, тулитися, ховатися и другие[28].
Впоследствии упадка редуцированных ъ и ь образовалось немало фонетических трансформаций, общих для всех восточнославянских диалектов, но значительное количество этих изменений в разных диалектических ареалах дало разные результаты, что стали новыми различительными особенностями отдельных восточнославянских языков, в частности, стали присущими лишь украинскому (некоторые — белорусскому) языку[29]:
— переход о, е в і в новых закрытых складах: віл, кінь, піч и т.п.
— развитие приставных гласных о, і: Овруч, олжа, омшаник, іржа, імла, іржати и т.п.
— возникновение соединений -ри-, -ли- в позициях между согласными: глитати, гриміти, дрижати, кривавий и т.д.
— возникновение форм с окончанием -ий: відкритий, мий, рий, злий, молодий, шия, умийся и т.д.
— изменение согласных л > ў: вовна, вовк, повний, товстий, мовчати и т.д. — смягчение согласных з, ц, с в суффиксах -ський, -зький, -цький: польський, угорський, снятинський, чорторизький, городецький, галицький и т.д.
— ассимиляция j мягкими согласными и, впоследствии, — их удлинение: життя, зілля, збіжжя, суддя, ніччю и т.д.
С формированием этих сугубо украинско-белорусских фонетических черт протоукраинские диалекты, на наш взгляд, получили всё необходимое, чтобы стать полноценной языковой системой. Они в итоге образовали староукраинский язык. Таким образом, заключительным этапом процесса формирования украинского как самостоятельной языковой системы стал упадок редуцированных ъ и ь.
Этот процесс в южно-западных протоукраинских говорах завершился приблизительно в первой половине ХІ века.
Важной рукописной ценностью ХІ века есть «Изборники» 1073 и 1076 года, поскольку в них наглядно показаны некоторые языковые черты староукраинской речи того времени. Книги весьма богаты на южнорусизмы (имеется ввиду староукраинская лексика)[30][31]:
— смешение ѣ с и: ниций (л. 5), в вѣри (л. 17), нимая (л. 142), прѣвєдоуть (л. 159);
— и з ы: нєправди (л. 104), риба (л. 251);
— замена е на о после шипящих и перед твёрдыми складами: чоловѣка (л. 179);
— флексия глаголов с окончанием -мо в первом лице множественного числа нынешнего времени: избавляємо (л. 121), пьямо (л. 121), одьржимо (л. 17)
— пропуск г, который на южной Руси выговаривался как фрикативный звук: мночьстьныхъ вместо многочьстьныхъ (л. 264), разнѣвавься (л. 145), тьда (л. 240);
— -ови, -єви в дательном падеже существительного имени единственного числа: Петрови (л. 239), Мωусєови (л. 64), господєви (л. 29), израилєви (л. 51), бѣсовє (л. 33), вождєвє (л. 44), врачєвє (л. 121), домовє (л. 79), садовє (л. 224), коневи (л. 2), моужєви (л. 159), олтарєви (л. 188);
— твёрдый р: ψалтира (л. 253), творЖ (Ж — юс большой) (л. 158), ц(а)ру (л. 143);
— чередование глагольных основ на -овати и -ывати: исповѣдовати (л. 5), распытовати (л. 6), искоуповати (л. 83);
— прочие слова: напослѣдькъ (л. 74), подоба (л. 49), прикладъ (л. 237), принада (л. 16), готовизна (л. 74), тобѣ, собѣ (встречается постоянно);
Если подобные языковые особенности настолько часто встречаются в древнерусских рукописных находках, датируемых второй половиной ХІ века, то это нам говорит лишь об одном: такая фонетика и лексика уже давно вошла в привычку речи книжников того времени и имела большое влияние на литературный язык Руси. Это естественный процесс развития книжной речи, когда в каждом регионе страны древнерусский язык поддавался влиянию народного. Следовательно, это даёт право подтвердить правильность тезиса о существовании в прошлых веках протоукраинского диалекта, который хоть и был тесно связан с проторусским и протобелорусским диалектами на основе праславянского, но уже имел в VI-X веках значительную основу из уникальных языковых черт.
Это свидетельствует о независимом развитии и формировании украинского языка, который произошел в одно и то же время с русским и белорусским непосредственно из праславянского.
Ещё больше признаков живого украинского языка фиксируют киевские источники светского жанра. Например, в «Слове о полку Игореве» (конец ХІІ в.) отображено полногласие (ворота, голова, голосъ, полонені, хороброе), окончания -ове, -еві (-єві) в дательном падеже существительных мужского рода (Дунаєві, Игореві, Романові), звательный падеж существительных (Бояне, дружино, княже, Всеволоде, господине), формы глаголов нынешнего времени с мягкими окончаниями -ть (велить, плачуть, ржуть) и другое[32].
Влияние простонародной староукраинской речи на литературу Руси было хорошо описано в научной работе А. Шахматова и А. Крымского
«Нариси з історії української мови та хрестоматія з пам'ятників письменської старо-українщини XI-XVIII в.в.»(1922)[33]:
И выясняется, что в ХІ веке южнорусский язык знал путаницу ы та и. Вот, в киевском «Изборнике» 1073 года имеем: «глаголетьсы» (л. 9, зам. «глаголетьси»), «сы мьнѣти начьнеть» (л. 47), «помыслы!» (л. 49, зам. «помысли!»), «ти ли съмѣеши?» (л. 87, зам. «ты»), «неправьди» (л. 104, зам. «неправьды», «запони» (л. 116), «просты ни» (л. 122, зам. «прости ны»), «плътолюбыя» (л. 135), «на Амаѳунтыисцѣмь» (л. 153), «Ахименыды» (л. 154), «выны» (л. 154 зам. «вины»; чрезвычайно часто «си» зам. «сы» (=сущий, л. 257), или «сии» зам. «сыи» (л. 154); «о землямѣрыи» (л. 203), «посинѣти» (л. 216 = «посынити», то есть усыновить) и т.п.
Одновременно с отвердением прарусской и, появляется у южнорусов Х века очень мягкий звук і со старого дифтонга (іе). И вот тогда как в средней и северной Руси этот дифтонг начал с ХІ века превращаться в «е», мы наблюдаем в киевском «Изборнике» 1073 года уже такое написание: «ниции» (л. 5, зам. «нѣции»), «нимая» (л. 142 = «нѣмая»), «ними суть» (л. 150, зам. «нѣми»), «пламение[ть]» (л. 153 = «пламенѣеть»), м. б. «[с]имя» (л. 67 = зам. «сѣмя»), «исцили» (л. 162), «въразуминие» (л. 264), «въ вѣри» (л. 17), «о Авраами» (л. 113), «на Купри» (л. 153 зам. «на Купрѣ») и другие.
В «Изборнике» 1076 года: «пити въ миру» (л. 237 = «въ мѣру»). В червонорусских Словах Григория Богослова ХІ века: «стины» (л. 6 = «стѣны») и т.п.
Современные украинские слова: стіна, міра, німий и другое.
Безударное о в ХІ веке иногда могло склоняться то в сторону у, то в сторону а. Когда безударное о соседствовало с у или с в, то оно могло, как и сейчас диалектично на Украине бывает, сужаться и превращаться в у (и тогда южнорусские писатели ХІ века писали «уружье» вместо «оружье», «не мугущи» вместо «не могущи»). Когда же безударный звук о стоял рядом с а, то он мог расшириться и, в итоге, сам превращался в а: «багатий» вместо «богатый».
Согласный звук г (ныне он у малороссов звучит как h, а у великороссов — g) звучал у южнорусов ХІ века как протяжный звук, ни в коем случае не как g.
Константин Багрянородный в Х веке передавал г в названиях Днепровских порогов через гамму (то есть протяжный звук). Также само и червонорусский писарь Слов Григория Богослова передавал «годъ» как «ходъ» (л. 146), и, наоборот, вместо «слухъ» он писал «слугъ» (л. 336).
Киевский писарь «Изборника» 1073 года, переделывая имя царя Авгара в «Авваръ» (л. 262), запечатлел этим то, что он выговаривал г как h. Частенько автор и вовсе обходил букву г; например, «отъ едино» (л. 18 зам. «отъ единого»), «томления вражьско» (л. 185, зам. «вражьского»), «мночьстьныихъ» (л. 264 = многочесних), «рече Бо» (л. 50, то есть «рече Богъ») и т.п.
В чередовании глагольных основ на «-овати» и «-ывати» то, что нам показывают южнорусские источники ХІ века, свидетельствует о выговоре «-овати». И если северный рус эпохи детей Владимира склонялся к окончанию «-ывать» (современное великорусское «распытывать», «описывать»), то для киевского «Изборника» 1073 года форма «роспытовати» (л. 10), также само и для червонорусского писаря Слов Григория Богослова «описовати» (л. 10) — это были единородные для них формы (сегодняшнее малорусское «розпитувати», «описувати».
А. Крымский после перечисления всех остальных признаков существования староукраинского языка в текстах древнерусской литературы периода Х-ХІ вв. пришёл к такому итогу:
Таким образом, всем комплексом своих признаков, живой язык юга ХІ века стоит среди восточного славянства целиком уже самостоятельным. Язык Надднепрянщины и Червоной Руси ХІ века — это целиком рельефная, ярко-индивидуальная лингвистическая единица; и в ней можно легко распознать прямого предка сегодняшнего малорусского языка, поскольку она имеет уже в себе огромную часть современных малорусских особенностей.
Это ещё раз доказывает, что процесс развития и формирования украинского языка начался намного раньше, чем нам про это говорит концепция «триединства».
Факт существования самостоятельной староукраинской речи в ХІ веке, как ни что другое, свидетельствует о праславянской природе происхождения языка.
Ю. В. Шевелёв, будучи всемирно известным лингвистом и славистом, по поводу единства русского и украинского языка cказал следующее[34]:
За критерием исключительности общих звукоизменений (то есть беря во внимание звукоизменения, распространенные лишь в касательной паре языков, и при этом во всех диалектах каждого) украинский и русский языки таковых не имеют. Если придавать значение общности в границах более широкого славянского языкового пространства (а этому можно найти объяснение), то на протяжении доисторического периода было много звукоизменений, общих для протоукраинских и проторусских диалектов. Некоторые из них являются украинско-русско-белорусскими: переход tj у č та dj y дж с быстрыми последующими упрощением этой последней аффрикаты и превращением её в ž, полногласных, потеря фонематического статуса тона и времяколичества*, деназализация с переходом ǫ на u и безударного ę на ’а, огубление еĂ** с его превращением на о в позиции после средненебных и j, потеря j- перед u та о и смягчение согласных перед ě и слабым ь; другие имеют большее распространение, охватывая ещё и болгарский язык: смягчение х с превращение на s’, трансформация губного +j в губной +l’, а также исчезновение t и d перед l.
Перечисление подобных изменений можно продолжить уже для древнеукраинских времён: переход сильных еров в звуки о и е, также само в соединениях типа Съ/ьSC являются общей чертой для украинского, русского и белорусского языков; переход у > і после k, g и x имел своё место в тех самых трех языках и частично в польском; исчезновение слабых еров случилось во всех славянских языках, как и усиление звонкости глухих согласных перед звонкими или отвердение мягких зубных перед зубными твердыми. Однако эти все звукоизменения, разве что за исключением трактовки соединений ky, gy, xy и Съ/ьSC, ничего не стоят с точки зрения присутствия каких-то особенных связей между украинским и русским языками, ибо они были в разных славянских языках в разное время и со всей очевидностью являли собой самостоятельные эволюционные процессы, схожесть между которыми вполне удовлетворительно можно объяснить общим праславянских наследием.
После XIII века ни одной общности в фонологической эволюции украинского и русского языков уже не было. Можно отметить разве что несколько малозначимых совпадений: в обеих языках произошло отвердение š і ž (в украинском языке также и č), утрата -l после согласного в глагольных формах муж. рода прош. времени, появление вставных гласных в некоторых типах складов с двумя верхушками звучности на конце слова (укр. вітер, рус. ветер), но эти малочисленные схожести случайны и лишь частичны.
*В книге было написано «часокількості», я перевёл как "времяколичество" (прим. авт. ст.)
**В самом тексте звук передаётся иначе, но клавиатура попросту не поддерживает такие символы (прим. авт. ст.):
Периодика развития украинского языка за концепцией Ю. В. Шевелёва выглядит следующим образом[35]:
- IX-XI века — протоукраинский период
- Середина XI-конец XIV века — древнеукраинский период
- Начало XV-середина XVI века — ранний среднеукраинский период
- Конец XVI-начало XVIII века — среднеукраинский период
- XVIII век — поздний среднеукраинский период
- Начиная с конца XVIII века — современный украинский
И мы имеем то, что получили: украинский никогда не был и не есть диалектом русского языка.
Выводы
Украинский не может образовывать единство с русским языком и не приходится ему самым близким «родственником» в силу следующих причин:
- Украинский с самого начала пути своей эволюции развивался непосредственно из праславянского языка, формируясь самостоятельно на основе диалектов славянского праязыка.
- Украинский язык не есть плодом фантазий мифического австрийского генштаба или коварных большевиков.
- На украинском общается подавляющее большинство населения Украины.
- Исходя из вышеприведенных фактов, не существовало и т.н. «общерусского» языка, а под древнерусским следует понимать литературную речь Руси, созданной на основе старославянского (болгарского) языка. Простой народ в действительности же общался на своих родных протодиалектах, которые затем сформировали три восточнославянские, независимые друг от друга лингвистические единицы
- Грамотные украинцы до советской политики русификации весьма плохо понимали даже книжную русскую речь.
- Уровень общей лексики украинского и русского языков вполне удовлетворительно соответствует уровню двух самостоятельных языков.
- Начиная с ХІ-ХІІІ веков, украинский уже существовал как полноценный самостоятельный язык, не имевший с русским практически ничего общего в последующих процессах развития.
- Схожие черты, присущи для обоих языков, не говорят нам о мнимом единстве русского и украинского, но являются признаком общеславянского происхождения оных.
Итог:
Украинский — это живой самостоятельный славянский язык. Он никем не выдуманный и не сконструирован, а развивался одновременно вместе с остальными языками славянской семьи.
[1] — «До XI, XII, XIII века у нас не было никакой разницы в языке»
[2] — Анатолий Вассерман привел свои аргументы того, что украинский язык не является самостоятельным...
[3] — Ю. В. Шевелёв. Историческая фонология украинского языка. — Харьков, 2002. — 4 с.
[4] — Г. П. Пивторак. Происхождение украинцев, русских, белорусов и их языков. — Киев, 2001. — 99 с.
[5] — В. П. Колосова, В. І. Крекотень, М. М. Сулима. Украинская книжная поэзия. Конeц ХVI — середина ХVII в. — Киев, 1978. http://litopys.org.ua/ukrpoetry/anto.htm
[6] — Н. Ф. Сумцов. Очерк развития украинского литературного языка. — Харьков, 1918. — 21 с.
[7] — Д. Н. Бантыш-Каменский. Источники малороссийской истории. Часть 2. — Москва, 1859. — 109-110 с.
[8] — Лишь в 2005 году Г. Кайперт показал, что манускрипт есть автографом Ивана Ужевича...
[9] — И. К. Белодед. Киево-Могилянская академия в истории восточнославянских литературных языков. — Киев, 1979. — 34-35 с.
[10] — И. К. Белодед. Киево-Могилянская академия в истории восточнославянских литературных языков. — Киев, 1979. — 35 с.
[11] — А. П. Павловский. Грамматика Малороссійскаго нарѣчія. — С.-Петербург, 1818. — 24 с.
[12] — А. П. Павловский. Грамматика Малороссійскаго нарѣчія. — С.-Петербург, 1818. — 88 с.
[13] — Первый номер газеты "Зоря Галицкая" (15 мая 1848 год)
[14] — Я. Ф. Головацкий. Корреспонденция Якова Головацкого в летах 1835-1849. — Львов, 1909. — 295-296 с.
[15] — Выпуск "Зоря Галицкая" за 20 июня 1848 года
[16] — Записки НТШ. Корреспонденция Дениса Зубрицкого. — Львов, 1902 год. — Т. 43, 59 с.
[17] — ЦДІА України у Львові, ф. 180, оп. 1, спр. 8, арк. 3-4
[19] — К. А. Левицкий. История политической мысли галицких украинцев 1848-1914 на основе воспоминаний. — Львов, 1926. — 218-219 с.
[20] — Первая всеобщая перепись населения Российской империи. — 1897
[21] — Я. Ф. Головацкий. Розправа о язиці южноруськім і його наріччях. — Львов, 1849. — 21 с.
[22] — Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. — С.-Петербург, 1869. — Т. 6, 33 с.
[23] — Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России. — С.-Петербург, 1872. — Т. 7, 60 с.
[24] — Полное собрание законов Российской империи с 1649 года. — С.-Петербург, 1830. — Т. 7, 289 с.
[25] — Доклад Императорской Академии Наук «Объ отмѣнѣ стѣсненій малорусскаго печатнаго слова». — С.-Петербург, 1905. — 27 с.
[27] — Г. П. Пивторак. Происхождение украинцев, русских, белорусов и их языков. — Киев, 2001. — 99 с.
[28] — Там же.
[29] — Г. П. Пивторак. Когда же возник украинский язык? / Г. П. Пивторак. // История украинского языка (Хрестоматия). — К., 1996. — 277 с.
[30] — Я. П. Запаско. Памятники книжного искусства: Украинская рукописная книга. — Львов, 1995. — 131-139 с.
[31] — Я. П. Запаско. Памятники книжного искусства: Украинская рукописная книга. — Львов, 1995. — 139-142 с.
[32] — Г. П. Пивторак. Происхождение украинцев, русских, белорусов и их языков. — Киев, 2001. — 99 с.
[33] — А. Шахматов, А. Крымский. Нариси з історії української мови та хрестоматія з пам'ятників письменської старо-українщини XI-XVIII вв. — Киев, 1922. — 98-107 с.
[34] — Ю. В. Шевелёв. Историческая фонология украинского языка. — Харьков, 2002. — 982-984 с.
[35] — Ю. В. Шевелёв. Историческая фонология украинского языка. — Харьков, 2002. — 54-55 с.