Приветствую вас, уважаемые читатели! Скачки – это азартное захватывающее зрелище, думаю, что все согласятся с этим. Но не все лошади хотят резво скакать, как ни странно. И хороший правильный тренинг иногда не помогает, если лошадь не хочет участвовать в испытаниях. Сегодня расскажу о такой лошади. Это был чистокровной верховой породы жеребец, лет ему было что-то около пяти, то есть вполне уже сформировавшийся конек. Хорошо скакал на Омском ипподроме, но не всегда, часто было ему лень, наверное. Жокеем на нем была девушка с довольно уже большим стажем и опытом, но, видно, что-то пошло не так, и жеребец не всегда слушался ее.
Звали жеребца Гудок, обычная кличка советского времени, в то время особо не заморачивались с именами животных. Высокий, экстерьерный, масть спелой вишни, темно-гнедая, конечно, но очень красивая. Широкий, костистый, как говорят конники – густой, не какой-то тонконогий низкорослый ч/к, как часто встречаются в наше время. В Гудке видна была порода, чувствовалась сила в его мускулистом теле, в глазах читалось горделивое достоинство. И этот красавчик не любил скакать. На соревнованиях Гудок честно разогревался и принимал старт, но на прямой, поравнявшись с дорожкой на конюшню, резко уходил вправо. Остановить его, конечно, было невозможно, к тому же, жокей иногда просто выпадал из седла из-за неожиданного резкого изменения траектории.
Отказалась от такой лошади девушка-тренер, и так Гудок попал ко мне в конный завод. Жеребец не мог не понравится: его экстерьер радовал, а движения обещали отличную выездковую лошадью. Характер. Характер в быту можно сказать просто замечательный: не жеребцевал, послушный, дружелюбный и очень ласковый, как котенок. Любил когда ему почесывали под подбородком, сам подставлял голову и приподнимал ее, чтобы было удобнее почесывать там. При этом Гудок зажмуривал глаза, развешивал уши в стороны, и издавал приглушенные довольные звуки. В таком положении конь готов был стоять часами. Но ему накидывали седло, надевали уздечку и отправляли работать.
От конюшни до рабочего ипподрома, мимо рысачьих конюшен с молодняком и левад, нам нужно было идти метров 300. В первые дни Гудок шел смело, с большим интересом разглядывал все вокруг, с удовольствием знакомился с новой обстановкой. Но, примерно, через дня три жеребец решил показать свой норов, и в какой-то момент, сделав свечку, заупрямился и стал осаживать в сторону дома. На все мои действия, посылы вперед, на хлыст Гудок просто не реагировал, упрямо шел назад. В такие минуты всегда голова как-то быстрее соображает, чем в спокойной обстановке. «А, ты хочешь идти назад? Да пожалуйста, давай походим задом!» - предложила я Гудку громким голосом, и стала сама помогать лошади двигаться назад, освободив ему слегка поясницу.
Гудок бодро шел задом еще метров десять, потом остановился и захотел пойти вперед. «Ну, нет, парень, так не пойдет! Ты хотел назад, вот и иди так!» - снова я предложила жеребцу, зажала повод и не пустила вперед. Теперь уже я заставляла лошадь двигаться задним ходом, и пресекала каждую попытку остановиться. По времени не знаю сколько мы так двигались, но Гудок видно было, что устал, так как прошли почти полный ипподромный круг задом. «Ладно, хватит», - смилостивилась я над жеребцом и позволила ему пойти вперед. Лошадь облегченно вздохнула. Уж как Гудок крутился и вертелся, не хотел больше задом ходить, но все-таки смогла его перебороть и обманом заставить идти как он хотел изначально. Вот так он и отделывался от работы, видно, где-то когда-то всего один раз удалось жеребцу проявить хитрость, всадник упустил этот момент, и теперь Гудок пытается настоять на своем. Это было явное неподчинение.
После нашего хождения задом жеребец больше ни разу не делал попыток повторить. Зато за две недели работы показал просто блестящий результат в выездке: он оторвался на пассаж, правильный и четкий. Это увидел наш конкурист, он был сильно удивлен такому быстрому прогрессу. На следующий день по приглашению конкуриста приехал из соседнего клуба еще один тренер, чтобы посмотреть на чудо-лошадь. Но, к сожалению, мы не смогли показать такой же пассаж, и даже знаю почему: слишком разволновалась и мало разогрела лошадь. Но это не страшно, главное, что Гудок оказался, действительно, замечательной выездковой лошадью, рожденный именно для этого, а не для скачек.
Жаль, что мы мало поработали вместе, моя жизнь резко изменилась, и мы расстались с Гудком. Но вот до сих пор помню его хождение задом и как моя находчивость помогла справиться с непослушанием. А ведь все-таки отложились теоретические уроки С.И.Филатова в моей головушке: он говорил, что если лошадь не слушается, не стоит бороться с ней, а нужно заставить ее делать то, что она хотела, но уже когда перехотела. И это сработало с Гудком. Такой случай был у меня единственным в практике, может потому и запомнился.
Благодарю вас за внимание, уважаемые читатели! Поделитесь своими неординарными случаями с лошадьми в работе, всем будет интересно почитать. И спасибо за лайки!