Я пишу здесь только о своих ощущениях, привожу только сформировавшиеся у меня выводы и, в конечном счете, исследую только свою жизнь.
Я не курю, не употребляю наркотики, теперь уже редко и умеренно выпиваю спиртное, но мне так нравится испытывать яркие эмоции, не те, что принято демонстрировать в приличном обществе, а эмоции животные, основные на физическом ощущении себя, как части живого на планете.
Я не боюсь пуков, змей, мышей, людей (живых и мертвых), спать одной в доме, в палатке в лесу, быть в закрытом помещении, остаться одна, встретиться со стаей бродячих собак и т.д. и т.п.
В основном я этого не боюсь потому, что тут оправданное бесстрашие, основное на оценке рисков, на разумном поведении меня в первую очередь. Но я люблю эмоцию страха и иногда позволяю себе её получить, разрешаю поверить в то, что это страшно, поверить искренне, на всю катушку. Чаще всего это происходит при просмотре фильмов, но бывает и иначе.
Хочешь со мной? Пошли, это не сложно, просто будь все время рядом и не отставай, погрузись в этот мир, вдохни его, почувствуй.
Готов?
Вечер. Я не торопясь одеваюсь на вечернюю пробежку. Маленький забег, мне предстоит пробежаться 12 км по хорошо знакомой дороге. От окончания посёлка до воинской части около четырёх километров, потом поверну к пруду, еще километра три и обратно. Закрыла калитку, под ногами разливается белизна выпавшего сегодня снега, тепло, висит туман, капельки его оседают на волосах, одежде, очках. Фонари светят размыто и подслеповато, новогодние гирлянды расплываются в густом тумане. Я выбегаю из поселка и двигаюсь в сторону воинской части. Под ногами все также белеет снег. Здесь больше нет освещения, луны не видно, весь свет теперь не сверху, а снизу от земли, чем выше, тем более непроглядна чернота ночи. Очень тихо, совсем. Все звуки – мои шаги. Оседающие на куртке капельки тумана твердеют, и куртка покрывается шуршащей броней. Метрах в пятидесяти уже ничего не видно – ночь. Я оборачиваюсь назад, но и там больше не видно света. Где-то между лопаток шевельнулся страх. Я ему разрешаю, пусть, должны же быть какие-то удовольствия в жизни. Поиграем: он меня пугает, я его боюсь. Раздвоение личности – я и мой страх, в сущности, главное никому об этом не рассказывать и все будет в порядке.
Я бегу вперед, и постепенно из тумана выплывают прожектора, установленные на территории воинской части. Они сегодня тоже мутные и покачиваются в такт моему движению, то ли подмигивая, то ли подсматривая за мной. Я повернула к пруду. Дорога пошла под уклон, но бежать тяжелее, колеи нет, под ногами все белое, я не могу определить какое расстояние от меня до земли, замедляюсь, изредка проваливаюсь в ямы и дорожные выбоины. По мере моего продвижения вперед, темнота поглощает все пространство за мной. Очки совсем заиндевели, и теперь видимая картинка ещё более неестественно размыта. Сейчас дорога должна повернуть к пруду, должна.... где поворот? Должен же, должна. Где я?
Я останавливаюсь, замирю и не слышу ничего. Вообще ничего. Наверное мне нужно ещё продвинуться вперед. Я делаю несколько шагов и кто-то хватает меня из темного пятна на обочине дороги за рукав одежды, не поняв, что это дерево, я взвизгиваю и не успеваю услышать своего голоса. С обеих сторон дороги с грохотом, до ломоты в голове, вздымаются каменные глыбы. Внутри меня все обрывается и падет вниз, утаскивая за собой в пятки трепещущее сердце. Глаза расширяются от ужаса, я пытаюсь вздохнуть и не могу, горло перекрыло спазмом. Я почти хватаюсь за воздух руками, пытаясь спасти свою жизнь от грохочущих со всех сторон, теснящих меня к земле невероятных созданий.
Вы изучали медицину? Нет? Но наверняка слышали, что от момента возникновения опасности до начала реакции на нее, у человек проходит некоторое время, в которое он ещё не успевает оценить произошедшее и правильно отреагировать. Период этот определяется долями секунд, но как же это бесконечно долго, когда ты стоишь посередине ночного поля одна, в тумане…
Мой мозг наконец осознает, что вздымающаяся с грохотом с обеих сторон земля - стая куропаток, испугавшихся моего визга от встречи с веткой дерева. Кровь широкой волной поднимется вверх и начинят с шумом биться о барабанные перепонки, на глазах выступают слезы, воздух перестает быть твердым, и мне наконец удаётся его вдохнуть. В поле опять воцарилась полня, абсолютная тишина, и только удары моего сердца напоминают о том, что я нахожусь на земле, а не в каком-нибудь безвоздушном пространстве. Поворачиваю к дому.
Сидя на кухне, пью травяной чай с протертой с сахаром калиной. Бархатистый огненно-красный калиновый мусс, попадая на язык, выкидывает порцию сладости, а потом оставляет нежную, но такую яркую горчинку послевкусия. Я ложусь в кровать, еще раз вспоминая сегодняшний, ставший совсем уже не страшным, ужас, закрываю глаза, и немедленно проваливаюсь в сон. Завтра здесь, на этой кровати, проснется уже совсем новая Я. Обнулилась.