-Нет! Нет! Нет! Только не… - я не успела докричать, как мир начал сворачиваться ровно посередине, аккуратно складываясь, уголок к уголку, как тетрадный листик. И как только края совместились, всё повторилось и потом снова сложилось и снова, и опять, пока не начало подташнивать от невероятного калейдоскопа разных пространств, неизменно схлопывающихся ровно пополам.
- Ну, надо же! Что ж тебе так горько? Аж дважды обвилась! – рука в белой резиновой перчатке коснулась моей шеи и начала наощупь снимать обвитые вокруг неё кольца.
- Вот … Вот… - певуче звучал голос владельца руки. – Сняла!
Конвульсивно дернувшись, я оттолкнулась ногами (где только сила взялась?) и винтом выскользнула наружу, в огромные руки врача.
А сил дышать уже не было.
- Батюшки! Синяя какая! – всплеснула руками молоденькая сестричка.
- Иван Петрович! Она не дышит! Что делать? – запаниковала акушерка.
Доктор поправил на переносице очки, отрывая взгляд от шва и не выпуская из руки хирургическую иглу сказал: Что ж Вы думали, двое суток в петле, можно и задохнуться. Бейте!
- Что? – не поняла женщина.
- Да господи! Шлепните её по заду!
-А! – акушерка принялась лупить мою синюю задницу.
От боли и возмущения я, набрав полную грудь обжигающего легкие воздуха заорала: - Твою ж мааааать!
- Живая! Пищит! Иван Петрович! Задышала! – обрадовалась моя мучительница.
- Ну и славно! Видать удача сегодня с нами.
Я, немного согревшись под лампой, лежала на детском столе и пыталась увидеть налитыми кровью глазами хоть что-нибудь, кроме яркого света. Тени и всполохи. Но ощущение, что мне тут, похоже, всё-таки рады уже наполняло сознание.
- Ну, что ж. Игра началась! Ну, Здравствуй, "ласковый" новый мир!
***
Словно ящерка на теплом камне, сидящая на веранде в кресле – качалке женщина грелась в октябрьских, ещё горячих закатных лучах. Прикрыв глаза и слегка покачиваясь в такт шагающим по времени ходикам, бережно сохраняемым ею с тех пор, как получила их с бабушкиным наследством, она просматривала тот день снова и снова …
-Бомм! Бомм! – прервали ход воспоминаний часы.
Вчера она отметила очередной юбилей. Девяноста лет. Да, да. Уже 90. Сама удивилась. А казалось, только вчера вступила в эту сумасшедшую игру.
Сначала уровни были простыми - набор опыта, развитие тела. Потом усложнение – отношения. С родителями, друзьями и не друзьями. Потом отношения затмили все остальные дела. О, да! Любовь!
Им было по пятнадцать. Недавно все въехали в новые квартиры и перезнакомились с соседями. И однажды, их глаза встретились.
Потом дружба, любовь, страсть и ... предательство. Измена. Как позже выяснилось, измены не было. Но поверилось легко, а оправдания не были выслушаны.
Улыбка женщины сидящей в кресле отразилась в последнем луче закатного солнца и осталась на её лице. То, как часто она задышала, сжимая подлокотники кресла, как увеличилась амплитуда покачиваний, указывало на полное погружение в воспоминания.
-Ах! Если б только суметь тогда выслушать! - вдруг произнесла она еле слышно. - Если бы я смогла услышать!
Маленькая капелька в уголке глаза застыла, и в ней в последний раз отразилось сумеречное небо и первая сверкнувшая звезда.
- Ну, здравствуй! – раскатистый бас вывел её из забытья.
– Вот любишь ты драму! А ведь шла на практику по преодолению гордыни! Тогда ты не смогла. Ну, мы тебе устроили повторные тренинги – голос потеплел, – и ты блестяще справилась! И принимать, и прощать, и любить научилась. Зачёт!
