Завтрак, ужин всю неделю ждали хозяина на столе, а тому, что жена ночевала в детской, он внимания не придал. Санька приболел, вот стелет себе рядом.
Правильная она была у него. До зубовного скрежета правильная. А ведь ее душевная чистота в свое время подкупила. Были у него девушки и поярче, и «помодельнее», но только с ней его закрутило и завертело так, что готов был через город домой пешком идти, ради лишних 15 минут у ее подъезда. С ней, пока уходит его последний автобус. С ней, а не в шумно-привычной компании.
Не ревновал, верил каждому ее слову. Не может встретиться? Значит, действительно не может. Поехала на несколько дней к заболевшей тете? Нужно за тетушку кулак зажать, чтобы быстрее выздоровела, а его Оксанка вернулась в город. Такое с ним было впервые.
Одного боялся – а вдруг разлюбит? Ну, явно же, что он далеко не принц на белом коне, хотя очень старался. Буквально на ходу, на лету перерождался из шалопая и рубахи-парня в того, кто достоин «и в радости, и в горести, в болезни и здравии…» быть рядом с ней.
Он книги стал читать. Те, что нравились ей. Отец посмеивался: – последний раз ты добровольно в руки букварь брал, а все остальные книги из-под палки. Но выбор сына одобрял всей душой. Правильная девчонка, - говорил. Оксанка всем нравилась. Родителям, родне. Даже непутевой, но дружной их дворовой компании она нравилась.
Что удивительно, но по умолчанию в ее присутствии никто не отпускал сальные шуточки, не использовали для связки слов привычные матерки. Ей были рады и в его компании, хотя после ее ухода многие друзья облегченно вздыхали и с наслаждением возвращались в привычное русло.
А вот ему приходилось держать планку. Намерения у него были очень серьезные. Помимо любви, здесь и расчет был – такая не изменит, такая не предаст, да и хозяйка из нее отличная будет.
Счастью своему не верил, когда их в ЗАГСе мужем и женой объявили. Сейчас смешно вспоминать, но под окнами роддома круги нарезал все четыре дня, пока дрожащими руками не принял у медсестры своего Саньку. И успокоился.
Моя, теперь никуда не денется. Внешне все было как прежде. Но только внешне. Ее правильность стала раздражать. Это нормально – возвращаться в магазин, чтобы кассиру вернуть 200 рублей?
«Иначе сведут вечером кассу, и ей из своего кошелька придется расплачиваться». Ну, не маразм разве? Тебе с неба две сотки послали, а ты включаешь святую, - ворчал он. По-прежнему не ругался матом, даже стукнув молотком по пальцу. Сдерживался, представляя ее смущение, ее испанский стыд за него. Ей было неловко за чужое хамство, а уж от крепкого словца…
Был еще нюанс. Оксанка была скромной и в спальне. Не раскрылась, хоть он и надеялся. Наверное, слишком был напорист? Ведь чувствовал, что нужно с ней иначе как то. И все это стало напрягать его.
Как же он отрывался, вырвавшись из дома туда, где не нужно стоять на цыпочках! К старым друзьям. И что греха таить, и к подругам. Раскованным, которые не краснеют, если и свет включен.
Там где дым коромыслом, там, где многое можно, ему было комфортно. Легенды готовил для жены, а если ловился на обмане, то сильно уже и не переживал, говорил: - ты такая правильная, что мне просто нужно отдохнуть. В конце концов, ты видела за кого замуж выходила, а друзей я бросать ради тебя не буду. Не нравится – не держу.
А про себя думал – ну куда ты с подводной лодки-то? Был уверен - Санька, ипотека, «что люди подумают?», как родители расстроятся, это аргументы для его правильной жены. Не уйдет!
Вина, правда, мучила, но ее ровный тон, приветливая улыбка после его ночных загулов бесили. Устроила бы скандал, посуду бы побила, так было бы проще. Были бы как все – ссорятся, мирятся ведь все?
***
Вот и сегодня он не ночевал дома. Был у той, что не краснела от шлепка по заду, принимала его любого на своих шелковых простынях, хоть «в дрова» к ней завались под утро. Он часто так и заваливался к одинокой и разбитной Ритке. Перед ней не нужно «соответствовать», с ней вообще было все просто. До последнего утра.
Утром Ритка сказала, что ей надоело ждать его, поэтому она поговорила с «его правильной». Что обычно говорят любовницы женам? И Рита не была оригинальной - отпусти, не мучай, нам хорошо вместе, с тобой из-за сына, но я и сама ему скоро рожу.
-Она сказала, что неделю подумает. Так что, вечером сегодня жду с чемоданом, Пуся…
Это был гром среди ясного его неба. Кинулся проверять телефон.
А от жены ни одного звонка пропущенного, да и последний входящий недельной давности. Кажется, она звонила тогда с какой-то пустяшной просьбой – вроде в магазин зайти после работы за молоком. Он, правда, забыл и не зашел. А потом и не заметил, что жена перестала звонить. Даже когда он задерживался или не приходил.
Завтрак, ужин всю неделю ждали хозяина на столе, а тому, что жена ночевала в детской, он вниманию не придал. Санька приболел, вот стелет себе рядом.
А оно вот что. Знала. Знала и молчала. Поэтому не раз взгляд вопросительный ловил на себе! Что ждала? Что на колени упаду? Не упаду, - решил он. Но поговорить нужно.
После работы долго нарезал круги у дома. Купил букет, побродил между полок в супермаркете, кидая все подряд в корзину, оттягивая момент возвращения к семье. Прокручивал в голове предстоящий разговор, пытаясь предугадать реакцию Оксанки. Ничего кроме слез с ее стороны не предугадывалось.
Вот интересно, а какую развязку предугадывает сейчас читатель, вариантов ведь множество?
Да не была Оксанка ни наивной, ни глупой. Давно поняла, что «Не по Сеньке шапка, не по Хуану сомбреро». Слишком они разные с мужем. Надеялась, конечно, что перебесится, образумится, хотя бы ради сына или того светлого чувства,что было еще не так давно между ними.
И даже не разговор с Ритой поставил точку в отношениях, а то, что он не заметил, что она перестала звонить, ложиться с ним в одну постель. Ну и вишенкой на торте последнее его отсутствие ночное стало.
Так что пришел наш главный герой (а по стечению обстоятельств мой братик «седьмой воды на киселе») уже в пустую квартиру. Звонит мне, жалуется.
-Представляешь, я ей звоню, говорю, что с букетом и разговором пришел, а она…
- Что она?
- Сказала – засунь свой букет в за*ницу и пошел в свои эротические путешествия, а насчет поговорить, сейчас телефон своего адвоката скину. Вот тебе и правильная ваша…, я думал, что она и слов таких не знает.
Не, ну, а чЁ – правильная, я считаю.
Из любимых историй: Когда стало совсем холодно