У каждого праздника своя краска, своя музыка. Например, Пасха — это громкая радость, шумный восторг победителя. Пятидесятница — праздник веселого труда, готовности к подвигу. А какой главный звук Рождества? Главная мелодия Рождества — это тишина. Один композитор однажды сказал, что хотел бы писать такую музыку, которая по красоте приближалась бы к полному беззвучию. Вспомните строчку из «Акафиста пресвятой Богородицы»: «Странное рождество видевше, устранимся мира, ум на небеса преложше: сего бо ради высокий Бог на земли явися смиренный человек». С одной стороны, в этом вся мудрость христианской веры, все глубины богословия: насколько Бог вочеловечился, настолько человек способен обожиться, в какую глубину он снизошел, найдя себе место на окраине вселенной, на окраине Римской империи, на окраине города, в самом «непристижном» месте этой окраины, на такую высоту может взойти человек в своем созерцании, теперь могущий увидеть самого Бога лицом к лицу.
Но чтобы достичь этого созерцания вовсе не нужно быть великим богословом.
Молчание немудрого сердца выше любой учености, выше философии, выше спекулятивного богословия. «В молчании… — говорит святитель Григорий Палама, — постоянство ума и порядка, забвение дольных вещей, введение в высшие тайны, обращение помыслов на лучшее; оно есть истинное делание, путь к истинному созерцанию или богозрению; сказать же более подобающе: оно единственное является показателем того, что душа истинно здорова; потому что, в ином случае, всякая добродетель является как бы охранительным лекарством для чувств души и лечебным средством против укоренившихся, вследствие нерадения, дурных страстей…»
Такую тишину дает нам праздник Рождества. Только в молчании можно услышать голос ангелов, воспевающих Рождество Спасителя. В молчании поклоняются волхвы. В молчании поклоняются пастухи. В молчании все мы как бы уравниваемся перед великим Таинством, узнаем насколько незначительны социальные, физические и душевные различия между нами. Тишина изымает нас из «громкого» внешнего мира и приближает нас к Тому, который ради нас стал человеком, который родился 2000 лет назад в Вифлееме и должен теперь родиться в тишине сердца — в каждом из нас.