Антисталинские сказки
В одной из статей я написал: «Я-то понимаю, что коммунизм и Сталин – две вещи несовместные». Эта фраза вызвала возмущение сталинистов.
Один, исходя из этой небольшой фразы, сразу обвинил меня в том, что я поверил «в страшные сказки, выдуманные Троцким, Хрущевым и Солженицыным». Вот так вот человеку всё ясно. Проницательный такой. Мало того, что он поставил рядом совершенно различных персонажей (с таким же успехом я могу заявить господину Костину, что он пошёл на поводу у сказок Гомера, Диснея и Ольги Бузовой), он при этом поленился осуществить поиск по сайту. Ибо легко мог бы, например, выяснить моё отрицательное отношение к Солженицыну.
Его я переадресовал к моей заметке «Сталинизм и антисталинизм — ролевые игры для левой публики», в которой стараюсь занять мягкую позицию по отношению к сталинистам. Похоже, где-то на пути к этой статье он и потерялся.
Непроницательный читатель
Но далее в бой ринулся некий Евгений. Евгений писал большие, развёрнутые комментарии. Видимо, всё-таки он был не столь проницателен, и с порога меня разоблачить не сумел. А жаль, бдительнее надо быть с солженицынскими агентами!
Первым делом Евгений сообщил, что хочет «присоединиться к комментарию Тимофея, хотя и не в столь резкой форме». Тут Евгений возводит на себя напраслину, ибо форма у него довольно-таки резкая и крикливая. Евгений первым делом заявляет, что «знаком и с классиками марксизма-ленинизма» («И лично зная Шульберта!»). Интересно было бы узнать, каких классиков он имеет в виду. Ибо, как известно, марксизм-ленинизм был выдуман Сталиным уже после смерти Ленина, и сам Ленин никак не мог быть ленинистом, а Маркс по адресу иных своих последователей заявлял: «Ясно одно, что сам я не марксист».
В другом комментарии Евгений выразил надежду, что я найду время, чтобы развёрнуто ответить на все его вопросы. После этого заявления мне пришла на память поговорка: один дурак может задать столько вопросов, что на них не ответит и сотня мудрецов. Но, поразмыслив, я решил взяться за развёрнутый ответ. Не ради отдельно взятого Евгения, а ради людей, которые тянутся к левой идее и гуманистической философии, но сталкиваются на своём пути вот с такими евгениями и их вопросами.
Ссылки в студию!
Перейдём к конкретным претензиям комментатора. Евгений с порога объявляет мою заметку о современном сталинизме набором штампов антисоветской пропаганды и требует ссылок на источники. При этом сам ссылок не приводит. Поэтому трудно понять, что именно в моей статье он считает «штампами антисоветской пропаганды»: что современное российское общество разделилось на либералов и «патриотов»? что наши либералы идеализируют заграницу? что Путин помог россиян пенсий лишить? Махровый антисоветизм!
Единственное, что можно хоть как-то притянуть к «антисоветизму», это моё заявление о том, что между текстами Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина имеются противоречия. И претензия Евгения к этому утверждению превосходно характеризует психологию отечественного сталиниста, как и любой авторитарной личности. Дело в том, что авторитарное сознание предельно недиалектично, враждебно диалектике.
Как известно, диалектический принцип учит различать в действительности противоречия. Всё общественное бытие, вся человеческая культура сотканы из противоречий. Это понимает Гегель, это понимает Маркс и всякий настоящий марксист. Второй главнейший принцип диалектики — умение видеть вещи не в статике, а в развитии. Развитие и происходит через противоречия. Поэтому я не буду здесь говорить о том, где и как сталинские тексты противоречат ленинским и марксовым (я понимаю, как это обидно для непонятливого сталиниста), но скажу ещё более радикальную вещь: тексты всякого мыслителя, если это настоящий мыслитель, а не начётчик, противоречат друг другу.
Маркс, Энгельс и противоречия
Ранние тексты противоречат поздним, ибо мыслитель проходит определённый путь. Он движется от чего-то к чему-то, глубже постигает предмет, делает открытия, которые опровергают его ранние гипотезы.
Так, Маркс изначально считал пролетариат революционным по определению, но после поражения Парижской коммуны и деморализации в среде французских рабочих он изменил свой взгляд и задумался об авангардной роли партии. Наконец, существуют и определённые расхождения между подходами Маркса и Энгельса. Например, Маркс сомневался в том, применимы ли законы гегелевской диалектики вне сферы человеческой истории и культуры, Энгельс же в своей «Диалектике природы» поставил диалектику во главу угла при изучении материального мира. И т. д.
Но авторитарную личность противоречия пугают и оскорбляют, кажутся ей признаком слабости и неполноценности. Если у классика есть противоречия, то какой же это классик? Если гений допускал ошибки, то какой же это гений? Сталинистам хочется видеть Маркса, Ленина, а главное, Сталина, безупречными и правыми абсолютно во всём. Им кажется,если они признают за своим кумиром хотя бы малейшую ошибку, их противники тут же станут тыкать в неё пальцем, размажут маленькое пятнышко до огромных размеров, заслонят им всё.
Почему они этого боятся? Да потому что сами они поступают именно так. Им некогда (да и не по уму) спорить по существу, поэтому лучше выбирать тактику придирок. Собрать побольше мелких эпизодов, слепить их в кучу, раздуть и измазать ими то или иное имя. Вполне себе тактика московских процессов.
Полный текст читайте здесь.