- Сели.
- Не сели, а приземлились.
- Это не земля, а планета.
- Значит, припланетились.
- А так говорят?
- Если я так говорю, значит, говорят.
- Хорошо, внесу это в свой словарь.
- Пожалуйста, пожалуйста, не стоит благодарностей. А как планета называется?
- Планета Девяти Лун. Она последняя в нашем маршруте. ПДЛ – кодовое название этой малютки.
- Ага... а я и не знал, что она так называется. Значит, придевятилунились. А сейчас будет мат.
- Будет. Но не мне, а тебе. Следи – вот так и вот так.
- Нет! Я так не играю! Ты уж хотя бы ради приличия дал бы мне чуть-чуть побарахтаться, А то мат, мат… Робот задолбанный!
- На оскорбления не обижаюсь, хотя мог бы отпарировать: «человек задолбанный». Я тебе два часа дал для барахтанья. Хочешь еще побарахтаться – надень скафандр и выйди прогуляться.
- Мат, мат… А еще Друг называется. А что я, собственно говоря, хотел? Робот он и на другом краю Галактики робот, хоть ты ему какое имя давай.
- Объясни, чем ты недоволен? Разве я плохой друг? Я не мог ошибаться, когда выбирал себе хозяина…
- Вот именно, хозяина! Ты выбирал хозяина, а мне нужен друг.
Резко запахло озоном, это значит, что робот Друг стал усиленно размышлять. За последние шестьдесят часов назревал третий конфликт. Требовался срочный выход из корабля для разрядки напряженности отношений. Притирка человека и робота шла туговато.
- Настоящий друг - верный и преданный.
- Я тоже верный и преданный.
- А еще настоящий друг умеет уступать, чтобы доставить удовольствие.
- Хорошо! Уже запомнил и применяю сразу же – уступаю тебе. Сейчас я иду побарахтаться по планете, а ты делаешь проверку всех систем корабля, уточняешь и высчитываешь дальнейший маршрут, - робот обиженно зажужжал.
- Может, ты и зачет за меня сдашь?
- Не имею права.
- Вот поэтому барахтаться по планете иду я. Покажи планету.
Робот щелкнул пультом, и между спорящими зависла, дрожа и слабо мерцая, уменьшенная копия планеты.
- А где же луны?
- Над твоей головой, - Робот пощелкал пультом, опуская ниже крошечную точку сиреневого цвета.
- А почему одна?
- А сколько надо? – робот повел пультом вокруг, стараясь отыскать пропажу
- Девять должно быть.
- Может, это образное понятие?
-Засунь свое образное понятие в карман…
При этих словах робот со всех сторон раскрыл свои ящики-карманы, из-за обилия которых стал сразу похож на доисторический древний шкаф.
-Не ехидничай! И запомни, - продолжал юный астронавт, - человек – существо практичное и в сказки верит только до первого выхода в космос. После этого верит только собственным глазам. Лучами просветил?
- Это первое, что я сделал. Ничего невидимого на планете и вокруг нет, так что можешь полностью доверять своим глазам.
***
Он стоял на податливой почве, по цвету напоминающей зерна натурального кофе. Может, у нее и запах кофе? Он пнул носком, и гранулы заструились, как в замедленном старинном кинофильме. Вкусненькая планетка – все оттенки кофе, какао, шоколада и даже вдали дымка цвета кофе с молоком. А на душе все равно гадко! С чего бы это? А! Ссора с роботом! И зачем он послушал совет дедушки? Надо было самому выбрать робота, а не ждать, как истукан, пока робот проверит внутреннюю сущность будущего астронавта и подберет себе хозяина А еще «Друг» называется!
Он включил экран на запястье, и, когда в нем появилась мигающая физиономия робота, медленно и четко рубя фразы, выложил ему наболевшее:
- У моего отца астроробот появился в шестнадцать лет. Но он был настоящим другом, и они до сегодняшнего дня вместе. Я очень сомневаюсь, что после этого полета мне захочется и дальше быть с тобой.
- Я тебя тоже люблю, - тут же отпарировал робот. – Все данные о планете я перенес в твой компьютер, не стесняйся заглядывать в него. Как только выйдешь из этого пространственного коридора и войдешь в «дымку», связь станет хуже. Следи за временем – максимум двадцать часов. Счастливого барахтанья!
Экран погас. Вот гад! И где он ехидничать научился? А может, он и не понимает смысл слова «барахтаться»? Да все он понимает! Делает вид, что тоже учится. Хотя, может, и учится. Это тоже его первый полет. А он – его первый хозяин. Или друг? Не дождется другом его называть. Он пошел поперек пространственного коридора, стараясь быстрее дойти до загадочной дымки, таинственно скрывающей все на Планете Девяти Лун.
Идти пришлось долго. За это время боль от ссоры улеглась уютным комочком в глубине души и уже не колола в сердце при воспоминании о ней. Все, что видел необычное, он вносил в компьютер на запястье, упрямо не заглядывая в данные, оставленные роботом. Поэтому, когда перед носом появилась бежевая стена, чуть пульсирующая, как живое существо, он вздрогнул от неожиданности, потому что ожидал увидеть просто начинающийся туман. Он оглянулся. Корабль золотой стрелой отсвечивал на горизонте. Интересно, почему корабль кажется желтым? Он же должен быть серым. Цвет корабля выбирался по желанию астронавта. Наверное, окружающий коричневый тон планеты влияет на восприятие цвета корабля
Он отвернулся, потрогал пальцем пульсирующую стену, плавно пропускающую в себя, вздохнул и, ругнув себя за медлительность, шагнул в дымку. И тут же его как током ударило – корабль! В последнюю секунду на нем загорелись взлетные огни. Вот почему корабль показался золотистым! Ах ты, гад! Ах ты, сволочь! Друг задолбанный! Улетел! Оставил его одного на планете.
Он резко повернулся и шагнул, чтобы выйти из дымки, но не приблизился к ней ни на сантиметр. Он пошел быстрее, потом побежал. Из-под ног посыпались камни, от бега на одном месте протопталась колея, но стена не приближалась, дразня и пульсируя на расстоянии вытянутой руки. Увеличенная скорость бега привела к легкой усталости и – вот чудо – погружению в почву до колен.
- И кроме телодвижений никаких достижений, пробурчал он, развернулся и, к своему удивлению, довольно легко вышел из сыпучей колеи.
- Ну и ладно! Раз вперед идти легче, пойдем вперед. Назад дороги нет. Сколько времени я уже барахтаюсь? Ого! Ничего себе! Время не идет, а мчится.
Он пошел быстрее и через некоторое время оглянулся, чтобы определить, далеко ли ушел от пульсирующей стены. В легкой бежевой дымке, в дали, спиной к нему стоял астронавт.
- Отлично! Встретить попутчика – редчайшее чудо Галактики.
Астронавт не шевелился и стоял, как вкопанный. Забыв о предыдущем и думая только о неожиданной удаче, Он помчался к астронавту, не замечая, что мчится на одном месте, разбрасывая камни во все стороны. Астронавт впереди мчался от него с такой же скоростью и так же погружаясь в мелкозернистую почву.
- Стой! – Он махнул рукой, и астронавт тоже махнул кому-то.
- Вот непутевый! Кому он машет? Там же нет никого!
Он еще раз махнул неуверенно, и астронавт впереди так же неуверенно взмахнул.
- Минуточку! Это похоже на моего двойника.
Он помахал руками, попрыгал, наблюдая за синхронными движениями лже-астронавта.
- Ну, надо же было так легко попасться!
Над головой двойника ехидно светила желтая луна
Он отвернулся, вышел из колеи и зашагал быстро прочь, злясь на себя за потраченное время. Все увиденное Он внесет в компьютер, но не сейчас, а часа через два, когда сделает привал. Он шел, стараясь не смотреть на часы, цепко оглядывая вокруг пустынный туманный ландшафт. Планета уже не кажется «вкусненькой», а ее коричневые цвета теперь начинают раздражать. Хорошо хоть, что Луна не коричневая, а ярко-желтая.
Он поднимает голову вверх и удивленно замечает луну над собой. А ведь только недавно она была над головой двойника. Он медленно оборачивается и замирает. Впереди, на некотором расстоянии друг от друга спиной к нему стоят два астронавта и, как и он, рассматривают Луну над своей головой.
- Так… это называется «не верь глазам своим»… Нас трое и три Луны… Бред какой-то! Я сошел с ума. Надо отдохнуть. А еще лучше – подумать несколько минут. И если я проснусь, и ничего не изменится, значит… значит… Я не знаю, что это значит!
Просыпается Он от того, что неудобно лежит, хотя точно помнит, что пристроился спать сидя, облокотившись о две небольшие кочки. Оглянувшись, он видит далеко за собой две эти кочки и троих сидящих астронавтов, дружно поднявших головы и рассматривающих, как и Он, Луну над собой.
- Поздравьте меня, нашего полку прибыло: четыре астронавта и четыре Луны. «Бред сивой кобылы в черную ночь», – как сказал бы мой дедушка.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ