Давно случилась эта история, в 2012 году. У меня тогда жил только один кот, с волонтёрской деятельностью по спасению зверей я ещё была не знакома, да и до момента становления "многокотным семейством" было ещё достаточно далеко. Но именно этот случай я считаю определившим вектор моей дальнейшей жизни и взглядов на многи вещи.
Училась я тогда в ординатуре, подрабатывая на "скорой" по ночам. И вот, после одной из смен, прекрасным морозным воскресним утром, плетусь я домой со стоянки, с одной лишь мыслью - поспать. Иду и замечаю, что мне навстречу идёт такса. Она именно идёт, не семенит, не бежит. Она как бы нехотя переставляет свои коротенькие лапки, смещаясь всем тельцем под порывами ветра.
Присела, протянула руку - горячий нос уткнулся в ладонь и нежный язык неспешно начал юлозить по запястью. Ну что делать? Взяла на руки собаку-сосиску, а та моментально уснула. Ну, думаю, намаялась, промёрзла. Ничего, принесу домой, отогрею и займусь поисками хозяев. Волнуются же небось. Тем более с ошейником потеряшка, жаль нету ни клички, ни телефона с адресом.
Дома, рассмотрев внимательно так и не желающую просыпаться собаку, я поняла, что дело тут не в простуде и усталости. У неё явно инфекция, при чём тяжёлая. И пёсю надо спасать, а не согревать. Завернув несчастного полуобморочного зверя в первую попавшуюся свою куртку, я полетела обратно на стоянку к машине. В ветеринарную же нужно, там точно знают, что с псом и как помочь.
В первой клинике, не сделав никаких анализов, сказали, что это чума, а состояние собаки говорит о том, что ей уже не помочь. В следующих четырёх действие повторилось. С великим трудом добившись от администратора пятой клиники адреса ветеринарии, где делают анализы, мы рванули в шестую. Находилась она в очень престижном районе, и создавала впечатление последнего слова технического прогресса. Немного поверив в успех, я понадёжнее завернула причину переполоха и шагнула внутрь.
Большая очередь в просторном холле, какого только зверья нет. Подозревая, что врачи предыдущих клиник могут оказаться правы в своём страшном диагнозе, я, стараясь ни к чему не прикасаться и ни к кому близко не подходить, прошмыгнула к стойке администратора. Полушепотом объяснив ситуацию сотруднице, выяснила, что да, они берут анализы на чуму и при том есть вариант экспресс-теста.
А дальше было всё то же самое. Нам объявили тот же, но уже подтверждённый диагноз, настоятельно и аргументированно предложили эвтаназию. Собака, понимая, что речь идёт о ней, высунула морду из куртки и устало лизнула мне руку.. Ни о какой эвтоназии не могло быть и речи. Я просто выжидала окончания монолога врача, чтоб задать вопросы по лечению, приобретению необходимых препаратов. Мне ответили, что браться за лечение этой собаки они не будут, так как смысла нет, но как и чем лечат чуму объяснили.
В тот день, я первый и единственный раз пожалела, что за неделю до этого случая купила машину. Планировала ещё покопить, чтоб не остаться после покупки с пустым кошельком без "подушки безопасности", но подвернулся очень интересный вариант, надо брать.
Денег до зарплаты хватило бы, но Ронколейкин.. Жизненно необходимое лекарство для умирающей собаки на один день лечения, стоило именно столько, сколько осталось у меня в кошельке "до зарплаты", после оплаты анализов и осмотра. И я полетела в банк, оставив маленькое тельце доверившего свою жизнь мне существа лежать на переднем сидении автомобиля, который, как я думала, мог стать причиной того, что я не смогу ей помочь.
Кредит мне выдали очень быстро. Не знаю что повлиялло на скорость - моя положительная история или собачий бог, но через полтора часа мы уже летали по аптекам, закупаясь всем необходимым. А дальше потянулись беспокойные будни лечения. Собаки мало чем отличаются от людей в плане проведения процедур. Такса даже вела себя лучше, чем многие мои пациенты.
В первые дни, переоборудованный в отделение реанимации, компьютерный стол, представлял из себя унылое зрелище. Такса, окончательно ослабев от болезни, крайне редко приходила в себя, и успевала только немного обвести комнату взглядом и ткнуть носом мне в руку. Маленькое тельце было всё в трубочках. Венозный катетер, катетер для выведения мочи, желудочный питающий зонд для недоношенных младенцев, который мне удалось провести через достаточно крупный для этого таксячий нос.
Когда я уходила на учёбу и работу, с собакой оставалась соседка. Она не имела медицинского образования, но с тем, чтоб следить и вовремя менять флаконы она справлялась отлично, даже почти бесплатно. Шли дни, одинаковые дни. Я уже начала отчаяваться, всё чаще приходила мысль, что зря только мучаю животное. И через неделю после начала лечения, не имея, как мне казалось, положительной динамики, поехала в ту самую "крутую" клинику за советом. Больше, конечно, чтоб душу облегчить, но всё же.
Доктор там встретился тот же, с кем говорила в первый раз. И, к моему изумлению, его прогноз поменялся на противоположный, когда он узнал, что собака жива и какая терапия проводится. А потом были несколько фраз, которые изменили моё отношение и к медицине, и к ветеринарии навсегда. На мой вопрос, почему же вы тогда настаивали на том, что собаку нужно усыпить, ответом было..: "А вы посчитайте, сколько вы потратили, чтобы её спасти! Простите, но вы у меня первая такая ненормальная, не в обиду.."
Я ненормальная. Позже, я вообще спокойно относилась к этому, не такому уж и редкому высказыванию в свой адрес. Я ненормальная. Я остаюсь заниматься пациентом не до момента окончания рабочего дня, а до момента решения вопроса. Я ненормальная. Я "трясу" начальство, профессуру и литературу, я не даю "спокойно работать как положено", если знаю, что это "как положено" украдёт у моего пациента время, которое может его спасти.
Я - просто катострофа, я предложу то лекарство, которое сработает в конкретном случае, а не то, которое "по схемме", и потрачу лишнее время на то, чтоб объяснить человеку, ПОЧЕМУ так лучше. Я согласна, я - полный псих. Но по-другому я не умею, не могу, не чувствую права поступать. А знаете, что самое прекрасное? Со временем, в моё окружение подтягиваются всё новые и новые, такие же ненормальные.
На спасение таксы ушло чуть больше 75000 рублей. Моя зарплата на тот момент составляла 23000. Ласка, как я её называла, стала приходить в норму с десятого дня терапии. Через две недели питательный зонд и катетер были убраны, она начала кушать и вставать. В списке команд, известных этой таксе, появилась ещё одна - "капельница". Это значило, что надо лежать смирно и ждать, пока вот этот шнурочек не отключат от вот этой пимпочки. Пимпочку грызть нельзя. Она важная, она спасла таксе жизнь.
Через два с половиной месяца мне удалось разыскать хозяев собаки-сосиски. В подарок за спасение мой кот получил шикарную когтеточку ручной работы. Я не смогла сказать хозяйке, во сколько мне обошлось лечение её пёски, так как это неподъёмная сумма для её семьи. Кредит я закрыла после окончания ординатуры.