Солнечный московский летний день. Мы едем на такси. Я попросила водителя дать подключить свою музыку к колонке. И вот уже тридцать минут я подпеваю под каждую песню Земфиры. Немного кричу. Как - будто мне больно. Но на лице улыбка.
Машина подъехала к подъезду. Водитель вежливо помог вытащить нам все сумки и чемоданы.
- Спасибо большое. До свидания! - сказала я.
- Хорошего дня! - ответил он, хлопнул дверью и уехал. В лифте, добираясь до одиннадцатого этажа, мы ехали молча. Каждый из нас уткнулся носом в пол, серьезно думая о чем-то своем. Когда мы зашли в квартиру, я воскликнула: «Наконец-то мы дома!». Артём сразу пошел в душ. Когда он вышел, я сидела на полу с ножом и отрывала пленку от чемодана.
- Ну что будем делать? - спросил Артём.
- С чем? - не могла я понять, о чем речь. А может, просто и не хотела.
- Что мы будем делать с нашими отношениями? - переспросил таким же спокойным ровным голосом муж.
- Я не знаю. - сказала я в проброс, отрывая всеми силами кусок скотча от чемодана.
- Я вижу здесь только два пути развития событий: либо мы прямо сейчас начинаем работать, расписывать план действий, как это все можно спасти, либо расходимся.
- Я не знаю. Я не могу тебе сейчас дать конкретного ответа. - сказала я, нервно разрывая остатки скотча.
- Давай решим сейчас! - сказал он настойчиво, не отходя от меня ни на шаг.
- Артём, мы летели шесть часов, сбился режим, я сейчас вообще ничего не понимаю. А ты от меня требуешь каких то сверх решений. Я не знаю. Решай сам! - психанула я, скомкав все кусочки пленки, чтобы выкинуть в мусор.
Артём пошел в кровать. Лег. И, наверное, сразу заснул. Я не могла находиться дома, да и спать было рановато. Я пошла на улицу. Подумала, что подниму себе настроение любимым шоколадным мороженым. После магазина я села на лавку и открыла упаковку. Я долго не могла понять какое оно на вкус: сладкое или соленое? По шоколадной корочке лились слезы, которых с каждой секундой было все больше и больше. Казалось бы, один из самых приятных процессов в жизни – поедание чего-то вкусного, был похож на давку сквозь истерические всхлипы. Когда глаза, переполненные слезами, уже не видели ломтик мороженого, я встала и выкинула едва надкусанный десерт. Было так горько, что ни одна сладость в мире не могла перебить этот едкий вкус текущих событий. Больно. Страшно. Но что-то грело внутри. Вкус свободы? Перемен? Нет, в этом точно не было ничего теплого.
Я пришла домой и легла спать. Наутро всё было мирно, спокойно и даже немного пресно. Я спросила у него, будет ли он яичницу. Он согласился. А потом мы вместе позавтракали. Все, вроде даже не плохо. Я по-прежнему люблю его. И чувствую, как его любовь растворяется по всей квартире, наполняя каждую подушку и кружку даже с самым невкусным чаем. Но эта любовь все больше становилась похожей на отношения между родственниками. И заниматься сексом с братом как-то не хотелось.
Было много работы после отпуска. Он не вылезал из компьютера целыми днями, а я пропадала на своей работе. Контакта и общения практически не было. Одним вечером я задержалась на встрече с подругами. Артём написал мне пару раз сообщение с вопросом: «Во сколько ты будешь дома». Я отвечала сухо: «Не знаю». После кафе мы с девочками поехали в гости к одной из них. Я много пила, курила, танцевала и пела. Или кричала. Пока точно не могу понять, что это было. Но домой я приехала в 5 утра. Когда я проснулась, его не было дома. Я взяла в руки телефон, и увидела его сообщение: «Ты во сколько пришла домой? Я так понимаю, что развод в нашем случае неизбежен. Зайди на гос.услуги и подтверди заявление». Поспав 4 часа, я мало что понимала. Я не стала ему отвечать. Вечером я ушла на ночную смену, так и не застав его. Наутро его опять не было дома. Я немного взволновалась, потому что работает он сейчас только из дома. Но в двенадцать часов я услышала, как поворачивается ключ в двери, и он зашел.
- Привет! – сухо поздоровался он.
- Привет! Где был? – сразу задала я вопрос.
- На встрече по работе.
- Кушать будешь? Яичницу?
- Давай.
Мы вместе позавтракали, после чего он сказал, что мне нужно подтвердить заявление на развод на гос.услугах. Я покорно согласилась. Впервые за четыре года.
Как обычно всё было запутано на сайте, подтвердить ничего, как назло, не удавалось. Артём позвонил на горячую линию и выяснил, что нужно идти в ЗАГС. Недолго собираясь, мы пошли в ближайший к нашему дому отдел.
Пока мы шли туда, казалось, что это всё не со мной, что я наблюдаю за какой-то героиней в фильме. А она и не давала повода переживать за нее. Шла, смеялась.
- Слушай, Артём. Обычно в фильмах, когда кто-то разводится, спрашивают причину развода. А что мы скажем? Не сошлись характером? Ну, это же хрень. Давай скажем, что у нас очень непростая жизненная ситуация, что мы недавно делали генетический тест, и оказалось, что мы брат и сестра. Как тебе? – сказала я, заливаясь хохотом. Вероятно, истерическим.
- Мдаа, а я добью, что развожусь с тобой, потому что у тебя дерьмовое чувство юмора! – добавил Артём.
- Ахаха, отличный материал для Стенд Апа! – продолжала я смеяться.
Когда мы пришли в здание, всё казалось еще более странным. Торжественная музыка бракосочетания, которая раздавалась из соседнего зала, была вообще не к месту. Мы зашли в кабинет. Я сидела и готовилась морально к работе с психологом, который обычно присутствует, как мне казалось, на таких процедурах, и пытается отговорить молодых разводиться. Но его не было. Плохо ли это? Не знаю. Я заранее под столом включила камеру, и ждала вопроса «Причина развода?», так как текст был уже готов. Но вопроса так и не поступило. И единственным перлом в этой беседе была просьба доплатить госпошлину на развод в размере ста девяноста пяти рублей. То есть, у людей рушится семья, а женщину с перегидрольным цветом волос волновала лишь оплата гос.пошлины. Это было смешно. Я много хохотала в ЗАГСе. Но только потом я поняла, что это защитная маска, особая реакция моего организма на стресс и страх, которую я стала замечать за собой с недавних пор. Нам было сказано, что через месяц нас ждут за документом о расторжении брака, за которым может прийти один из бывших супругов. Мы сказали, что заберем вместе.
Когда мы вышли из здания, у входа стояли лимузины, нарядные и радостные гости, ожидавшие жениха и невесту. Наверное, очень счастливых в этот день.
Я собиралась в спортзал, а Артём дальше работать, но пока мы еще шли в одном направлении.
- Может вечером винишко выпьем? – спросила я, немного боясь услышать отрицательный ответ.
- Давай. Заодно отметим два события. - с улыбкой ответил бывший муж.
- Да. Ровно четыре года как мы знакомы с тобой и день расторжения брака. Закажем что-нибудь вкусненькое? – спросила я.
- Да. Суши возьмем. – сказал Артём.
Дальше я пошла в сторону зала, а он – домой. Я шла и думала о том, какое же вино подойдет к суши. Потом думала, что же я сегодня буду делать в зале, учитывая, что уже несколько месяцев там не появлялась. После тренировки я зашла за вином. Решила взять какой-то новый свежий сорт винограда, который мы еще оба ни разу не пробовали.
Когда я пришла домой, там уже ждал пакет курьера с роллами и суши. Осталось охладить вино и начинать наш «праздник». Через полчаса мы собрали все бокалы, вино и еду, и по традиции вышли на улицу. Как обычно сели на лавочку на детской площадке, где к вечеру и так собирались одни пьяницы и гуляки. Мы разложили роллы, открыли бутылку и налили в бокалы нового свежего вина. Курьер положил лишь одну пару палочек на двоих. Пришлой есть по очереди.
- Ну что, говорю я, поднимая бокал, давай, с тебя тост!
Артём замешкался. Он, в принципе, всегда терялся, когда нужно было толкнуть какую-то речь. После небольшой паузы он все-таки сказал: «Мне кажется, что это были прекрасные 4 года!»
- Согласна! – добавила я, и накинулась дегустировать вино.
Чтобы речи лились ярче, нужно было еще немного времени. Ну, и вина. После второго бокала я взяла инициативу произнести тост:
- Знаешь, я хочу сказать тебе большое спасибо за всё, что было. За это потрясающее время, полное путешествий и приключений. Было очень круто. - сказала я, как вдруг полились слезы. Слова закончились, а вот слез становилось все больше.
- В любом случае, не врагами же остаемся, сказал Артём, улыбаясь и сдерживая воду из глаз.
- Да! И я никогда и никому не позволю говорить про тебя плохо. Ты никогда не будешь мне чужим. Понимаешь!? – сказала я, заикаясь и запинаясь из-за слез и всхлипов.
Внезапно заиграла в плейлисте наша свадебная песня. И не внезапно открылась вторая бутылка вина.
- Ну, это только наша песня! Ты, давай, чтобы на следующей свадьбе выбрала какую-то другую, поняла? – сказал Артём, разливая вторую бутылку вина.
- Я закурю. – сказала я, впервые не спрашивая, а констатируя факт.
- И мне сигарету дай! – сказал Артём, ненавидящий дым и курение.
- Воооу! - истерически рассмеялась я, и подала пачку с зажигалкой. Вот так вот бывает в жизни, да? Так странно…
- Знаешь, Кристин, а я так и не понял, что там произошло? – сказал Артём, повернувшись ко мне:
- Я только понял, что что-то произошло на Алтае. В один день. Что это было? Ты с кем-то поговорила? Тебе кто-то что-то сказал? А? – выпрашивал Артём моего ответа.
- Я не знаю, и до сих пор не совсем понимаю. – сказала я, чувствуя, как опять накатываются слезы.
- Это плохо, что ты сама не понимаешь. – сказал он, глядя в пустоту.
- Знаешь, я как будто начала слышать внутренний голос. Как будто впервые в жизни прислушалась к себе. И интуиция мне подсказала, что я не так живу. Что я не правильный путь выбрала. И дальше врать ни тебе, ни себе я уже не хотела. Дальше - только правда. И честное поведение, и честные отношения. Знаешь, что я поняла? Вот в жизни есть два пути: путь по разуму и путь по сердцу. Я думаю, что наш брак – это путь по разуму. Я всегда видела в тебе порядочного человека, хорошего семьянина, да и, вообще, идеального отца. И хотела быть рядом с таким человеком. Но я же это просчитала, понимаешь? Не почувствовала, а просчитала. Ты мне все четыре года говорил: «самый крепкий брак – это брак, основанный на логике». Но видишь, как система дает сбой. Кроме той же логики, видимо, должно еще кое-что быть. Что-то такое, что мы не видим, не осознаем и не просчитываем, но очень сильно чувствуем. Понимаешь?
- Кристин, ну я был очень влюблен в тебя по началу. Я и мыслить своей жизни без тебя не мог. Это была эйфория. А то есть ты меня, получается, и не любила? – в шуточной форме произнес последний вопрос Артём.
- Любила конечно. – не задумываясь сказала я. А когда любовь у тебя прошла тогда?
- Да я и сейчас тебя люблю, тихо ответил Артём.
- И я тебя! – ответила я и в третий раз хлынули слезы.
Далее в плейлисте заиграла Земфира. И я начала петь. Или кричать.
- Ну что, пошли в караоке? Гульнем, так гульнем! – сказал уже пьяный Артём.
Мы пошли в дом. Я включила подборку песен на YouTube. Мы открыли третью бутылку, уже игристого вина. Артём зажег свечи. Открыл полностью окна на кухне, чтобы я могла курить. Я нарезала помидоры с сыром. Мы сели за стол с нашим любимым панорамным видом. И опять хлынули слезы.
- Иди ко мне! – сказал Артём.
Я подошла, он взял меня на колени и прижался к груди.
- Ты хорошая! – сказал он особо печально.
Я продолжала лить слезы. И улыбалась. Его рука скользила по бедрам и спускалась все ниже.
- Эй! – окликнула я его. Ты что, убери руку!
- А что, я не могу тебя трогать? – ревниво произнес Артём.
- Теперь нет. – сказала я сквозь улыбку и убрала его руку.
Потом мы пошли в спальню. Я взяла в руки пульт и переключила Земфиру на более веселую музыку. На всю квартиру заорала песня «Холостяк – парень молодой. Холохолосяк – завидный». Пьяный муж пустился в пляс, я схватила телефон и начала это снимать.
- Давай, давай! Я тебе клип сейчас сделаю! – кричала я, безгранично улыбаясь.
После диких танцев Артём начал засыпать на кровати. Я пошла на кухню и расстелила себе диван. Легла и почти сразу вырубилась. В одиннадцать утра я открыла глаза, и подумала, что ему, наверное, сейчас плохо. И пошла в комнату, где лежал муж с похмелья.
- Гуд монинг! - сказала я, весело улыбаясь.
- Гуд монинг! - сказал он охрипшим голосом.
- Таблеточку? – предложила я помощь.
- Давай! – не раздумывая согласился Артём.
- Что будем есть? Что мне приготовить? – спросила я, вспоминая, что есть в холодильнике, кроме алкоголя и яиц.
- Пошли до ресторана дойдем, охота супа! – предложил валяющийся в кровати и допивающий лекарство муж.
- Ну, пошли. - согласилась я.
Мы сели на веранде. Заказали пару блюд и ожидали, когда официант принесет напитки. Наконец нам несут долгожданное пиво.
- Извините, а здесь можно покурить? – спросила я у молодого робкого сотрудника ресторана.
- Нуу, вообще запрещено. – ответил парнишка. Но если вы не скажете, что я вам разрешил, то можете покурить. Только чтобы никто не видел!
- Спасибо огромное! – сказала я, радуясь, казалось, как никогда, сигарете.
- Смотри, уже второй день отмечаем! Шикуем прям! – закуривая, произнесла я.
- Да уж – ответил Артём, делая глоток пива.
Я сидела и думала: идеальная свадьба, идеальные отношения с родными, идеальные 4 года, идеальный развод. Опять полились слезы.
Мы молчали, как будто были сильно увлечены трапезой. Но за этой громкой тишиной стояли глубокие вздохи, которые были слышны каждые 5 минут.
Мы пришли домой и я начала собирать вещи. Договорилась с подругой, что поживу у нее. И весь день я собиралась.
- Знаешь, я всё хотела тебе рассказать – начала я говорить, складывая свитер в чемодан. Год назад, когда у нас была годовщина, я готовила тебе подарок. Я занималась с преподавателем и учила песню на гитаре. Это был «Федук – Моряк». И на празднике я хотела ее спеть. Но ты так сильно напился, что я разозлилась и не стала ее исполнять.
Артём молчал, глядя в одну точку, словно о чем то задумался.
Я включила минус песни, продолжала собирать вещи и пела. Или кричала.
В этот день Артём рано заснул. Я продолжала собирать вещи. Время было уже три утра. Светлело. Спать почему-то не хотелось. Но нужно было ложиться. Я решила остаться спать в спальне. Было открыто окно. В комнате веяло холодом. Я легла и сразу подвинулась ближе к нему. Не из-за окна. Пролежав так пару минут, я уткнулась носом в его плечо и тихо зарыдала. От мокрых слез, которые текли по его руке, он проснулся. Повернулся и обнял меня. Я засыпала, прилипнув к мужу солеными глазами. Немного всхлипывала и дрожала. Но заснула.
Наступило утро. Его рядом уже не было, потому что он работал на кухне.
- Гуд монинг! – сказала я, когда зашла к нему.
- Гуд монинг! – ответил он, не вылезая из рабочего компьютера.
- Завтракать будешь? Яичницу? – спросила я, открывая холодильник.
- Давай, ответил он.
Мы вместе позавтракали, и я сложила последние вещи в чемодан. Когда он закончил работать, то предложил перекусить в том же ресторане у дома. Сгущались тучи, и казалось, что вот-вот начнется шторм. Мы сели на веранду, сказав официанту, что в случае дождя пересядем внутрь. Я попросила покурить. Официант сказал, что это строго настрого запрещено. Мы в тишине ждали наш заказ. Дождь так и не начался. А я так и не покурила.
После кафе мы зашли в дом. Я сложила последние вещи. Вызвала такси. Мы стали спускать все чемоданы, коробки, мешки и пакеты. Взяв еще одну вещь в руки, я резко бросила ее в сторону и одновременно с хлынувшими слезами закричала:
- Артём, бл*ть, лучше бы ты мне изменил. Лучше я бы тебя сейчас ненавидела. Мы бы били посуду и слали друг друга нахер. Это было бы гораздо проще!
Смешно и больно. Такси подъехало. Мы погрузили все вещи. Стоя у машины, мы крепко обнялись. Я увидела его мокрые глаза и сразу побежала в машину. Хлопнула дверью и заревела. Хотелось петь. Или кричать.
Пока ехала, я вспоминала тот вечер, когда мы отмечали развод, и сидя на лавочке долго говорили:
- Артём, ты же понимаешь, что мы сейчас в разводе счастливее многих тех, кто в браке. Так что же действительно нужно человеку: быть счастливым или удержать брак?
- А я знаю, что было на Алтае, - внезапно ответил Артём.
- А я знаю, что ты знаешь, что было на Алтае. Именно поэтому мы и разводимся.