В начале 70-х мне было пять лет. Начиналось время хиппи. Длинные прямые волосы, короткие платья едва прикрывающие женские прелести, яркие длинные широкие юбки, обувь на высокой платформе и конечно же брюки-клёш. Но пока шестидесятые не сдавали позиций. Я хорошо помню образ мамы в доме отдыха, где мы были на выходных. Черные лакированные узконосые туфли с маленьким черным бантиком, украшенным брошью переливающиеся радужным сиянием на маленьких каблуках «рюмочки». Прямое льняное платье чуть выше колен нежно-светлого желтого цвета расшитое бисером на груди. Прическа напоминающая карэ с начесом на затылке.
Каждый вечер после детского сада, мы с младшим братом, играли во дворе перед домом на детской площадке. Ждали маму.
С боку дома стоял небольшой, продовольственный магазин, заставленный банками сгущенного молока и тушенки, но ходить в него строго запрещалось, это заветное расстояние разделяла проезжая дорога. Заметив маму, мы бежали на встречу и выпрашивали один рубль на шоколадное масло. Каждый раз давая деньги она просила донести масло домой не покусанное, со временем мы научились это делать, если был не большой довесок. Вкус шоколадного масла так и остался в детстве.
Детская площадка была утыкана различными турникетами, но они казались такими огромными, поэтому только два развлечения были в ходу у всей детворы, это песочница и арык. В арыках всегда текла чистая прохладная вода, мы снимали сандалики и скользили, держась за края арыка.
Так однажды вдоволь наигравшись, я присела на бордюр песочницы и стала рассматривать балконы. Балконы тогда не стеклили, и практически все жильцы в летние дни завтракали, обедали и ужинали на балконах смотря на улицу.
Мое внимание привлек балкон второго этажа. За столом мило беседуя пила чай престарелая пара, и на тот момент мне показалось, что им лет по семьдесят, не меньше, волосы их были белыми как снег. Худощавый мужчина наливал чай своей даме такой же стройной и подтянутой. Волосы у женщины были собраны в фигушку на самой макушке, так никто не носил. И тут меня гипнотически заворожил ее взмах большого белого веера из страусовых перьев. Я оцепенела от удивления. Что это? Нет, откуда такая красота у этой бабушки? Она так умело обмахивалась им. И это не в кино, это жизнь, чужая жизнь которой мы не знали. Каждый день, я стала ждать, когда этот ритуал начнется вновь.
Через год мы переехали, никогда в жизни я больше ничего подобного не видела. И только сейчас я понимаю, что это был свет погибшей звезды под названием «Эпоха».
P.S. Если вам понравилось не забудьте поставить ПАЛЬЧИК ВВЕРХ, вам не трудно, а мне приятно.