Когда я училась на парикмахерских курсах, преподавательница организовала нам практику в доме престарелых. От нас это было что-то вроде благотворительности, а от них – предоставление возможности оттачивать мастерство на не сильно прихотливых клиентах. В общем, такое взаимовыгодное сотрудничество.
Интернат находился в санаторно-лесной зоне. Тихое красивое место: сосенки, елочки, грибочки, ягодки, цветочки, белочки, птички. В общем, тишь да гладь, божья благодать.
Заходим в здание. Подлетает очень бойкая бабулька с повязкой дружинника на плече и строго нас спрашивает: "Вы к кому? Я дежурная!", и повязку демонстрирует. Получив всю необходимую информацию, дежурная отправилась за старшей медсестрой, оставив нас ожидать в коридоре.
Одни мы стояли недолго, из-за угла выплыл мужчина лет пятидесяти, увидел нас, заулыбался, кивнул в знак приветствия и дружелюбно так произнес: "Оп твою мать!".
И что-то как-то вдруг боязно стало. Никто из нас раньше в таких заведениях не бывал, ничего о подобных местах не знал - молодые наивные девчонки, чьи представления о домах престарелых были сформированы западными фильмами: сидят милые ухоженные бабушки-дедушки, в шахматы играют, фильмы смотрят… А тут мужчина в полном расцвете сил чью-то маму упоминает.
Мы уже готовы были удирать, как появилась старшая медсестра и распределила нас по этажам. Мою группу медсестра взялась проводить лично, а вторую отправили с дежурной. «Меня надо первую постричь! Я дежурная!» - разносилось по длинному коридору…
Мы дошли до небольшого квадратного холла, который являлся зоной отдыха. Там за обляпанным столом сидело несколько мужчин. Запах, стоящий в помещении, сбивал с ног. Это была гремучая смесь перегара, лекарств, немытых тел и отходов жизнедеятельности. Глаза слезились от этой жуткой вони.
- Ну вот сюда мы всех и позовем стричься, - сказала медсестра и удалилась.
В развернутую наскоро парикмахерскую тут же выстроилась приличная очередь. Очередь бурлила: люди ругались, выясняя кто за кем занимал, делились впечатлениями, скидывались на бутылку, строили планы побега, пытались заигрывать с парикмахерами, тут же получали затрещины от своих «вторых половинок», обижались, мирились... И все это отборным трехэтажным матом, который мы, домашние девочки, в такой концентрации встретили впервые. Благодарили нас за работу тоже с матерком, но искренне-ласково. Клиенты остались довольны.
Закончив на своем этаже, мы с девочками отправились на подмогу подругам. Поднявшись по лестнице, мы попали в совершенно другой мир! В холле, уставленном цветами, под мелодии прошлых лет, доносящихся из приемника, в мягких креслах тихо вели беседы аккуратненькие бабушки и дедушки, ожидавшие своей очереди, либо просто наблюдавшие за процессом стрижки.
В этой же компании находился и наш приветливый знакомый. Завидев нас, он расплылся в улыбке и одарил новой порцией «Оп твою мать!». Об его ноги терлась кошка. Мужчина поднял ее, посадил к себе на колени и принялся гладить:
- Цууууука, - ласково, и все так же улыбаясь, сказал он кошке. Кошка довольно замурчала.
- Олег, а что, может женишься на мне? – спросила его женщина, подъехавшая на коляске.
Олег посмотрел на нее усмехнувшись:
- Нáкой?
- А что! Я девушка с транспортом! – засмеялась женщина. – Да вы не бойтесь его, девчонки, он хороший! После инсульта что-то в голове замкнуло, только матом и разговаривает. Так все свои мысли и выражает. Главное, как песни поет, так все слова произносит, а как говорить, так только по матери.
Где-то в конце коридора начали греметь посудой. Наши клиенты засуетились и засобирались на обед. Рядом с нами громыхающая тележка остановилась:
- Ей, паликмахерская, а ну волосы убери! Еду везем!
---------
О том, как я решила пойти на парикмахерские курсы, можно прочитать здесь
Истории о бабушках в главных ролях здесь и здесь
А вот здесь не о кошке, но тоже об одном питомце, и здесь как питомцы помогают в работе репетитора