Запыхавшаяся Уля выскочила из лифта и влетела в распахнутую соседскую дверь. Там, на кухне, она нашла двух человек. Они сидели рядом на табуретках и молчали. Вика тихо плакала, а Диня отрешённым взглядом уставился в одну точку. Он всё ещё не мог расстаться с дверной ручкой, без конца крутя её в руках. На появление Ульяны они никак не отреагировали.
- Вы уже знаете?- выкрикнула запыхавшаяся Уля.
Сидящие зашевелились и повернули к ней измученные лица.
- Что знаем?- бесцветным голосом спросила Вика.
- Так вы не знаете? Юлиан в аварию попал!
- Как?- закричали оба, вскакивая с табуретов.
- Да вы что? Здесь на повороте! Его только что «скорая» увезла.
- Это всё из-за меня,- всё так же в голос выдали Вика и Диня и снова присели.
Обоих охватило чувство вины. Они рисовали себе жуткие картины: толпа зевак, искорёженный автомобиль и бездыханное тело Юлиана на носилках, с лицом накрытое белой простынёй. Санитары грубо заталкивают носилки в карету «скорой помощи» и между делом перекидываются шуточками. Конечно, им совсем не жаль его, ведь это их работа, они сталкиваются с таким почти каждый день.
Первой пришла в себя Вика, всё-таки что ни говори, а женщины легче справляются со стрессом.
- Он живой? Надо ехать в больницу! Куда его отвезли?- она засуетилась, побежала переодеваться - не в халате же ехать. Ещё одна женская черта: что бы ни случилось, надо хорошо выглядеть. Вокруг ведь люди.
- Тебя не пустят. Туда можно только родственникам,- остановила её Уля, и они обе повернулись в сторону Дениса.
- Я не могу. Я… я не могу, - стал заикаться Диня.
Его невыносимо мучила совесть. Он понимал, что пусть и косвенно, но виноват в том, что случилось. К тому же ему было страшно смотреть на искалеченного, а возможно и умирающего Юлиана.
Уля решительно подошла к Денису, вырвала наконец-то из его рук дверную ручку и положила её на стол. Затем оглядела его с ног до головы и вынесла приговор:
- У тебя полчаса на то, чтобы умыться, побриться и переодеться. Мы будем ждать тебя во дворе,- она взяла его за плечи, довела до порога и вытолкнула за дверь. Затем вернулась в кухню и тем же недоброжелательным тоном принялась высказывать Вике.- Теперь разберёмся с тобой. Какого чёрта мой парень делает у тебя дома? Я к тебе как к подруге, а ты!..
Вика махнула рукой, убежала в спальню, оделась быстро, как солдат, и уже умывала своё заплаканное лицо, когда вдруг до неё дошёл смысл, сказанных Улей, слов. Она вытерлась, вернулась на кухню и стала удивлённо рассматривать свою соседку.
- Ты что?- наконец произнесла она.- Ты что? Юлиан тоже так подумал. Если он не выживет…- и она опять зарыдала.
Теперь уже удивлялась Уля. Она не верила своим глазам и ушам. Эта дурочка влюбилась. И в кого? Да между ними целая пропасть! Неужели она не понимает? Ещё и вселенский потоп устроила.
- Ты что же, влюбилась в него? В Юлиана? Ненормальная! Да у него таких как ты целая очередь. У него с тобой ничего серьёзного быть не может, попользуется и бросит.
- Ненормальная – это ты!- отбила подачу Вика.- Как ты можешь сохнуть по этому чудовищу - Дине? Я бы с ним в жизни встречаться не стала. Алкоголик и бездельник. Нас из-за него чуть не убили в клубе.
- Не трогай моего Диню! Я же твоего Юлиана не трогаю!
Девушки стояли друг против друга, уперев руки в бока, а в глазах плескалась ненависть.
- Ещё бы ты трогала Юлиана! Он же не такой придурок, как твой Диня!
- Это Диня придурок?- Уля начала угрожающе надвигаться на Вику.- Да это ты дура, деревенщина! Ты же даже в клубе ни разу не была, пока он тебя не пригласил, неблагодарная!
- Сама дура! Да пошла ты!- Вика стала толкать Ульяну к выходу. Та же уходить никуда не собиралась, она схватила Вику за горловину футболки и начала яростно трясти.
- Понаехали всякие и чужих мужиков уводят!- Уля так вошла в раж, что уже и не помнила, зачем на самом деле сюда пришла.
Завязалась драка. Вика, от природы скромная и тихая, драться не умела, а потому просто царапала и кусала соперницу. Этот стиль борьбы называют женским. Ульяна же, как все девушки, ведущие богемный образ жизни, в этом деле собаку съела и активно работала кулаками.
Когда Денис привёл себя в порядок и вышел на улицу, то девочек там не нашёл.
« Женщины! Вечно торопят тебя, а сами потом три часа копаются»,- подумал он, набирая знакомый номер. Вызов шёл, но трубку никто не брал. Это было странно. Уля поставила на его номер свою любимую мелодию и всегда мчалась, сломя голову, едва её заслышав. « Надо пойти посмотреть, не случилось ли ещё чего. Может Вика в обморок шлёпнулась? Кто этих баб разберёт».
Диня поднялся на девятый этаж. Из , всё ещё открытой, двери доносились визги и нецензурная брань. Он зашёл и увидел, что девчёнки барахтаются на полу и мутузят друг друга почём зря.
- Вот это да!- только и смог он сказать.
Вика и Уля обернулись.
- А что это вы тут делаете?
- Ничего,- ответила за двоих Ульяна, вставая с пола и отряхиваясь.
- Поехали,- скомандовала Вика и пригладила взлохмаченные волосы.
Затем все трое вышли из квартиры и поехали в больницу. За всю дорогу никто не проронил ни слова: бывшие подруги не хотели повторения «ледового побоища», а Диня очень боялся злых женщин. По своему опыту он знал, что в женские дрязги лучше не лезть. Он и музыку включать не стал, ведь даже она может стать катализатором непредсказуемой реакции.
Пятнадцать минут звенящей тишины показались вечностью, но они истекли. Добравшись до пункта назначения, Диня оставил девушек в больничном сквере, а сам направился в стационар.
Вика не могла спокойно сидеть на скамейке, на неё давила неизвестность, и поэтому она стала нервно прогуливаться вокруг многочисленных пышно цветущих клумб. Они пестрили разноцветными петуньями, бархатцами, герберами, но она не замечала ни всей этой красоты, ни чудесного аромата, наполнявшего сквер. На сердце было тревожно, а голову заполнили чёрные мысли. И вот когда она, казалось бы, уже была на грани, на больничном крыльце появился Денис.
- Ну что?- бросилась она к нему.
- Да всё нормально,- отмахнулся тот.- Перелом ноги и шишка на лбу, в общем легко отделался. Сейчас гипс высохнет, и заберём его домой.
Вика испытала смешанные чувства: с одной стороны она была рада, что всё хорошо закончилось, если это можно назвать «хорошо», а с другой непонятно как теперь вести себя с Юлианом.
Ульяна, стоявшая всё это время у машины, подошла к Дине и демонстративно его обняла.
- Любимый, а что ты вечером делаешь? Может куда-нибудь сходим?
- Нет, мне нужно выспаться. Завтра с мужиками едем на рыбалку,- холодно ответил Диня.- И вообще, не висни на мне, я этого не люблю.
Он раздражённо оттолкнул от себя Улю, и стал нервно курить. Она оглянулась на Вику и отвела глаза, обстоятельства складывались не в её пользу.
Терпеть неприятную ситуацию пришлось недолго. Вскоре в дверях появился виновник торжества. Ковыляя на двух костылях и одной здоровой ноге, Юлиан вышел на крыльцо. Он оглядел больничный двор в поисках « святой троицы». Встречающие его родные и близкие разбрелись в разные стороны, как совершенно незнакомые люди.
- Меня кто-нибудь собирается забирать отсюда,- зло спросил пострадавший,- или, может, я по-пластунски поползу домой, как раненый партизан?
Ему было обидно, что он зависит от этих лицемеров. Он чувствовал себя таким беспомощным и униженным, и от этого внутри просто шкворчало.
Все трое откликнулись на призыв страждущего и кинулись к бедолаге. Действовали они не слаженно, мешая друг другу, то и дело задевая загипсованную ногу, от чего у Юлиана периодически перед глазами вспыхивали фейерверки. Он героически терпел и молчал.
Обратный путь домой они проделали так же в полной тишине. По приезду без лишних разговоров извлекли болезного из машины и доставили по адресу его проживания.
Остаток дня каждый провёл по-своему, но всем было одинаково плохо. И ночью, когда в доме номер шесть по улице Партизанской погасли огни, окна четырёх квартир ещё долго горели печальным светом, их жильцам почему-то не спалось.