Роман «Звёздочка» глава 133
Ширяева продолжала рыдать на своём рабочем месте и не могла остановиться. Сказанное Муратовой вертелось в её голове и не давало покоя: «Ты ж вчера сверхурочно оставалась после работы. Вот похоже, что колечко-то и заработала…»
Муратова сначала радовалась тому, что почти вывела Татьяну на чистую воду, но потом испугалась и призадумалась: «Похоже я переборщила… Придёт Калач тонконогий, увидит, что Танька воет, как бы на мне это не сказалось. Уж она могла бы и угомониться давно, а нет, как специально из вредности рыдает, да ещё и так правдоподобно. Извиниться может пока Калач не пришёл? Хотя много чести ей будет: с Митиным таскалась, а теперь и под этого легла. А ведь он и на меня раньше-то поглядывал, могла бы, и я с ним развлечься. Мой-то муженёк давно уж ничего не может, а нутро-то моё просит. Ой, просит, да так, что аж низ живота подныва́ет… Года идут, климакс замаял. И чем вот Танька лучше меня? Да ничем. На неё посмотришь — деревня деревней, а ещё и кольца золотые нацепила. То ли дело у меня ногти подпилены, ухожены, а колец-то и нет… Несправедливо это».
Нервы у Муратовой сдали, и она вдруг обратилась к Ширяевой:
— Ну ты чего теперь ревёшь-то и ревёшь? Шуток, что ли, не понимаешь?
— Хороши-и шутки-и, — отозвалась Татьяна, всхлипывая, ей уже самой надоело реветь, но не знала, как выйти из этой щекотливой ситуации достойно.
— Завидно мне стало вот я и взъелась на тебя, — призналась Нина. —От моего-то муженька я кольца похоже так и не дождусь. Счастливая ты, Танька, — не то, что я.
Татьяне только этого и надо было, она тут же прекратила реветь и захохотала:
— Ну ты даёшь, Нинка, нашла кому завидовать. Чё я в своей жизни-то видела? Да ничего. Пашý тут как лошадь без передыха, а в выходные в деревне. Ничё не успеваю, дома ребятня то и дело ма́мкает, прямо сму́чилась.
— Придёт время и ма́мкать перестанут, — с сочувствием произнесла Муратова и предложила. — Может обмоем перемирие чаем, а? У меня и печенюшки есть.
— Став чайник, я не против, — сходу согласилась Татьяна.
Казакова Фрося не в силах сдержать смех, прыснула:
— Ну, бабоньки, вы и даёте… Только что готовы были друг дружке в горло вцепиться, а теперь уж перемирие обмывать собрались.
— Да они обе приду́рошные, что та, что другая, — вставила свои пять копеек Тоня Семькоз.
— А чё теперь нам век, что ли, крыситься? Мы: что я, что Танька — отходчивые. Сейчас ревём и тут же смеёмся, — ответила Муратова. — Это вы себе на уме, а мы-то бесхитростные.
— Ну вы-то, да-а, кхы-кхы-ы… — продолжала хихикать Фрося. — Весело одно слово с вами.
— Ага, их хлебом не корми, но дай поржать да повыть, — съязвила Тоня. — Вот ведь чудные!
Муратова схватила чайник, налила в него воды, включила кипятильник, а потом распорядилась:
— Кружки готовьте, если грязные — я помою.
— Гляди-ка чё делается?! Так и погоду испортить недолго…— выговорила ей с ухмылкой Фрося.
— А ты не каркай, а лучше кружку свою давай.
— На, — протянула ей кружку Фрося, пока та не передумала.
— Ой, да у тебя тут скоро лягушки заквакают!
— Ну так мыть-то некогда.
— Да знаю я, что ты оправдываешься-то? — успокоила её Нина.
— Ой, девки-и, ну и дурдом у нас, а не ОТК, — качая головой, удивляясь резким переменам настроения своих коллег, усмехнулась Тоня.
— Ты не ворчи, а кружку давай, — возразила ей Муратова, а потом тут же предупредила. — Пока я добрая.
— На, а то не отстанешь.
Муратова взяла у Семькоз кружку и подошла к Татьяне.
— А ты чё сидишь скромничаешь, я и тебе кружку отмою, чтобы зла на меня не таила...
Ширяева достала и протянула свою смеясь:
— У меня тоже заплесневела. Точно отмоешь?
— А куда мне деваться-то? Так уж и быть, никто же меня за язык-то не тянул, сама предложила. Умру так хоть добрым словом меня помяните: мол вредная баба была, но чистоплотная, а мне там это зачтётся, — показывая указательным пальцем на белёный потолок, сказала Муратова уходя.
Женщины переглянулись, когда Муратова вышла, Ширяева спросила:
— А чё это она к чему сказала-то? Болеет она, что ли?
— Тсс, скажу, но это между нами: по-женски у неё чего-то не того, а идти в смотровой боится, — поведала Тоня Семькоз по секрету. — Тянет, а чё тянет, зачем? Надо бы нам вместе на неё надавить да вразумить, а то, кто и знает, что с ней, то ли климакс, а то ли ещё чего похлеще. Тьфу-тьфу-тьфу…
— Да, с этим лучше не тянуть… — согласилась с ней Фрося, доставая из ящика стола бумажный кулёк с карамелью. — Вот, карамель вчера купила в буфете, а домой не унесла, так что, девчата, будем считать, что сладкая жизнь у нас теперь началась.
— Лишь бы только чего не слиплось после этой жизни, — входя в комнату пошутила Муратова. — Ну вы чего сидите-то как квашни? Быстренько чай попьём, пока наш тонконогий не явился, — сказала она, не видя, что за ней следом вошёл Толонбаев.
— Это ты о ком, Нина? Обо мне, что ли? — спросил он сходу.
Муратова медленно повернулась к нему, соображая, что ответить, а потом отнекиваясь произнесла:
— Не-е, у вас-то разве ноги тонкие? Это я так между нами нашего Кольку слесаря называю.
Толонбаев пригрозил ей пальцем:
— Смотри у меня, чтобы я такого больше не слышал.
— Не буду, чес слово, Кал-Кыл-л-лычбек Тол-л-логонович, — чуть было, не назвав его Калачом, еле выговорив его имя и отчество, заверила начальника Муратова.
— Ну-ну-у… распустил я вас, ох, распустил… — посетовал начальник. — Хоть бы чая мне, что ли, налили…
— Да запросто! Уж чего-чего, а чая для вас мне не жалко! Да и не только чая… — оживилась Муратова намекая и строя глазки Толонбаеву.
Ширяева недовольно скривила лицо, чуть прищурив глаза, мысленно ревнуя своего начальника к Нине: «Вот ведь стерва какая, сама видать под него лечь надумала… Ну да и ладно, не больно-то мне он сдался».
© 07.01.2021 Елена Халдина
фото автора
Запрещается без разрешения автора цитирование, копирование как всего текста, так и какого-либо фрагмента данной статьи.
Все персонажи вымышлены, все совпадения случайны
Продолжение 134 Сон как явь, или ничего путного из неё не выйдет
Предыдущая глава 132 Надо было слушаться мужа, и правда бы не вышла наружу
Прочесть "Мать звезды" и "Звёздочка"
Прочесть Билет с Ушалино