Когда Гена Лосев заканчивал четвёртый класс, учительница русского языка задала классу домашнее задание – написать к 9 мая сочинение о своих дедах, прадедах, бабушках или прабабушках и рассказать о том, какой вклад они внесли в победу над фашистской Германией.
Тогда Гена впервые услышал словосочетание «пропал без вести». Так про одного из дедушек сказали ему родители. Позднее, когда началась, наконец, «эпоха свободы слова», Гена, искренне полюбивший Америку и оттого отказавшийся вступать в комсомол, вдруг узнал, что дед его был репрессирован во время войны, точнее, расстрелян «кровавой гэбнёй».
Понятно, что сей факт окончательно убедил юношу в том, что он обязан бороться с этим распроклятым «совком» всеми силами. Правда, с первой попытки пришлось признать, что «гидра НКВД» настолько сильно окопалась в стране, что даже после уничтожения ненавистной «совдэпии» продолжала свои репрессии, направленные против настоящих патриотов, которые горячо любят Америку и ненавидят всё советское.
Стоило только связаться с одной тёткой из общества «Память», как гэбня прознала о том и упекла Гену на службу в «армаду». Откосить не удалось, а откупиться было нечем. И оказался Гена в первый свой армейский Новый год на Кавказе. В самом пекле – в Грозном.
Выжил. Но коммуняк и совков после войны возненавидел втройне. Начал свою собственную войну с «прогнившей рашкой» и, примкнув к правозащитникам из одной «очень крутой» команды, шаг за шагом стал добиваться реабилитации пострадавшего от сталинизма дедушки.
Сначала не ладилось, но после того как «один крутой мэн» с «корочками» помощника депутата Госдумы стал Гене помогать, из пыльных подвалов архива в подмосковном Подольске всплыла-таки на свет божий заветная папка с уголовным делом, возбуждённым против его деда следователем военной прокуратуры, военюристом 3-го ранга Габдуллой Рамильевичем Женадаровым.
Но торжество Гены Лосева длилось недолго. Чем глубже он продолжал погружаться в чтение содержимого папки, тем сильнее чувствовал горечь разочарования, растерянность, недоумение и тоску, которые в конце концов вылились в дикое отчаяние и, как результат, в затяжную депрессию.
Казалось, что небо рухнуло на голову. Пережить это было просто невозможно. Знакомство с материалами уголовного дела камня на камне не оставило от семейной легенды о судьбе деда-фронтовика, согласно которой патриот и защитник Родины Родион Ефимович Лосев был уничтожен истинными врагами народа, приспешниками «Кровавого усатого».
Даже полный кретин мог сделать однозначный вывод из полученной информации, достоверность которой не было нужды проверять. Родион Ефимович сам всё чистосердечно, наивно, до маразма подробно, в деталях описал в собственноручно написанном объяснении на трёх листах предназначенной для печатных машинок конторской серой бумаги.
Суть происшествия заключалась в следующем:
Дедушка Гены Лосева вместе с полувзводом сослуживцев выполняли поставленную командиром задачу по обеспечению безопасности при эвакуации детей и персонала пионерского лагеря, но самовольно оставили боевую позицию. С оружием, организованно, строем прибыли в расположение части, и тут же были арестованы и отправлены на гауптическую вахту.
Родион Ефимович совершенно искренне недоумевал по поводу вопроса следователя о причинах самовольного оставления поля боя:
– Ну как же! Там три танка было и человек сто фрицев. Что мы могли сделать против них с винтовками и боекомплектом по двадцать патронов на каждого бойца?!
– А Вы знаете, что достаточно было нескольких минут для задержки продвижения противника, чтобы в живых остались семнадцать ребятишек, каждому из которых было по 11-12 лет, медсестра, воспитательница, пионервожатая и водитель автобуса?
– Так это… Все же организованно снялись. Все так сделали. Товарищ сержант сказал, а мы подчинились.
– Лосев, Вы дурак или сволочь, скажите на милость?! А если бы это ваш ребёнок был в том автобусе, который фашистский танк столкнул в кювет и несколько раз переехал его гусеницами?
В общем, Гена и сам бы, не моргнув глазом, расстрелял такого идиота, каким на самом деле, а не в легендах, был его собственный дед. Показалось странным, что эта история снова неожиданно всплыла в памяти через много лет, в 2021-м, только что наступившем году. Теперь Лосев уже не носился с плакатами по митингам, а, как и большинство обычных граждан, вёл размеренный образ жизни: растил сыновей, работал администратором в супермаркете «Дом еды», а свободное время проводил на льду Волги, наслаждаясь ловлей судачков и окуней на светящуюся мормышку.
До закрытия магазина оставалась всего-то пара часов, когда кассирша Светлана Николаевна ворвалась в кабинет старших продавцов со словами:
– Ещё парочка. Не хотят маски надевать, права качают.
– Сейчас иду.
Гена вышел на кассу, по пути прихватив пустую корзину для товаров, собрал с транспортёрной ленты продукты, которые пытались купить «безмасочники», и деловито направился в зал, чтобы вернуть на полки то, что запрещено отпускать посетителям, нарушающим Постановление губернатора «О мерах, предъявляемых к организациям и ИП…»
Мужчина и женщина среднего возраста, вполне приличные внешне, сначала покорно стояли рядом с кассиром, безмолвно наблюдая за происходящим. Но, видя, что их еда от них уходит, начали возмущённо качать права и, как обычно, требовать не нарушать Конституцию, говорить что-то там про дискриминацию, в общем… Сущий бред. Откуда такие берутся только? Трудно им маску надеть, что ли? Хоть бы окружающих уважали!
В какой-то момент кто-то уцепился за ручку корзины, которую Лосев нёс, направляясь к отделу с готовой едой, чтобы вернуть салаты и шницели. Гена опешил. Оказалось, что настырная дамочка решила костьми лечь, но не отдать то, что она задумала купить.
– Вы не имеете права! Это моя еда!
– Это не ваша еда. До тех пор, пока вы её не оплатили, она принадлежит магазину. Отпустите корзину, я не буду с вами драться.
– Отдайте! – взвизгнула посетительница. – Я есть хочу!
– Наденьте маску на кассе, и вам пробьют товар. Заплатите и ешьте на здоровье.
– Но я не могу надевать маску, у меня давление низкое, я в обморок могу упасть.
– Ничего не знаю! Постановление губернатора есть. Кругом камеры, я не могу нарушить закон.
– Но это глумление! Издевательство! Вы продаёте еду тем, кто подчинился, и не продаёте тем, кто не может подчиниться.
– Но все так делают. Трудно вам, что ли?
При сказанных самим же словах «все так делают» в памяти Лосева вновь вспыхнули строчки объяснения, написанного в июле сорок первого его дедом: «Все так сделали. Товарищ сержант сказал, а мы подчинились». В левом боку что-то заныло. Жар бросился в голову, и стало не по себе: «Чёрт… А ведь и правда. А что, если женщина на самом деле голодная, а я, как последний дурачок, слушаюсь постановлений, которые завтра отменят, да, может быть, ещё и признают преступными?»
По окончании работы Гена шёл домой в расстроенных чувствах. Умом он понимал, что вроде бы всё делает правильно, но червь сомнения грыз его с каждой минутой всё сильней и сильней. Да ещё перед мысленным взглядом постоянно маячили наполненные слезами отчаяния и унижения глаза той дамочки, пытавшейся вырвать из рук корзину с едой. Удушливый стыд поднялся откуда-то из груди, подступил к самому горлу, откуда ни возьмись, появилась слабость в коленях, Гена запнулся в рыхлой снежной массе на нечищеном тротуаре и повалился головой прямо на проезжую часть.
Последнее, что он увидел в этой жизни, было заднее колесо грейдера, который чистил снег на Советской улице. Голова Лосева лопнула, словно арбуз, издав отвратительный треск и выбросив красноватую массу на асфальт между колёсами машины.
На следующее утро на работу в «Дом еды» не вышло сразу два сотрудника. Кроме старшего продавца Лосева, не явилась без предупреждения продавец-кассир Пискунова С. Н. И причиной их прогула явилась вовсе не вирусная инфекция, как подумали сначала их сослуживцы, а скоропостижная кончина обоих.
– Они что, были вместе, когда их сбила машина? – спросил озадаченный генеральный директор сети супермаркетов, когда ему доложили о происшествии.
– Нет, ответила бухгалтер и по совместительству начальник отдела кадров Екатерина Бобряшова. Лосев в квартале от магазина под грейдер залез, как говорят свидетели с автобусной остановки – умышленно, а Пискунову сбил на пешеходном переходе молодой парень, управлявший старенькой иномаркой.
– А не та ли это Пискунова, которую я в прошлом лете от тюрьмы отмазывал, за то, что она деда старого на переходе насмерть сбила?
– Да, та самая, Иван Васильевич. Вот она, карма-то. Уже полгорода об этом судачат. Говорят, «Колесо сансары».
– Чиво, не понял?
– Да это у индусов вера такая, что если согрешишь на Земле, то будешь вращаться в этом мире, как белка в колесе, пока грех не отработаешь. Это колесо называется колесом Сансары.
– А… Ну ладно, иди! Ко мне там из ЧОПа директор пожаловал. Здравствуй, здравствуй дорогой Николай Ильич! Проходи скорее, Катя уже уходит. Что привело тебя к нам?
– Здорово, Вань. Я по поводу твоих жмуриков из филиала на Советской.
– А что такое?
– Да мои ребята посмотрели записи с камер наблюдения в этом магазине, и очень уж любопытная ситуация вырисовывается. На вот, воткни флэшку. Там два файла, посмотри по очереди.
Иван Васильевич сначала равнодушно, а потом со всё более возрастающим интересом смотрел на экран своего ноутбука, а ближе к концу уже не мог усидеть на месте и ёрзал в кресле, строя забавные гримасы. Закончив просмотр и не скрывая своего изумления, спросил старого друга:
– Это что значит? Мужик в синей куртке у обоих кандидатов помахал ладошкой над головой, а через час их не стало?
– Ну, выходит так. А ты говорил, что в чертовщину не веришь… – осклабился Николай Ильич Майоров, генеральный директор частного охранного предприятия. – Но я не всё тебе сразу сказал. Сюрприз имеется!
– Ну!
– Одна из камер, которая центр зала просматривает, где женщина боролась с Лосевым за свою еду, звук пишет. Вот, послушай, что было, когда спутник этой дамочки к ним подошёл. Вот тебе вторая флэшка, на ней тоже самое, только с другого ракурса и со звуком.
На записи отчётливо слышались голоса. Сначала со слезами в голосе женский: «Серёжа, сделай что-нибудь». Затем послышался мужской голос, который отчётливо произнёс: «Мне нет нужды ничего делать. Этот человек и так сегодня умрёт. И та женщина, которая в обмен на еду требует закрыть лицо маской, тоже сегодня умрёт. Без толку их наказывать, они сами себя уже наказали. Колесо крутится. Идём, дорогая. Магазины, где ещё остались порядочные люди, пока существуют. Пока. Но существуют».
– От чёрт! Катя же мне только что глаголила про колесо Сансары какой-то.
– Да тут всё в куче, Ваня. И Сансара тоже.
– А что ещё, кроме неё?
– Ты Библию же ж читал?
– Ну…
– Там о числе зверя говорится, что, мол, если кто-то не алё, то ему кирдык.
– А, типа взалкают в пустыне-то? Так причём тут 666 на лбу?
– А если не цифры имелись в виду? Я записал тут цитатку, чтоб не соврать. Послушай:
«И он сделает то, что всем, малым и великим, богатым и нищим, свободным и рабам, положено будет начертание на правую руку их или на чело их, и что никому нельзя будет ни покупать, ни продавать, кроме того, кто имеет это начертание, или имя зверя, или число имени его. Здесь мудрость. Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое; число его шестьсот шестьдесят шесть».
Это из Апокалипсиса. Так называют главу номер 13 Библии, которая называется «Откровения Иоанна Богослова». Да, тут говорится о числе зверя на руках и на лбу, но, по факту, какая разница, если без кляпа во рту и без перчаток ни покупать, ни продавать ничего нельзя будет? Ведь ещё сказано, что «Кто имеет ум, тот сочти число зверя, ибо это число человеческое…».
Так может… Если мы с тобой разумные люди, то сочтём число зверя? Это ведь человек запечатал уста всех землян. Значит, «число человеческое» может быть чем угодно, в том числе и маской с перчатками!
– А кто такие эти двое? Можно выяснить по вашим каналам?
– Выясняем уже. Пока глухо, как в танке. Точно только то, что они не местные. И приехали они в город, видимо, на своей машине или попутчиками. На вокзалах и в аэропорту парочка не светилась. В гостиницах и у частников жильё не снимали. Придётся Петровича опять тревожить. Только его связи помогут в таком деле. Да, интернет уже проверили: в соцсетях их страничек нет. Но ничего, и так найдём.
– Фантасмагория какая-то. Шпионы они, что ли?
– Шпионы-то вряд ли, но криминальный след за ними должен быть, по-моему. Если у мужчины имеются такие способности, то он просто не может ими не пользоваться для того, чтоб деньги зарабатывать. На такие таланты спрос велик.
– Вот именно. И не только у бандитов, но и у силовиков всех мастей.
– Даже не думай, Иван. Профессионалы такими методами для наказания хамов не пользуются. Это ж как из «Бастиона» по резиновой лодке палить.
– Слушай, Коль! Ты вот от безделья читаешь всякую муть в интернете, Библию там, сансару, ещё вот. А может такое быть, что сансара связана как-то с речкой Сарой в Ярославской области, в которой я купался, когда к бабушке на лето в деревню приезжал?
– Может, Вань, очень даже может. Мои дед с бабкой жили в Пензенской области на реке Мокша. А Мокша у индусов – это знаешь что?
– Откуда, Коль! Это ты начитанный, а я работаю, мне некогда сансару читать.
– Так вот, трудолюбивый ты наш! Мокша у индусов – это путь, по которому можно выйти из колеса Сансары, вырваться из заколдованного круга и уйти к Богу. Кстати, в России полно всяких названий, которых и в Индии навалом. На севере Архангельской области есть деревня Мокшева. Тоже не случайность. Эх… Бывал я там однажды. Всё собираюсь снова туда вернуться. Да и остаться навсегда. Может, это и есть мой путь выхода из этого проклятого колеса! Моя Джива давно жаждет найти выход, да всё никак не не находит.
– Твоя что? Жива?
– Ну, душа, значит. По-индийски душа – это джива, а наши старики говорили жива, или живот.
– А-а-а, я понял. Была у нас одна женщина учёная, Светлана Васильевна Жарникова, так она…
– Да, Вань, я именно с её роликов в сети начинал этот вопрос изучать. Ну ладно, поехал я к Петровичу. Когда что-то будет известно, доложу. А ты на досуге посмотри канал Кадыкчанского. Там не про индусов, но много чего интересного и полезного есть.
– Да я и так его смотрю постоянно. Заезжай, Коля! Всегда рад старому другу!
Друзья расстались и думали, что ненадолго. Но вышло так, что навсегда. Николай Ильич поздравил Ивана Васильевича с Днём Советской Армии по телефону, уже из деревни Мокшева. А Иван Васильевич, заметив аномально высокий уровень немотивированной смертности среди своих подчинённых – ярых сторонников использования перчаток и повязок на лице – загрустил, продал свою долю бизнеса компаньону. Распродал свои катера и дорогие машины, купил надёжный полноприводный пикап и удалился на заслуженный отдых в большой и светлый дом на берегу речки Сара, где ему не пришлось больше ни перед кем унижаться, пряча лицо в кусок ткани.
Что примечательно, оба приятеля были уверены в том, что свою мокшу каждый из них нашёл, и из колеса Сансары вырваться удалось без особых потерь обоим. Однако все заблуждения имеют свойство рассеиваться при поступлении новой информации. Однажды…
Продолжения не последует до появления новых данных о ситуации на планете Земля…
г. Кострома, 5 января 2021 г.
Читать другие рассказы: Первый – "Все бабы дуры" , а в конце рассказа – ссылки на все остальные.