(подробности по тегу "закреп")
На улице между тем распогодилось, небо было чистое, и по нему плыли мелкие белесовато-серые клочковатые облачка. Дул ветер, но не сильный, а потому можно было бы даже сказать, что погода была тёплой, ну, или по крайней мере, приятной, настолько, насколько она могла быть приятной в середине октября. Воздух был свежим и чистым, просто прекрасным по сравнению с той затхлой дрянью, которой мы дышали последние недели в своей комнате на первом этаже женского общежития, и лёгкий ветерок приятно обдувал наши с Жанной лица. Общую благостную картину портили следы крови на одном из брусков бордюра, ограждающего центральную, ведущую к КПП дорожку от всей остальной территории двора; когда мы проходили мимо этого пятна, мне даже показалось, что я вижу присохшие к этому пятну кусочки чего-то беловатого, осколки зубов, или сами зубы, или ошмётки мяса, или кусочки раздробленной кости, или вывалившегося из чьей-то разбитой об этот самый бордюр головы мозга, а может, мне просто показалось — в любом случае, всматриваться в эту фигню я не стал. Мы с Жанной, между тем, добрались до КПП, где обнаружили, что стоявший раньше в проходе турникет кем-то срезан, аккуратно, словно бы действовали специальной ручной дисковой пилой, и вышвырнут наружу, за пределы территории Санхилл, где и валялся совсем не вдалеке от ограды, поблескивая в жухлой траве на солнце, словно уставившаяся в небеса деталь какой-то непонятной, аляповато и грубо сделанной антенны. Переглянувшись, и пожав плечами — нам с Жанной это обстоятельство, пожалуй, было только лишь на руку — мы прошли мимо КПП, и оказались снаружи.
- Где эта твоя пещера? - поинтересовалась у меня Жанна, оглядываясь по сторонам, словно бы вход в упомянутую пещеру мог находиться где-то в пределах её зрения — В той стороне, где катерная станция, или где находился причал для парома?
- Не совсем там, и не совсем там, но, пожалуй, всё-таки ближе к парому, - ответил я — Идём, - я повернул налево, и направился по тропинке, которую у нас в Санхилл называли «большой учительской», потому как ей пользовались, в основном, одни только преподаватели, ну, ещё иногда наши родители, которые, решив приехать к нам в гости на машинах, были вынуждены пользоваться паромом, курсировавшим между Контремором и Ангиссом, а так же другими мелкими городками и поселениями, находящимися на ближайших к нам островах. Тропа эта, в результате того, что ей зачастую пользовались автомобилисты (а в том числе и те, кто водили те немногие машины, что были зачислены в штат обслуживающей техники интерната), была гораздо шире двух остальных, и мы с Жанной могли свободно идти по ней вдвоём, даже не задевая друг-друга руками. Она была, как и прочие, грунтовой, то есть ничем не вымощенной и не заасфальтированной, но, тем не менее, на ней не было никаких колей от следов автомобильных колёс, ни даже ощутимых выбоин, кочек и ухабов, которые были бы характерны для любой другой просёлочной дороги — разумеется, что я уже не первый раз подмечал эту странность, однако в этот раз она отчего-то бросилась мне в глаза особо, и я невольно подумал, что это выглядит как-то театрально, постановочно, словно кто-то сделал нормальную, закатанную в ровный асфальт, как аллейки во внутреннем дворе нашего интерната, дорогу, а затем невесть для чего присыпал её сверху пылью, песком и землёй. На ней не было даже луж после недавних дождей, которые, как мы наблюдали с Жанной из окна «нашей» комнаты, шли в последнее время едва ли не через день. Не знаю, это ли навело меня на такие мысли, но я вдруг подумал, впервые за всё время — а вдруг всё, что происходило в последнее время в Санхилл, вовсе не какая-то неожиданность, и даже не что-то приготовленное в чьих-то планах и договорах пару лет тому назад, вдруг всё это — и интернат, и вся наша учёба, и поколения учеников, что получили здесь образование, и распрощались с Санхилл задолго для нас — не более, чем какая-то гигантская декорация, специально оборудованная лаборатория, созданная с одной-единственной целью: провести над нами в итоге этот омерзительный эксперимент, и получить от него какие-то необходимые экспериментаторам (или хозяевам экспериментаторов) результаты. Не «Шоу Трумена», а, скорее, один из тех искусственных городков в пустынных областях на территории США, где в середине прошлого века испытывали разнокалиберное ядерное оружие, вот только вместо картонных фигурок людей в пустых павильонах, изображающих жилые дома у них были мы, живые и самые настоящие... И, возможно, собственно и являющиеся испытуемым оружием.