Из жизни озеленителей
КРАЗ у Коли сплошь был покрыт следами испытаний и перегруза. Места живого не было. «Ну он же столько уже выдержал, - успокаивал я себя, -неужто прямо в мою смену что-нибудь случится!» Конечно, наивняк! Именно в твою! К семи вечера мы въехали на мост возле Красногорска. Было темно, хотелось спать. КРАЗ качнулся и встал. Коля выпрыгнул в темноту, вернулся и грязно выразился. Спать уже не хотелось.
- Будем менять, - помолчав, сказал Коля.
До этого дня я менял колёса только на своей пятёрке. И не сообразил (уставши), что у КРАЗа это может происходить по-другому. Поэтому всё дальнейшее впоследствии вспоминалось как «Водитель КРАЗа и идиот меняют левое переднее колесо».
Поднимали двумя домкратами. Каждый из них вытащить и поставить - только вдвоём.
Нас объезжали машины, которым мы перекрыли почти две трети полосы, и из окон к нам летели пожелания удачи и здоровья. Мы были благодарны и за то, что нас никто не старался тюкнуть бампером.
Домкраты подняли, переднее левое повисло над асфальтом. Мы увидели, как качается мост. То, что ощущалось в кабине поджавшимся животиком, на домкратах предстало в углах и сантиметрах. Нам понравилось.
Колесо снимали с кряхтением и искажёнными лицами. Откатили к бордюру и вдвоём же с раскачки еле перетолкнули на тротуар.
- Запаску сейчас снять надо, - вздохнул Коля.
- А где она? - спросил я. Коля посмотрел на меня с недоверием.
- На козырьке. А ты думал, где?
Козырёк – это то, что над кабиной. Пока Коля влезал туда по лесенке, я понял, что отдельно от КРАЗа качается и кузов . Потому что в кузове навалена гора из камней ужасающего размера. И верхние пытаются перекатываться. Я ясно слышал тихое угрюмое громыхание. С интервалом.
Коля тем временем влез на козырёк, отвязал запаску и, корячась, со второй попытки поставил её на ребро.
- Ловлю! - в энтузиазме заорал я, с готовностью распахнув объятия.
Коля посмотрел на меня с сочувствием.
- Ты только что катил такое же! - ответил он, - совсем дебил?
Коля взял в руку какой-то трос и просунул через запаску:
- Сейчас буду травить потихоньку, а ты лопату возьми и тачки отгоняй!
Коля начал «травить», и стало понятно, что донизу он не дотравит - трос вырывался из колиных натруженных рук, потому что запаска, наверно, весила, как колесо. Я выхватил с бака пожарную лопату и начал пятиться с ней на проезжую часть, извиняющимися движениями прогоняя машины левее. Коля испустил сдавленный вопль и трос завизжал от трения по металлу. Запаска примерно с полутора метров спружинила об асфальт, хищно подпрыгнула и покатилась навстречу потоку. Я в ужасе бросился вслед с лопатой наперевес. Водители останавливались сами, не зная, кого бояться больше. Встали все, и никто не ругался. Ждали и, наверно, молились.
Догнал скотину метров через тридцать и ещё тридцать бил её лопатой по бокам, пока не завалил на бордюр. Кроме лопаты, никто не пострадал, это была победа.
Когда мы привинтили запаску вместо переднего левого и собирались спускать домкраты, я опять спросил на всякий случай:
- Коля, а оно накачано? Нормально?
Коля посмотрел на меня с грустью. Он уже не знал, как мне помочь.
Громыхая горой валунов в кузове, мы проехали мост и двинулись дальше.
- А колесо-то мы забыли! - спохватился я, - надо ж его на козырёк привязать!
Коля даже не посмотрел на меня.
- Да кто ж его украдёт, - другим, спокойным голосом опытного медработника ответил Коля, - кому оно от КРАЗа понадобится… Вот завтра с зятем на «Ниве» подскочу, мы его в прицеп по досочкам закатим, и всё, понял?
Я молча кивнул и больше ни о чём не спрашивал.
На объекте нас ждали.
- Где вы столько пропадаете?! - пробубнил бригадир.
- Так, - прожал я плечами, - колесо поменяли. Одно.
Кстати, знаете, откуда мы так долго добирались до новорижского моста и где набрали гору красных камней? Расскажу ещё.