Давно заметила одну свою странную особенность. Вот говорят, "чем похвалишься, без того и останешься". Для кого-то это просто пословица, а для меня закон. А началось все это давно, еще в юности.
Я тогда поступила в Ивановское ПТУ при Камвольном комбинате. Зачем мне это понадобилось? Об этом можно рассуждать часами. Несло, несло шальным ветром и занесло. В юности жизнь кажется бесконечной, годик-другой потерять не страшно.
В общежитии мы жили по три девчонки в комнате. Валентина приехала из глухой чувашской деревни. В руках у неё была авоська с каким-то тряпьем. И все. Мы думали, что остальную одежду ей пошлют по почте, но нет, не послали.
Ольга поступила в ПТУ после детдома. Она была побогаче Валентины, у неё был большой чемодан! Но в чемодане было тоже одно тряпье.
Мы получали стипендию и зарплату. Это были бешеные деньги для девчонок, не избалованных жизнью и родителями. Мы все кинулись одеваться и обуваться. Выходные проводили в походах по магазинам. После стипендии ездили за город, там располагалась большая барахолка.
И разумеется, мы все хвастались друг перед другом своими обновками. А как иначе? Святое дело: купила - показала, дала всем примерить и начала носить сама и давать поносить другим.
А теперь сама история. Однажды я купила себе новые босоножки за бешеные деньги. Это были "колодки" - босоножки на деревянной платформе с металлическими заклепками, на огромном каблуке. Последний писк Ивановской моды. Они были катастрофически неудобными, но очень красивыми.
После того, как их посмотрели и примерили всем этажом, ко мне пришли девчонки с третьего курса. Ткачих тогда обучали по три года, давая им заодно среднее образование. Одна из них сходу заявила:
-Говорят, ты "колодки" купила? Продай их мне!
-С какой стати?
-Я давно такие хотела.
-Я тоже.
Разговор зашел в тупик. Мы обе имели равные права носить красивую обувь. Но я была "правее", потому что обувка была все-таки моя. И тогда она выложила последний "козырь":
-Эти туфли слишком хороши для тебя!
Так бы и сказала, что считает меня уродиной, недостойной носить хорошую обувь. И я ответила категорическим отказом, рискуя быть избитой обиженными ткачихами.
Но обошлось. На следующий день мы пошли выгуливать отвоеванное сокровище. Сокровище требовало соответствующей экипировки. И я постаралась, как могла. Представьте: черная водолазка, черная узкая юбка, зато с огромным разрезом и босоножки на деревянной платформе.
В таком виде я пошла на улицу, понесла свою красоту миру. Красота, как поражающая сила, не имеет границ. Обратно я пришла уже босиком. Нет, обиженные ткачихи не подкарауливали меня в кустах с целью отобрать модную обувку. У меня просто сломался высоченный каблук.
Мастер в обувной мастерской долго вертел туфельку, кряхтел и чесал тыковку. Наконец, сказал:
-Отремонтирую, но гарантий никаких не даю. Если опять сломается, я не виноват.
После ремонта босоножки стояли на тумбочке в качестве украшения. У кого-то ваза, а у меня туфли, что такого? Потом мне снова приспичило поразить мир красотой. После работы надо было идти в ШРМ (Школа рабочей молодежи).
И я пошагала раненным кузнечиком, потому что путь к совершенству лежит через страдания и боль.
Продолжение следует
***