Люблю кладбища. У спящих статуй так бледны и стёрты лица, что в темноте кажутся лишь светлыми пятнами. Здесь тихо, особенно ночью. Да и бываю я здесь только в темное время суток, иначе рискую загреметь в психиатрическую больницу. Случалось, да. Мне не понравилось.
Я бреду по заросшим дорожкам, касаюсь пальцами надгробий, ожидая отклика. Некоторые могилы молчат — их обитатели нашли покой. А вот некоторые одаривают ворохом мыслей, воспоминаний и желаний. Я запоминаю и иду дальше. Таких кладбищ по всему миру у меня сотни.
Кто же я? Узнаете, когда я расскажу историю полностью. А пока слушайте и знайте, что каждое существо достойно праздника, особенно такого.
Эта ночь всегда светлая. То ли звездами, то самим ощущения чуда. Они подходят осторожно. Медленно. Боязливо заглядывают в глаза и косятся на ножны с клинком. Да, меры предосторожности. Но мой наряд — красный тулуп, меховая шапка и, конечно же, огромный мешок у ног успокаивают их.
Кому-то нужна фотография, а кому-то материальная вещь. Статуэтка, брошь, кольцо. Что-то простое, что поможет им убедиться, что их семья в безопасности. Что даст им возможность просто увидеть их. На самом деле как мало надо для успокоения души. Получив желанное, они возвращаются в свои могилы, где засыпают навсегда.
Самым тяжелым подарком была колыбельная. Я не мог исполнить это желание почти три года, пока мне не удалось записать её на диктофон. Женщина пела её для второго своего ребенка. Маленький мальчик несколько ночей слушал запись, пока наконец не уснул счастливый.
Кто-то просит справедливости. Тем я показываю события или же отдаю копии полицейских отчетов.
Кто-то хочет тепла и объятий. Мне несложно, и даже их отталкивающий запах меня не пугает.
Мешок полон эмоций, открыток, фотографий и голосов. Здесь есть все, что нужно, и даже чуточку больше. Наконец, поток моих подопечных заканчивается. Лишь один последний, кажется, подросток, щурится и улыбается мне беззубым ртом.
— Мозги?
— Да, да, я помню! — киваю я и вытаскиваю пирожное в виде мозгов. — Как и заказывал, абрикосовые.
— Благодарю, — кивает он. — Мама делала их только для меня.
— И тебе счастливого Нового года! — добродушно улыбаюсь я. — Надеюсь, мы больше не встретимся.
Так кто же я? Да-да, я Дед Мороз для зомби. Ведь каждый достоин чуда. А вы как считаете?
