Почти универсальная цель родителей состоит в том, чтобы попытаться вселить в своих детей уверенность; попытаться дать им энергию, веру в себя и мужество, чтобы в конечном итоге быть способными действовать решительно в этом мире. С достаточной уверенностью они будут знать, как подойти к незнакомым людям и попросить о помощи, продвигать свои интересы на работе, формулировать свои пожелания потенциальным партнерам и верить в их порядочность и право на существование.
Но как проникнуться этой уверенностью, остается сложным вопросом. Стандартный подход предполагает попытку напомнить детям об их качествах: что бы они ни чувствовали иногда, они умны. Что бы ни говорили несколько злых людей, они особенные. Что бы они ни думали перед зеркалом, они прекрасны. Чего бы они иногда ни боялись, они не идиоты и не дураки. С такими великодушными чувствами в ушах у детей появится шанс противостоять трудностям, не прерываясь чувством собственной неполноценности. Они будут знать, что, несмотря на трудности, они компетентны и достойны – и что мир должен быть благодарен за их присутствие.
Хотя это звучит чрезвычайно великодушно, ликование ребенка таким образом может невольно породить целый новый уровень сомнений. На работе подразумевается, что основания для уверенности в себе в первую очередь проистекают из того, что ребенок (как он еще не вполне осознал) умен, талантлив, красив и достоин. И все же, отождествляя уверенность с удивительностью, ребенок спокойно обременяется запретной картиной требований к эффективному действию. Планка успеха бессознательно устанавливается на возвышенном месте; человек просто уверен – немного невероятно – что он ее преодолеет.
Может быть, лучше двигаться в несколько ином направлении. Чувствительные дети подвержены врожденной опасности переоценивать мир взрослых – и тем самым подавлять свои таланты и инициативу из-за необоснованного уважения и преувеличенно почтительного представления о своих собственных относительных достоинствах. Им может показаться, что учителя должны знать все – и поэтому нет особой необходимости скептически относиться к большинству из того, чему они учат; может показаться, что люди, занимающие высокие посты в важных профессиях, наделены весьма необычным уровнем интеллекта, что делает такие должности очень труднодоступными. И в их собственной группе сверстников это может выглядеть так, как будто популярные и привлекательные люди должны иметь жизнь, надежно разработанную на каждом уровне, и поэтому не могут иметь никакой возможной потребности в новом друге или партнере.
Но это может помочь молодому человеку получить доступ к некоторым, казалось бы, темным, но в конечном счете очень освобождающим истинам о взрослом мире. Несмотря на некоторую внешность, а также много пышности и приличия, люди в целом не являются особенно умным, компетентным, знающим или респектабельным видом. В самом деле, можно было бы даже сказать, что они, как правило, совершенно идиотские и довольно отвратительные. Путь к уверенности состоит не в том, чтобы построить какую-то одну личность, а в том, чтобы разрушить общество в целом. Чтобы успокоить страх ребенка перед тем, что он может оказаться глупым, вместо того чтобы говорить ему, что он в действительности гениален, нужно дать ему понять с удовольствием гораздо более радостную и правдоподобную идею: что они, конечно, идиоты, но – к счастью – таковы и все остальные. Они определенно идиоты, но так же как и директриса, учитель географии, президент, министр финансов, лауреат Нобелевской премии, великий писатель, зоолог, кинозвезда и все родители, которые когда-либо жили. У человека нет другого выбора. Мы-планета семи миллиардов идиотов. Мы входим в двери, делаем что – то не так, выдвигаем идиотские идеи, проливаем все на себя, забываем свои имена и разрушаем свою жизнь-это не исключения, это общее правило. Беспокойство о том, что кто-то может быть немного глупым, не помечает его как особенного или специально проклятого, оно делает его немного более похожим на каждого человека в истории. Это, конечно, не аргумент для того, чтобы не пытаться присоединиться к команде или пригласить кого-то на свидание, отказаться попробовать себя в конкретном университете или представить себя в данной карьере.
Мы должны напомнить детям, что они знают себя изнутри, но могут знать других только снаружи, то есть через то, что они предпочитают упоминать, что приводит к бесполезно ограниченной и отредактированной картине нормальности. В то время как они сами будут слишком хорошо осознавать каждую мельчайшую деталь своей неадекватности, будет мало свидетельств неадекватности других. Поэтому важно подчеркнуть, что под серьезными и уверенными в себе фасадами все сверстники и впечатляющие взрослые утопают в сомнениях, страхе и сожалении. Желая сделать своих читателей более уверенными в себе, философ XVI века Монтень писал, что "короли и философы гадят, и дамы тоже". Гадить здесь подразумевалось как репрезентативный термин, символизирующий все более низкие, более смущающие и слабые измерения, о которых мы знаем в себе, но с трудом помним, что они существуют в других. Монтень мог бы добавить, что эти августейшие люди также склонны волноваться, чувствовать себя уродами и говорить глупости. И не только они, но и президенты, руководители юридических фирм, лучшие футболисты и очень серьезные учителя.
Есть такие дети, которые не осмеливаются действовать, думая, что одна ошибка навсегда поставит их в лагерь совершенно презренных. Нужно самым дружеским образом заверить их, что быть идиотом-это не личный риск, а общее и незыблемое правило. Если бы они начали действовать и в конце концов сделали еще одну глупость, это не было бы особым основанием для стыда, это просто подтвердило бы то, что они хорошо понимали с самого начала; что мы все, часто довольно милыми способами, основательные дураки. Путь к уверенности состоит не в том, чтобы избавиться от страха быть глупым, а в том, чтобы осознание своего идиотизма никогда не становилось окончательным основанием для отказа действовать. Задача состоит не в том, чтобы сказать детям, что они удивительны, а в том, чтобы показать им, как можно жить очень приличной, самопринятой, наполненной юмором и уверенной жизнью, зная, что ты не являешься ничем подобным-но, к счастью, никто другой тоже не является таковым.