Так получилось, что бой у небольшого литовского городка Расейняя рассматривается в отрыве от остальных событий: вот появился танк, навел кавардак — и все. Что за танк? Откуда? Обычно эта часть выносится за скобки. Хотя на самом деле под Расейняем произошло довольно крупное сражение, и одинокий КВ является его частью. Так что вначале поговорим о том, как 2-я танковая дивизия генерал-майора Е. Н. Солянкина билась с немецким 41-м танковым корпусом. Тем более что именно в зоне этого сражения произошел эпизод с КВ-одиночкой.
На 22 июня 41-го дивизия Солянкина была неплохо укомплектована, в том числе и новыми тяжелыми танками КВ-1 и КВ-2, которые она получила одной из первых в Красной армии. Командир дивизии очень серьезно подошел к обучению личного состава, так что, в отличие от многих других советских танковых частей, кадры у него были недурно подготовлены. Так, к примеру, боец-рекордсмен из 3-го танкового полка имел 515 моточасов за плечами. Чтобы было понятнее, это двадцать одни сутки за рычагами танка непрерывно.
Гораздо хуже в дивизии обстояли дела с горючим и боеприпасами. Из необходимого количества к 21 июня 1941 года у танкистов Солянкина было только 40%. Боеприпасов для танковых пушек имелось на один день серьезного боя, при этом бронебойных выстрелов для главного ударного звена, танков КВ-1, не было вовсе.
В бой дивизия вышла днем 22 июня. Ей был отдан приказ направляться к Расейняю — это приблизительно в 150 километрах от места расположения дивизии в первый день войны. Примерное время, которое требуется колонне из 200 танков со вспомогательной техникой на его преодоление, — от 10 до 16 часов. Можно представить, как были вымотаны в итоге механики-водители, которым приходилось на протяжении всего этого пути ворочать рычагами управления.
Основное событие боя у Расейняя — схватка советской 2-й танковой и немецкой 6-й танковой дивизий. Последняя воевала двумя оперативным группами: «Раус» и «Зекендорф», названными по фамилиям командиров. Оперативная группа — это специальное временное объединение в составе немецких войск, которое формировалось по необходимости. Благодаря оперативным группам вермахт мог более гибко решать боевые задачи. Состав группы мог быть разным, все зависело от того, что нужно было сделать и чего добиться.
Судя по немецким боевым отчетам и дневникам, Расейняйское сражение было для них шоком. У Рауса и Зекендорфа большую часть боевых машин составляли чешские Pz 35(t) с 37-мм пушкой. Еще у него были Pz IV с короткоствольной пушкой. Ни те, ни другие для КВ-1 серьезными соперниками не были. Так что местами среди немецких войск началась натуральная паника. Некоторые немецкие солдаты убегали с поля боя, боевой дух упал, потери тоже были большими.
Почему не разбили немцев, если все было так хорошо? Выше говорилось о проблемах с топливом. По сути, дивизии его хватило только на то, чтобы добраться до Расейняя и день повоевать. Подвозить горючее было некому. То же и с боеприпасами. В свою очередь, немцы получили подкрепление, в том числе орудия большого калибра. К 24 июня им удалось подбить несколько КВ. В те дни любой подбитый танк практически гарантированно попадал в безвозвратные потери: либо его невозможно было починить, либо поле боя оставалось за противником.
Понемногу немцы стали окружать Солянкина. Дивизия начала отход. Покоя им немцы, конечно, не дали: постоянно грызли со всех сторон. Солянкин еще успел отправить в штаб фронта донесение о том, что 2-я дивизия разбила немецкий моторизованный полк, уничтожила до 40 танков и столько же орудий. В конечном счете гитлеровцы все-таки окружили дивизию. Наши танкисты пытались прорваться, но дивизия уже была сильно потрепана, горючего и боеприпасов вообще практически не осталось. 25 июня погиб командир, 26-го, по немецким документам, все было кончено. Главным достижением 2-й танковой дивизии стало то, что она на два дня задержала целый немецкий корпус. Кажется, ненадолго. Но вот из таких задержек и пробуксовок крах «Барбароссы» и складывался.
С основными силами советской дивизии воевал в основном Зекендорф. В зоне ответственности Рауса было более спокойно, он занял плацдарм на восточном берегу реки Дубиса и занимался его укреплением. Около полудня 24 июня на дорогу между группой Рауса и Расейняем выехал КВ-1. Вероятнее всего, машина по какой-то причине отбилась от своих и случайно наткнулась на немцев. На дороге танк был вынужден остановиться из-за проблем с двигателем. Кстати, раньше некоторые историки предполагали, что это был КВ-2 с 152-мм орудием, потому что в танке находились шесть человек. Сейчас исследователи все-таки склоняются к КВ-1.
Зекендорф в это время как раз готовился отражать удар 2-й танковой дивизии, помочь соседу он не мог. На командном пункте Рауса поднялся переполох, поскольку там знали, что где-то рядом находится немало советских танков, в том числе и тяжелых. Связаться с Зекендорфом не получалось, потому что, по некоторым сведениям, советский танк случайно порвал телефонную линию.
КВ полностью заблокировал дорогу, по которой к Раусу шло снабжение, а с его позиций эвакуировались раненые. Пока немцы разбирались в ситуации, КВ уже успел расстрелять несколько грузовиков. Позже стало понятно, что танк всего один, но головной боли у Рауса от этого не убавилось.
Попытка уничтожить КВ огнем 50-мм противотанковых орудий ни к чему не привели, хотя немцы стреляли с небольшого расстояния и довольно точно. Тогда попробовали обстрелять КВ из 105-мм полевой пушки с закрытой позиции, но и это эффекта не дало, потому что требовалось прямое попадание, а осколки советскому танку были как слону дробинка. Оставалось последнее средство — 88-мм зенитное орудие, известное как «ахт-ахт». Его немцы использовали и до Великой Отечественной войны, например против французских тяжелых танков.
Из Расейняя на помощь Раусу отправили одну такую зенитку. Но советские танкисты заметили ее как раз тогда, когда немецкие артиллеристы готовились к стрельбе. Точным выстрелом КВ превратил пушку в металлолом и уничтожил нескольких солдат. Немцы приуныли.
Наступила ночь. Есть свидетельства, что к танку подходили местные жители, видимо, приносили советским танкистам еду. Их якобы слышали вражеские саперы, подкрадывавшиеся к КВ со взрывчаткой. Раус утверждает, что было использовано около 25 килограммов в двух зарядах. То ли саперы у немцев были неумехами, то ли заряды расположили неправильно, однако факт остается фактом: утром КВ все так же стоял на шоссе, как неприступная крепость, и был готов сражаться. Экипаж мог бы покинуть его ночью, уйти в лес, но танкисты этого не сделали, остались сражаться до конца…
25 июня немцы снова вывели на огневую позицию зенитки. Чтобы не потерять их так же бездарно, как минувшим днем, танки Рауса отвлекали советских бойцов, двигаясь по редколесью северо-западнее КВ. На этот раз противник сумел открыть огонь. А против 88-мм снаряда броня КВ-1, к сожалению, была бессильна.
Героический экипаж погиб вместе с танком. Около суток оперативная группа Рауса потратила на то, чтобы с ним справиться. Мужество советских танкистов так впечатлило немецкого командира, что тот приказал похоронить их с воинскими почестями.