Начало
51.
«Он у меня дома, спит на кухне, в моих владениях», - при этой мысли Кира уснула легко, спокойно и сладко, и спала до самого утра, пока не проснулась от тихого голоса:
- Кира, Кирочка, извини, пора просыпаться.
Он открыла глаза и увидела Алексея, он сидел на корточках у ее кровати, умытый, слегка заросший и в рубашке навыпуск.
- Я не хотел уходить, не попрощавшись с тобой. Не хочу, чтобы ты подумала, что я сбежал. К тому же я приготовил завтрак из того, что нашел на кухне.
Кира сладко потянулась и повернулась на бочок, подложив руки под щеку. Она молча рассматривала Алексея и улыбалась. Тот засмущался:
- Ты так смотришь на меня…
- Как?
- Не знаю, ласково что ли…
- Да.
- А у тебя пижама в мишках, - невпопад заметил Алексей.
Кира продолжала молча улыбаться.
- Ну не молчи, скажи что-нибудь.
- Мне просто радостно и уютно. А ты не знаешь, почему так светло?
- Знаю, это сюрприз для тебя.
- Сюрприз?
- Да, посмотри в окно.
Кира села в кровати, завернулась в одеяло и подошла к окну. За окном лежал снег: на сыром асфальте, на желтых листьях, на припаркованных во дворе машинах. Он был чистый и свежий, рыхлый и безумно белый. Кира повернулась к Алексею, встала на цыпочки, обняла его и растроганным голосом сказала:
- Спасибо тебе.
Алексей подхватил ее и посадил на подоконник. Его лицо оказалось напротив ее:
- За что, за снег?
- Да, я уверена, это твоих рук дело, - совершенно серьезно сказала Кира, еще больше смутив его.
Тогда он обнял ее и прошептал:
- Смешная ты…
Так, прижавшись друг к другу, они помолчали немного, потом Алексей добавил:
- А пошли со мной на репетицию.
- А я не буду тебе мешать?
- Не будешь, я буду играть для тебя. Все не упустят возможности пошутить про нас, но мне плевать, я не хочу тебя оставлять, ни на секунду. Собирайся. Завтракаем и бежим.
- Хорошо, завтракаем и бежим.
Они быстро позавтракали, Кира умылась, накрасила ресницы, надела облегающий свитер и, прыгая, натянула джинсы.
- Пять минут, и я готова!
- Ты похожа на подростка.
- Это плохо?
- Нет, это замечательно!
Сырой воздух приятно бодрил. Снег на тротуарах мгновенно таял и хлюпал под ногами серой жижицей.
В театре коллеги Алексея улыбались, глядя на них, и делали понимающие лица. Некоторые не удержались от комментариев:
- Леша, Леша, что же ты, второй день в той же одежде, побриться забыл, не хорошо. А это кто с тобой, поклонница?
Алексей отмалчивался, иногда грубовато отвечал «отвали».
- Подожди меня тут, я через секунду, договорюсь со звукооператором. Посидишь у него.
Алексей исчез за дверью, оставив Киру в небольшом тесном коридорчике. Тут она увидела близнецов, которых вспомнила по роли в каком-то сериале. Они прошли мимо, поздоровавшись и сделав ей бровями. Смешно.
Из гримерки напротив, вышел мужчина, седой, но очень моложавый. Он увидел Киру, залихватски поправил рукой длинную челку и подошел к ней на недопустимо близкое расстояние:
- Что тут делает такая красавица? Ваша фигура может стать украшением моей гримерной. Вы случайно не меня ждете?
- А в ухо? - Алексей вырос как из-под земли. Кира вздохнула с облегчением, а стареющий герой-любовник удалился со словами: «Фи, как грубо, Леша, сказал бы, что дама занята».
В маленькой комнате было тесно из-за количества аппаратуры, но вид и слышимость отсюда были замечательные. Кира впервые присутствовала на репетиции, и самым интересным для нее оказалось то, что она видела не персонажей, а реальных людей, которые разговаривали с режиссером, иногда даже пытались спорить. Ее несколько смутило то, что и режиссер, и актеры иногда перемежали свою речь нецензурными словами. Кира объяснила это для себя повышенной эмоциональностью актеров и удивительной доходчивостью мата. Надо отдать должное, что так изъяснялись не все и далеко не все пытались спорить с режиссером. Она не удержалась и спросила шепотом звукового оператора:
- Как же актеры терпят подобное обращение?
Полный бородатый мужчина, сидящий за пультом спокойно ответил:
- Он хороший режиссер.
Как будто это все объясняло. Хотя, возможно и объясняло. Наверное, от хорошего учителя можно и бранное слово стерпеть.
Прошло какое-то время, и режиссер отпустил Алексея, сказав, что тот на сегодня свободен. Алексей и Кира вышли из театра, и пошли по аллее. Они шли под руку, молча. Оба чувствовали себя неловко, в воздухе повисла неопределенность. Кире было неудобно предлагать дальнейшее развитие событий, она и так слишком много инициативы взяла на себя. Но пауза затягивалась, и напрашивались какие-нибудь слова. Наконец Алексей не выдержал и спросил:
- Можно я позвоню тебе?
- А я тебе?
Алексей вздохнул с облегчением, словно сбросив скованность с плеч:
- Нужно. Обязательно звони мне, сразу, как только тебе придет в голову эта мысль.
Кира улыбнулась себе в воротник и промолчала. Они медленно шли к метро. Короткий день приближался к концу, оранжевое солнце освещало рекламные плакаты на крышах домов, еще немного и начнет смеркаться.
- Надо же, еще только пять часов, а уже темнеет, - тихо сказала Кира.
Они остановились и входа в метро.
- Дальше я не пойду тебя провожать, - улыбнулась Кира, - а то мне придется провожать тебя до дома.
- А я был бы не против.
- Я подумаю об этом по дороге домой.
Они постояли немного друг напротив друга. Люди проходили мимо, спешили. Суетливый город как будто бы встал между ними. «Да и куда денешься от прозы жизни, думала Кира, ему нужно домой, у него своя жизнь, завтра на работу».
- Мы же увидимся еще? – полувопросительно сказал Алексей.
- Да, конечно.
- Пока?
- Пока.
Кира повернулась и пошла, не спеша, в сторону своего дома. Алексей нерешительно потоптался на месте, словно что-то не сказал или не сделал, потом спустился в метро.
Кира пришла домой, разделась, послонялась по комнате, села на диван и посмотрела на часы. Потом собрала волю в кулак и, пообещав себе не звонить, включила музыку и упала на подушки. Ей захотелось всплакнуть, что она тут же и сделала. Уронив пару слезинок, она перебралась на подоконник и стала смотреть, как в город приходит вечер. На улице зажигались фонари, в домах напротив освещались окна, свет падал в ее темную комнату. Она сидела и впитывала эту темную тишину своей комнаты и освещенный шум города за окном. Мобильный зазвонил вдруг, и она знала, чей голос услышит:
- Привет. Что делаешь?
- Сижу в темной комнате, смотрю в окно.
- Я только что доехал. Как хорошо, что у меня сохранился твой номер в мобильном. У меня всю дорогу было чувство, что я что-то не так сделал. Сейчас вот смотрю на свою пустую квартиру и понимаю. Надо было тебя с собой забрать. Это было бы правильно. Можно я сейчас обратно поеду? К тебе? Извини за наглость, но мне кажется, что так будет правильнее, чем ты у себя, а я у себя. Слишком много между нами километров.
- Знаешь, я их тоже чувствую почти физически, эти километры между нами. Продиктуй мне адрес, я сейчас приеду к тебе на машине.
- На машине опасно, мало ли кто тебя повезет. Лучше я приеду.
- Я сама себя повезу. У меня своя машинка. Диктуй адрес.
- Только у меня беспорядок.… Записывай.
-Подумаешь, очень мне нужен твой порядок – беспорядок.
Кира побросала вещи в пакет и, закрыв квартиру, побежала на улицу. Ехать она старалась спокойно, то и дело одергивая себя и заставляя снизить скорость. Дом Алексея она нашла достаточно легко, поскольку он был недалеко от дома ее родителей.
С трудом найдя место для парковки, Кира влетела в лифт в обнимку с пакетом, нажала нужную кнопку. Ее сердце было готово выскочить из груди, ей хотелось просто пнуть этот лифт, который до неприличия медленно двигался наверх.
Наконец она оказалась напротив двери и позвонила, дверь открыл Алексей, с встревоженными глазами. Увидев ее, он облегченно вздохнул:
- Мне казалось, ты вечность ехала. Извини, я просто волновался. Проходи.
Кира зашла, бросила пакет на пол, сняла пальто и оказалась в объятиях.
- Так тяжело было ждать, мне кажется, легче было бы бежать тебе навстречу. Какой я дурак, что уехал, разве можно тебя оставлять хоть на секунду. Ты что, плачешь?
Кира замотала головой и лишь сильнее прижалась к нему, вытирая слезы о его щеку и рубашку.
- Ничего, теперь все хорошо.
Они долго сидели на диване, она у него на коленях, свернувшись на его груди. Он гладил ее по голове, что-то говорил, иногда они целовались. От такого счастливого пребывания их оторвало бурчание у Киры в животе.
- Ой, ты же голодная.
- А ты?
- И я тоже, если честно. Ты извини, у меня кроме замороженных сосисок и макаронов особенно и нет ничего.
- Какая ерунда, я очень люблю сосиски с макаронами.
- Хорошо, тогда я приготовлю.
Кира сидела на кухне и наблюдала за тем, как Алексей готовит, потом с жадностью проглотила свою еду.
- Чай?
- Конечно.
- Извини, у меня нет ничего сладкого к чаю.
- Отчего же нет, есть. Ты. – Кира смутилась и спрятала лицо в ладонях и волосах.
Алексей подошел к ней, взял Киру на руки и осторожно отнес в комнату, стараясь не задеть дверные косяки. Он положил Киру на диван и стал нежно и осторожно целовать ее лицо. Их губы нашли друг друга, а руки путались в пуговицах и кнопках.
Кира тихонько попросила, запинаясь:
- Пу – пусти меня в душ, на секунду.
- Нет уж, сначала я, на секунду, а потом я подожду тебя. – Алексей посмотрел ей в глаза и серьезно добавил – Никуда не уходи. – И убежал в душ.
Через пять минут он выскочил оттуда с мокрой головой, в трусах, прикрываясь полотенцем.
- Ты еще здесь? Какое счастье. Это тебе. – Он протянул ей полотенце, - жду тебя. Очень.
Кира юркнула в ванную комнату, быстро сняла с себя то, что на ней еще оставалось, быстро приняла душ и, обернувшись в полотенце, вышла обратно в комнату. Алексей зажигал свечи. Он обернулся:
- Какая же ты красивая
Он подошел и, обнял ее.
Начало тут