(подробности по тегу "закреп")
- Я никому ничего не обещала! - донёсся до меня в этот самый момент восклик Саши, почти что возмущённый, а затем Лизи закрыла за собою дверь (это у неё вышло значительно менее резко, нежели чем у Жанны), и голос Саши, продолжавшей говорить что-то, приглушился, стал для меня неразборчивым — тем более, что в этот самый момент заговорила сама Лизи, испуганно и достаточно громко, чтобы немедленно перебить этим всех остальных говоривших и заставив их на некоторое время замолчать. Она обращалась, без всякого сомнения, к Жанне, и теперь уже не умоляла, а требовала, чтобы она ушла, и сделала это немедленно — я уже был достаточно близко к комнате Саши, чтобы слышать отдельные из слов Лизи. Тебе нездоровится, и ты не в себе, кажется, доказывала она Жанне, ты, может, пока ничего и не чувствуешь, но все остальные прекрасно это видят!… Саша, ты уж извини её, пожалуйста, просто её болезнь... Верней, её способности, они... Последние фразы Лизи вызвали у моей подруги такую бурю возмущения, что она, судя по донёсшимся до меня звукам, чуть её там не прибила. Да что ты такое мелешь, Лизи, орала Жанна на неё, как оглашенная, как это так — это они должны меня извинять? За что? За то, что я пытаюсь доказать ей сейчас, что мы с Жаном имеем точно такие же человеческие права, как и все остальные, здесь проживающие? За то, что я требую у неё то, что причитается нам по праву — их чёртову помощь в наших делах, точно такую же, какую мы с Жаном оказали им в своё время, открыв им доступ на склад с едой, и вообще пустив сюда? Ты, Нэнси (оказывается, Нэнси Вайновски тоже была там, и выходило, что до появления в комнате Саши моей подруги и Лизи их там было, как минимум, трое, но вполне вероятно, что там же присутствовал и Тадеуш — одним словом, расклад был явно не в пользу Жанны) — ты помнишь, почему тебя не хотели пускать жить здесь?! А ты, Донни (так вот кто говорил там мужским голосом) — тебя за твою трусость следовало бы не пускать сюда ещё первей, чем их двоих! И ты, Саша, между прочем...
Дослушивать я не стал, потому что уже добрался таки до этой треклятой комнаты и, рванув дверь на себя, влетел внутрь.
- Жанна, - почти что гавкнул я на неё, но поскольку, хотя во мне так же, как и в Жанне, начали пробуждаться какие-то там эмоции, сильными они особо не были, это «гавканье» вышло более похожим на голос диктора из новостного ролика в телевизоре, в котором кто-то резко увеличил громкость — Прекрати этот балаган немедленно! Неужели ты не понимаешь, что в твоём состоянии...
- Да к чёрту моё состояние! - взвизгнула Жанна сразу же на несколько децибелов выше, чем я, и это, уж поверьте, не составило для неё никакого труда — Жан, ты что, вообще ничего не понимаешь? Сегодня они отказывают нам в самых примитивных, обыкновеннейших, пусть и не очень нужных для нашей жизни вещах, а завтра заставят протирать тряпками полы в коридоре, а послезавтра ограничат наш рацион водой и сухарями, просто потому что мы с тобой молчим и ничего не делаем! Однажды им станет слишком выгодно, что мы с тобой ничего не чувствуем, и они с превеликой радостью вскарабкаются на наш горб, и превратят нас в своих ручных осликов! Тебе это надо, а, Жан?!