Маленькая свинка цокала копытцами по наезженной в снегу лесной дороге, утягивая за собой телегу, поставленную на лыжню. В телеге, среди тюков и связок шкур сидел небольшого роста мужичок и задумчиво жевал сорванный с обочины сухой колосок, оставшийся как напоминание ушедшего лета. Его взгляд был устремлён в небо. Туда, где низкие, пушистые облака касались верхушек деревьев и разрывались на лохмотья.
- Эх, хорошо. Зима эта спокойная выдалась. Верно, Буйка? – обратился мужик к поросёнку и тот важно прохрюкал что-то в ответ.
Этот путь был знаком. Много раз тут приходилось ездить. Позади, в одном дне пути, деревня рыбацкая. Впереди, в полудне пути, ведьмина мельня и выезд на большую дорогу через поле. А вот тут, справа, через лес, тропа извилистая настолько, что змея себе шею свернёт. Два-три дня пути по ней, и к дому ведьмы Витенеги. А вот, как раз и от неё молодец топает, как в воду опущенный.
- Эй, добрый человек. – позвал мужичок здоровенного детину. – Ты чего нос до земли опустил? Потерял чего, или обиделся на кого. Коль тебе в ту сторону, запрыгивай, я подвезу.
- Здорово дядя. – тихо отозвался детина и уселся на телегу, отчего та знатно просела в снег. Чёрного поросёнка это ничуть не смутило, и он продолжил тащить свой груз вперёд, веселее перебирая ножками.
- Ты чего такой, невесёлый? Как звать то тебя? Куда путь держишь? – засыпал вопросами извозчик.
- Звать меня Дубыней. Иду к чёрной ведьме Деляне. А не весел, просто так. – ответил парень не поднимая взгляда от земли.
- Странно. Впервые вижу, что бы кто-то от Витенеги шёл к Деляне. Обычно, наоборот. Что же такое случилось? – мужик достал из сумки печатный пряник и протянул парню. – Бери. Неужто Витенега прогнала тебя.
- Нет. Не погнала. – парень взял пряник и на его лице появилась лёгкая детская улыбка стеснения. – Спасибо.
- Ну, так, ты поделись. Я то, дорого много изъездил. Мы тут с Буйкой и Витенеге этой, и той Деляне не раз доставки делали.
- Так ты знаешь, как Деляну эту отыскать? Говорят, нет у неё привычного жилья.
- Деляну то? Ну, а как не знать. Через туманные проходы на древний погост, куда не каждому дано попасть. Там она своё логово и отстроила. Только, я бы не советовал к ней ходить. Она уже далеко от людей, больше с силой гнилой. Не понимает она вас, ваших чувств, желаний. Не понимает ваших страхов и стремлений так, как вы, ну, в смысле мы, люди, понимаем их. Зачем топать туда, вдаль такую, собрался?
- За приворотом.
- Серьёзный ты мужик, как посмотрю. А что, без приворота, уже дела не делаются? Раньше то, когда ведьм и не было, люди сами как то справлялись.
- Не делается. Не любит она меня, совсем.
- А Витенега что сказала?
- Сказала, тут мне не поможет, потому, как мне другая небесами назначено. А я не хочу другую. – парень откусил пряник и опять улыбнулся по-детски. – Скажи дядя, сможет Деляна мне приворот сделать. Только такой, что бы навсегда моей стала моя избранница?
- Такой-то. Такой запросто. Только вот, рад ли ты тому будешь? Привороты все эти, дело хитрое. Пострашнее порчи и проклятий будет. Вот, расскажу я тебе историю одну…
Приворотные зелья для обывателей
Вот впереди мельня ведьмина будет, ты главное к ней не подходи никогда. И коль от мельни той влево по дороге податься, то дней шесть пути и к оврагу огромному можно выйти. По ту сторону оврага барские земли начинаются. Уж и не вспомню, как барина того звать, да и неважно это. Жила там очень красивая девка по имени Любодара. Красивая, дерзкая, похотливая в меру. То есть, скромницей не назвать, но и совсем до гульнёшки далеко ей. Ну, а так, много парней у неё под юбкой потело. Много кто и влюблён в неё был, много, кто замуж звал. Всем носы крутила.
Добралась как то она до погоста, что заброшено с тех самых дней, как лес наш только прорастать начал. Научил её кто-то, как с той самой Деляной встретиться. Вымазала себе руки салом, в соль обмакнула, да свечу зелёную зажгла. Это, чтоб нежить всяческая не сгрызла её, или, чего доброго, не снасильничала. Там ведь всяких обитает. Есть и те, кто телом девичьим пользуется, чтоб потомство себе народить. Сами не способны. А есть те, кто просто так, пользуются.
Дождалась, значит, она, как солнце сядет, и пошла, искать надгробие заветное. Отыскала, стоит, ждёт. Трясётся от страха. Ещё бы, вокруг снуют всякие, принюхиваются. Чуют её, а найти не могут. Как за полночь время перешло, так и открылось логово Деляны. Прямо посередь кладбища дом каменный стоит, чёрный как ночь. Без единого окна, с дверью дубовой, толстой, по обе стороны от которой фонари жёлтые горят.
Подошла Любодара несмело, хотела постучаться, да дверь сама и открылась. Прошла в дом, а там пусто. Вроде никого и никогда тут не жило. Только стены холодные и сквозняк пыль по полу гоняет. Но, лишь дверь захлопнулась, погасла свеча в руках её и вмиг она как в другом месте оказалась. Светло всё стало вокруг, чисто.
Стоит стол огромный с кушаньями разными, на стенах картины красивые, ковры тканные кругом. Сидит по ту сторону стола Деляна. Статная, черноволосая, красивая настолько, что Любодара, красотой своей славящаяся, дурнухой себя ощутила. Сидит Деляна с гордо поднятой головой на кресле из дуба столетнего, а из одёжи на ней только бусы с самоцветов, да накидка меховая на плечах. Приказала жестом девке напротив её сесть, да поесть велела. А как поела та, так и спросила Деляна, зачем та явилась.
- А чего это голая она сидит там, дядя? – поинтересовался Дубыня.
- А от чего нет? Кто ж знает. Может жарко ей, а может, нравится так. Вон, Буйка мой, тоже без порток по дорогам бегает, и ничего, ему так даже удобнее. Дома у себя каждый так живёт, как ему удобно. Это же никому не мешает. Ты дальше слушай.
Начала Деляна расспрашивать девку, почём та туда, вдаль такую пришла, да в гости к ней напросилась.
- Приворотное зелье мне нужно. – говорит Любодара. – Научи меня, как сделать его, или продай. Я за ценой не поскуплюсь.
- Зачем тебе зелье? Неужто, ты красотой своей, своими силами, сама не способна мужика в кровать себе заманить? – спрашивает Деляна. – Я по запаху чувствую, что много мужчин у тебя было, и каждый, по собственному желанию с тобой ложился, а не по велению зелья или приворота.
- Твоя правда. Только мне особый избранник нужен. Гладышем звать. Сын он барина нашего. Малахольный, белоручка. Он в мою сторону и не смотрит. Да и вообще, чувство такое, что по девицам он не мастак. Боится их, вроде.
- Так, зачем тебе такой?
- Сын он барина нашего. Богатый. Хочу я замуж выйти за него, да в достатке жить. Не хочу я век коротать с рыбаком или охотником, у которых за душой ничего. Мне то уже девятнадцать скоро. Пора подумать о жизни, о старости.
- А как постель? А ну, как и там он малахольный? Неужели ты готова без любви, без нежности, с нелюбимым жить только потому, что богат он? – спрашивает ведьма, а сама с кресла своего встаёт и походкой мягкой к девке и направляется.
- Без любви мне прожить не сложно. – отвечает девка, а сама глаза хоть от Деляны и отводит, вроде как смущается, но искоса поглядывает. Интересно же, как у ведьмы всё устроено. - Я и сама никого не люблю. Любовь, это сказки для глупых. В жизни главное, что бы в достатке всё было. А любовь, семья, это так, придаток. А без ласки я не останусь. Коль захочу, найду и с кем и где. За это ты не переживай. Подскажи мне лучше, как приворот сделать на Гладыша. Да такой, что бы он от меня не отходил и только со мной быть хотел. Чтобы замуж позвал. А я за ценой не постою. Ты только скажи, сколько серебра надо?
Посмотрела Деляна на девку, за подбородок рукой взяла, встать заставила, понюхала и в губы поцеловала. Да так, что девка та, чуть чувств не лишилась от переживания такого. Раздеться девке ведьма велела, да со всех сторон, как кусок мяса оглядела, и говорит. – Серебра мне не надо твоего. С приворотом помогу, но знай, назад дороги не будет. Могила у вас хоть и будет общая, но ты раньше Гладыша мир покинешь. Всю жизнь он за тобой как псина верная бегать будет, жизни без тебя представлять не сможет своей, но счастья тебе его верность не принесёт. До конца дней своих ты уже не сможешь от него отвязаться. Коль согласна, платой твоей мне будет одна ночь твоей жизни.
Подумала Любодара, вроде и не страшно ничего. Да и одну ночь жизни своей отдать не страшно. Согласилась. Отвела её Деляна в опочивальню свою, да утехам там они предались. Ведьмы через это дело силу людскую себе забирают, чтоб потом в ведовстве своём использовать.
- Да ну. Неужто так это, дядя? – удивился парень. – В сказах всегда говорится, что ведьмы серебром берут или жертвой. Ну, там, ребёнка первого оставить надо, или жизнь, чью положить.
- Ну, может, и такое бывает, только шибко хлопотно это всё. А когда тело в удовольствии млеет, в нём жизни больше становится, чем надобно. Вот эту лишнюю жизнь ведьмы тоже могут забирать. Чем не жертва? Может, и лишнего чего прихватят украдкой. А серебро? Серебро ведьма и так себе достанет. Это только шуты, да шарлатаны, за ведьм себя выдающие, деньгами плату берут.
- Да ну, как то просто всё.
- А почему сложно должно быть? Вот ты, в празднике плодородия участвовал?
- Чего?
- Ночь костров.
- А, на да, было дело. – парень залился краской.
- Так вот, бывает так, что парень, пока все веночки с деревьев поснимает, пока на кулачках за девку побьётся, уже к самому желанному моменту и без сил остаётся. Но, как дело до самого этого момента доходит, и силы появляются такие, что горы свернёт, и желание жить так, как никогда не жил. Потом, конечно, бревном валяется и храпит, как окончится всё. Но вот в этот момент, жизнь в его теле столько, что на троих хватит. А если правильно всё сделать, то не разлетится она по округе просто так. Можно её собрать и направить в русло нужное. И по силе жертва та будет не меньше, чем, если в чёрный ритуал смерти кого придать. Ты думаешь что, там где-то, за темнотой, силы тайные сидят и ждут, что бы им непременно кого-то умертвили? Нет. Им вообще всё равно, живой останется жертва или нет. Им сила жизненная нужна. Ну, да ладно, ты дальше слушай.
Как закончили, пока Любодара без сил на кровати дубовой валялась, щёки краской заливая и дыхание успокаивая, в мыслях перебирая, что раньше такого и не случалось с ней, Деляна ей бутыль принесла и говори.
- Возьмёшь бутыль эту, смотри даже капли зря не пролей. Бросишь в неё два сердца пары лебедей, глаза змеи, да паучиху чёрную. На полную луну поставь бутыль на окно, чтоб свет лунный падал на неё. А перед рассветом спрячь в темноту. Как кровь грязная у тебя пойдёт, ты мужчину найди, любого. Да ночь с ним проведи. А то, что мужчина от себя в тебе оставит, вместе с кровью той, тряпицей собери и в бутыль выжми. Ну, а дальше самое сложное. Надо тебе под любым предлогом Гладыша к себе заманить и бутыль эту на двоих распить с ним. А после, тащи его в койку. Как ночь проведёте, наутро твоим он будет до конца ваших дней.
Ну, поблагодарила девка Деляну да домой снарядилась. Уж даже и не знаю, как она такой путь в одиночку проделала. Девка красивая, а в лесах и разбойников и мужиков охочих найдётся. Может, просто не отказывала таким, вот её и не обижали. Ну, добралась она.
- Погоди, погоди. Неужто просто вот так зелье приворотное сделать? – поинтересовался Дубыня.
- Просто, это когда знаешь как. Ты не спеши. Тебе такой рецепт не подойдёт. Такое зелье только девка может приготовить.
- Да я не о том. Вот так просто накидать в бутыль того, что на любом хуторе есть и всё? Как то на брехню похоже. Неужто колдовство такая простая наука?
- Ну, это как посмотреть. Накидать то можно, только не получится ничего, если не знаешь как. А тут Деляна рассказала. Сердца двух лебедей, это для связи. Лебеди пару на всю жизнь образуют, хоть птицы они и не шибко умные, да и чувств таких у них, как у людей нет. Не влюбляются они, а просто находят друг друга и навсегда вместе. Так в природе их заложено. Один без другого не может. Глаза змеи, это хладность. Змея тварь такая, бесчувственная. Она не добрая и не злая. Все её действия холодны. Убивает, что бы есть или защититься. Так и приворожённый, подобно лебедю к своей паре привязывается так, что жить без неё не может, а чувства его холодеют, притупляются. Делает всё так, вроде от этого жизнь его зависит. Ну а паучиха, это и есть та сеть, что всё это вместе удерживает и не позволяет чарам рассыпаться. Паучихи своих мужей съедают.
- А кровь, что со шмонке грязной собрана? Она зачем?
- А это самое главное. Этим приворот указывает хозяйку. Ну а, мужик там побывавший, делов своих оставивший, он вроде жертву оставляет. Маленькую жизнь в жертву приносит от себя, что бы силу зелье набрало.
- Как то ты складно всё это рассказываешь. Но больно просто. Может в самой бутыли какой напиток был колдовской? – парень откусил пряник.
- В бутыле? Да вино там молодое, с яблок диких. Ты дальше то слушать будешь?
Вернулась Любодара домой и начала зелье своё готовить, как чёрная ведьма учила. Вначале с охотником, с тем, что часто в его охотничьем шалаше развлекалась, под этим делом своим договорилась, что бы пару лебедей ей изловил. А уж за это пообещала ему такие удовольствия, о которых он и не мечтал.
Со змеиными глазами проще было. Рыбак у неё под юбкой частенько бывал один. На силу мужскую не мастер, много ему не надо. За одну ночь короткую пообещал гадюку изловить, да зубы ядовитые ей вырвать.
Ну, а паучиху, сама на дереве с паутины сняла. Всё сделала как надо. Под луной бутылку продержала. Самое сложное осталось.
Надо было кровь, которой бабы раз в луну истекают, дождаться. Да чтоб мужик рядом какой был. Да как назло, ярмарка началась и почти все разъехались. А дело то это ждать не будет. В деревне только старики сухие остались да дети малые. Ну и Василёк, сын старого шкурника, юродливый и на разум слабый. Самому уж двадцать годков, а по уму как дитя неразумное. То на свиньях катается, то в болоте лягушек ловит. Вечно от него, то молоком кислым воняло, то тиной, то тем, чем поросята напоносили. Да будь он последним мужиком на свете, как бы не хотелось Любодаре, не взглянула бы на него. Но тут дело другое. Зелье испортится, надо закончить. Подловила Василька девка у реки, да даже и соблазнять особо не пришлось. Он может и дурак, но природа подсказала. Попрыгал на ней, слюни попускал, да дальше лягушек ловить. А она домой быстрее, зелье заканчивать.
- Неужто так сильно ей достатка хотелось? Она же Гладыша этого не любила. – поинтересовался парень.
- Хотелось. Раз на такие подвиги пошла, сама себе на горло наступив. Гладыша не просто любить не могла, противен даже был. Но, девка так посчитала, что приворожит, замуж выйдет, ну может когда – никогда и придётся с Гладышем ложе делить, но в остальное время придумает как его, недалёкого, к ногтю прижать, чтобы не мешался ей под ногами, и чтобы полной жизнью в своё удовольствие жить не мешал. Заранее продумала всё. Не в одночасье к такому решению пришла.
А как готово было зелье приворотное, дело за малым осталось. Гладыша напоить. Да только вот с этим сложность и оказалась. Он то, в её сторону даже не смотрел. Тогда пошла она на хитрость. Соблазнила работника, что у барина в тереме поручения всякие выполнял и пообещала ему награду ту самую, которую девка красивая дать может. Пообещала раз в луну его благодарить, коль поможет ей в доме барина оказаться. И надо то для этого только, что бы под любым предлогом Гладыша к ней привёл. А тот не стал исхитряться, так и сказал барину, дескать, есть у девки вино ведьмино. Что, вроде, кто пробовал его, те чудные видения наблюдали. И так он всё красиво барину молодому описал, что тому и самому захотелось попробовать. Наказал привести его к Любодаре. Ну а там уже всё просто было. Бутылку осушили, парень с ног свалился, а девка его в койку к себе. До утра и кувыркались.
Утром Гладыш протрезвел, вскочил и обругал девку, дескать, никакое вино не ведьмино и никаких видений он не помнит. Злой убежал домой. Да только уже к обеду чувствовать начал, что вроде тянет его что-то к девке той. И не хочется с ней даже глазами пересекаться, а рядом, вроде как, надо быть. До вечера промучился, а на закате сам побежал. Ночь вместе провели, а на утро он опять её обругал, по щеке ударил и домой. Но, чем ближе к ночи, тем сильнее тягота.
Третьего дня заявил отцу, что женится. Барин старый рад был, потому, как вовсе считал, что сын бабами не интересуется. А как в пятнадцатилетнем возрасте застал его за делом постыдным, да как он за этим делом ещё и за мужиками что в реке мылись, подглядывал, так вовсе надежды на продолжение рода не было. А тут радость такая. Женится, да ещё и на девке. Пусть и не на самой лучшей, да больно по мужикам прыгающей, но зато красивая, здоровьем не обиженная.
Свадьбу сразу сыграли, чтоб не откладывать, и зажила Любодара так, как мечтала. Иногда с мужем кровать супружескую делит, но чаще отказывает. А он особо и не настаивает. Ему, главное, что бы рядом была. Чтобы, коль чего случится, под руку попала. Ну, девка так считала, что оплеухи можно и стерпеть. Зато в тереме барском живёт, нужды не знает.
- Ну вот, и я так думаю. Стерпится и слюбится. Она то, Гладыша этого и сама не любила. А я, мою Милану, шибко люблю. Пусть она на меня и не смотрит, коль приворот такой сделать, мы вместе будем. А там уж привыкнет. Или я чего придумаю, что бы полюбила меня. Мне бы только вот, что бы мы вместе были. Вон, у Любодары же получилось. Всё хорошо сложилось. – парень дожевал пряник.
- Ну да, получилось. Только не конец это ещё. – извозчик протянул флягу с водой. – История там дальше была.
Одну луну так прожили. И всё бы хорошо, но Гладыш болеть начал. То его вроде пугает что-то, то мысли непонятные, то кажется ему, вроде все его обманывают. Бежит к Любодаре, жалуется. Потом сам же на неё серчает и руки распускает. Всё грозится погнать её, а не может. А потом и вовсе, силы терять начал. Ночами в криках просыпаться, днём падучая его одолевать начала. А Любодара только и рада этому. Чем больше муж болеет, тем ей больше свободы.
А тут и старый барин уже на сторону девки встал. Понимает, что молодая она. Ей мужчину надо, ей детей рожать надо. А с таким муженьком, малахольным, утёнка на двоих не заведёшь, не то что детей. А что это за баба, что дитё в свет не принесла? Позор один её отцу. Даже сам уже начал подумывать жену сына своего обрюхатить, чтоб наследника его имению родила. Всё лучше, чем от какого ни будь, деревенского нагуляет. И даже попытки уже делал, пока его жена отсутствовала.
Как шестая луна прошла, совсем плох Гладыш был. Только вот, той свободы, которую девка ждала, не получилось. Барин молодой уже и на живого похож не был, спать совсем перестал, а всё за Любодарой, как псина верная, как Деляна и говорила, хвостом тянулся. До того дошло, что даже в месте отхожем остаться одна не могла, тот под дверью караулил.
Очень уж это жить девке мешало. Все праздники, все гуляния стороной проходили. Куда пойдёт, муж с ней. На людей кидается, на неё руку поднимает. Уже и стороной все обходят и не разговаривают. Да что там гуляния. Даже со старым барином уже не могла наедине остаться. Спать ночью не могла спокойно. Муж всегда рядом. Стоит в темноте, сопит тяжело и смотрит на неё. Выгнать пытается, так тот как ребёнок истерику закатывает на весь терем и до утра не успокаивается.
А к зиме плох совсем стал. Лежит, в потолок смотрит и молчит. Но, только Любодаре выйти стоит, бьётся в истерике, грозит себя жизни лишить. Старый барин тогда врачевателя пригласил.
Приехал врачеватель, осмотрел больного, да только плечами пожал. Неизвестная хворь какая-то. Вроде сам свои силы жизненный отторгает. А как внимательнее осмотрел, кровь и содержимое горшка ночного изучил, сказал, что барину молодому жить осталось от силы две луны, может три. Облегчить страдания можно только тем, чтобы жена, к которой он так привязан, рядом всегда была, о любви ему говорила, успокаивала. Только так он легко уйдет, и страдать не будет.
Тут и мать барина молодого в ноги к Любодаре упала и просить давай, умолять, что бы потерпела, да у кровати сына дни его последние провела. А за это, как к Кондратию сын отправится, не будет она против, чтоб Любодара в барском тереме осталась. Что может, потом, в своё удовольствие жить и слова поперёк не услышит. Глаза закроет на то, что со старым барином шашни она крутит, а коль от старого барина сможет наследника родить, так и вовсе, всё имущество ей оставят после себя. Но, коль носом поворотит, не согласится за мужем законным горшок выносить и успокаивать его, погонят палками со двора, а то, и из деревни.
Подумала девка. Три луны не долго. Авось и раньше помрёт. А не пожелает помереть, так и подушкой придавить можно. Зато потом всё складывается даже лучше, чем сама ожидала. А коль и вправду от барина ребёнка принести сможет, так до старости тягот не придётся терпеть. И согласилась.
Пока муж в забвениях пребывал, всё девка мечтам придавалась, как заживет хорошо. Все себя хвалила за то, что сдюжила и не побоялась себе на горло наступить, что зелье приворотное приготовила. Что на потом не оставила это дело. Что успела до того, как Гладыш захворал.
Ну, а как Гладыш в сознание возвращался, ужас наступал. Кричал он на Любодару, что ненавидит его. Ведьмой называл её, во всех своих страданиях обвинял. Грозился, что после смерти не уйдёт, а силой гнилой обратится и ей покоя не даст. Гнал её из комнаты. Да только девка за дверь выходила, в истерику впадал, плакал, умолял вернуться. Возвращалась, по голове гладила, успокаивала. Так и засыпал.
Трудно всё это было. Только мечты о том, что всё наладится, как только к Кондратию отправится Гладыш, и успокаивали. Но вот, три луны уже истекало, а тот помирать и не думал пока. Вроде плох совсем, но жизнь как будто до конца не покидает. И решила тогда девка на хитрость пойти.
Дождалась Любодара, когда уснёт Гладыш, да к работнику, что амбаром заведовал. Попросила у него отраву против мышей. Сказала, что одолели проклятые, ночами скребут. В комнату вернулась и Гладышу в питьё намешала. Страшно, но назад отступать некуда.
Проснулся поутру Гладыш, пить захотел, да залпом кружку опустошил. А к обеду плохо ему стало. Лежит, бредит, уже одной ногой в могиле. Любодара рада, но радость скрывает. Ходит, как в воду опущенная, слезу из себя выжимает, пока родители с сыном прощаются. Думает о том, что не права ведьма была. Пережить ей мужа суждено, а не раньше уйти.
Простились родители, сказали, что с женой в последний проститься Гладыш хочет. Недолго ему, осталось уже. Скоро дух испустит.
Вошла в комнату Любодара, смотрит на мужа, а он уже и пятнами пошёл, глаза стекленеют. Просит он рядом жену сесть, выговорится нужно.
- Не знаю я, каким ты меня колдовством к себе приковала. – чуть слышным голосом вымолвил Гладыш. - Не любил я тебя никогда, и не полюбил бы. Противна ты мне, как все девки. Но, что-то ты сделала, что не могу я без тебя. И рядом находиться противно, а удалившись тошно очень. Правду мне скажи напоследок, ты то, хоть меня, ну хоть немного, любила.
- Конечно, любила. И люблю и буду всегда тебя любить и помнить. – соврала Любодара, что бы умирающего не тревожить почём зря. – Я даже и не представляю, как я без тебя жить буду. Сколько слёз по тебе пролью.
- И я, не представляю. – через силу ответил Гладыш. – Противна ты мне, а не представляю, как я там, по ту стороны жизни без тебя буду. И теперь мне тебя жалко. Как ты грустить будешь, убиваться. Не смогу я это выносить. Не смогу я вынести разлуку с тобой, хоть и ненавижу тебя.
Успела только Любодара заметить, что нож в руке Гладыша. Где взял, не ясно. Сверкнул нож, да в грудь её и вошёл, как в масло тёплое. Захрипела девка, а Гладыш обнял её и тихо произнёс. – Не смогу я там, без тебя. Пошли со мной.
Девка то почти сразу умертвилась, а муж её до заката дотерпел и остыл. Вот и сбылось то, что ведьма обещала. Раньше мужа ушла Любодара и в одной могиле их схоронили.
Выезд на большую дорогу
- Грустная история, дядя. – тихо прошептал Дубыня. – Так, что же это получается. Обманула ведьма девку?
- От чего же обманула?
- Ну, прожили то они всего ничего. И ничего девка не получила.
- Как так? Всё она получила, что заказала. Гладыша приворожила, он на ней женился и до конца жизни вместе прожили. До конца жизни в достатке прожила, нужды не знала.
- Ну, прожили то не долго?
- Сколько прожили, всё своё.
- Так, это приворот, что ли, действие такое возымел, что Гладыш этот худым совсем стал?
- Видать да. Как иначе, если сердце человека из-под палки заставлять быть с тем, с кем он не хочет. Сердце сопротивляться будет, да рано или поздно надорвётся. Так тут и получилось.
- А мне, кажется, врёшь ты всё. Если бы привороты такими страшными были, не делала бы ведьма их.
- Может и вру. Только ведь, подумай сам, ведьма своё получила, заказ выполнила. А то, сколько там прожили они, ей безынтересно. Ведьмы некоторые по несколько сотен зим живут, для них время течёт иначе. Что жизнь человеческая пятьдесят зим продлится, или пять лун, всё едино. Так что, коль не передумал ты, приворот тот делать, то тут нам расстаться надо. Мне налево, а тебе, через поле, потом через лес. Как до болота дойти сможешь, там сверни направо и иди до жёлтой скалы. В скале найдёшь проход. На той стороне дождись тумана, войди в него спиной, развернись, и шагай прямо. Окажешься на древнем погосте. Только ты заранее свечу зелёную заготовь, и руки салом вымажи и в соли изваляй. Ищи могилу со звездой пятиконечной. Там и жди до полуночи. Но, не советовал бы я тебе это.
Слез Дубыня с телеги, отряхнулся. Хотел было спасибо сказать, да только мужика и след простыл. Вроде и не было его тут. Постоял парень, поразмышлял. Грустную историю извозчик рассказал. Грустную, и даже страшную. Но, не может она правдой быть. Привороты, они ведь для того и существуют, что бы людей объединять.
Поднял высоко голову Дубыня и пошёл через поле.
Небо начинало заволакивать тучами, и мелкие ледышки застучали по насту. Дубыня шёл, проваливавшись покалено в снег. Но, это его не останавливало. Он знал, что идёт к своей судьбе. Чёрная ведьма Деляна сделает ему приворотное зелье и жизнь его будет такой, какой ему хотелось.