Причины и обстоятельства, потребовавшие прервать военную службу, не дослужив до полной военной пенсии.
В 1991 году я служил на военной кафедре УЭМИИТа (ныне УРГУПС). Можно было продолжать службу еще семь или восемь лет, до полной военной пенсии и не думать о другой профессии. Два высших образования: инженерное и высшее военное, позволяли успешно справляться с возложенными на меня обязанностями по организации учебного процесса и преподавании. Двухчасовые лекции по специальности «Военные сообщения» я читал без конспекта.
Мысль уволиться с военной службы меня посетила после очередного «буйного» разговора с начальником военной кафедры. К тому времени, когда меня назначили начальником учебной части – заместителем начальника военной кафедры, начальнику кафедры было больше пятидесяти лет, по существующему в то время, порядку прохождения службы, он давно подлежал увольнению по возрасту. В порядке исключения, он мог продолжать службу, при наличии каких-то веских причин или особых достижений, каждый год, подавая рапорт на продление. Назойливая мысль уволиться меня начала преследовать после того, как я узнал, что начальнику продлили срок службы ещё на год. Но, это была только часть проблемы.
Вторая, нависающая проблема – наступление капитализма в нашей стране. Военная пенсия при социализме, позволяла существовать несколько комфортнее, чем пенсия рабочих и служащих. Как это будет выглядеть при капитализме, мне было не ясно. Возможно, предстояло работать, чтобы обеспечить семью всем необходимым. Вот, я и подумал, что лучше уволиться в 43 года, чем в 50. Работу будет сложнее искать, и переучиваться в пятьдесят лет, тоже, не подарок.
Была ещё третья проблема, после рождения второй дочери, в двухкомнатной квартире стало тесно. Надежды на улучшение жилищных условий убивала длинная очередь и приказ командующего военным округом, выделять на улучшение жилищных условий офицерам только пять процентов предоставляемого государством жилья, а, девяносто пять процентов тем, кто совсем без квартир.
Продолжать службу не было большого желания, а, уволиться не было оснований, до тех пор, пока не объявили о сокращении армии, после развала СССР. Кадровики объявили, что уволиться с формулировкой «по
Как я переквалифицировался в страховщика.
В начале 90 – х, на заре капитализма в нашей стране, как грибы после дождя, начали плодиться страховые компании. В СССР существовали всего две страховые компании: «Росгосстрах» и «Ингосстрах». В Екатеринбурге и Свердловской области в 1991 году возникли и стали заниматься страховой деятельностью несколько десятков страховых компаний. Зарегистрировать любую компанию, в том числе и страховую, можно было с десятью тысячами уставного капитала. Никаких нормативных документов, регламентирующих деятельность страховых компаний, в то время ещё не было.
Документы появились позже, они устанавливали порядок получения лицензии на страховую деятельность, минимум размера уставного капитала, нормативы формирования страховых резервов и другие. В новую страховую компанию, одним из основных учредителей которой стала Свердловская железная дорога, меня и пригласили, сразу после увольнения с военной службы, в январе 1992 года. Порекомендовал меня один из сослуживцев по военной кафедре, уволившийся раньше меня.
Страховая компания в то время размещалась в здании управления Свердловской железной дороги, начинала страховать грузы и планировала открыть представительства при всех отделениях железной дороги, которых было восемь, в городах Пермской, Свердловской и Тюменской областей. Я до службы на военной кафедре, длительное время служил в Управлении ВОСО на Свердловской железной дороге, был знаком лично или через коллег по службе, с руководителями отделений железной дороги. Мне предстояло, работая в должности заместителя генерального директора страховой компании, открыть представительства при всех восьми отделениях железной дороги. Я достаточно быстро и вполне успешно выполнил эту работу. В каждом городе нужно было арендовать помещения со средствами связи, принять на работу руководителя, обучить персонал.
Представительства начали страховать грузы и обеспечивали непрерывный рост поступления страховых взносов. Сам я, без отрыва от этой работы, интенсивно изучал страховое дело, что было непростой задачей, при дефиците и, даже, полном отсутствии учебников по многим разделам страховой деятельности. Приходилось ездить на различные курсы повышения квалификации, семинары и форумы страховщиков.
Мы работали при железной дороге, и, лучше всего, у нас получалось привлекать к страхованию грузоотправителей и грузополучателей. На нашу мельницу лил воду действующий Устав железных дорог СССР. Устав устанавливал срок рассмотрения претензий грузополучателей и грузоотправителей – три месяца, и срок выплаты пострадавшим от несохранной перевозки – шесть месяцев. Сроки эти были катастрофическими в условиях инфляции, доходящей до 180% в год. Предприниматель, в случае несохранной перевозки, становился банкротом. Наша страховая, предлагала за две недели рассмотреть страховой случай, и, не позднее тридцати дней, выплатить страховое возмещение. Владельцев груза, после объяснения этих механизмов, не приходилось долго уговаривать.
Поступления страховых взносов росли в геометрической прогрессии. Если в первый месяц мы получили сто тысяч рублей, во второй – уже двести тысяч, в третий – уже четыреста, и так далее. Всё было бы хорошо, если бы в такой же прогрессии росла наша зарплата, но это не происходило. О том, почему я ушёл из такой быстрорастущей страховой компании, я расскажу позже.
На этом я, пока, своё повествование прерываю. Вам надо от меня отдохнуть, а мне надо собраться с мыслями.
До следующих встреч, мои внимательные читатели.
Если вам интересно, ставьте «лайк», пишите комментарии, задавайте вопросы, подписывайтесь на мой канал. Я буду рассказывать вам о страховании то, что вы никогда не узнаете от действующих работников страховых компаний.