Евгений Читинский
Начало книги здесь
Предыдущая глава тут. Гл.73
Глава семьдесят четвертая.
24 июня 1941 года. Стратегическое положение 4-ой армии. Часть 3. 100 км и органы разведки
Контрудар 4-ой армии оказался безрезультатным и обреченным на полный провал изначально. Об этом внимательный читатель догадался из прочтения первых двух частей, описывающих стратегическое положение 4-ой армии. И от этого становится еще страшнее, когда представляешь, что пережили солдаты и командиры, идя в заранее обреченную атаку. Без разведки. Без надлежащей подготовки. Идти, не видя, сколько за тем лесочком или той деревушкой немцев. На второй день войны! После погрома, который немцы устроили 22 июня 1941 года. Идти, когда еще позавчера вечером ты строил планы на будущее. Мирное будущее. Идти, когда чувствуешь, что враг подготовился, а ты нет!
Солдаты это чувствовали интуитивно, глядя на напряженные лица своих командиров. Командиры же просто знали, что идти в контрнаступление без разведки, и, что страшнее всего, без должной подготовки, «на скорую руку», это совсем уж последнее дело. Которое может стать последним делом их жизни, последней атакой. Ведь обидно не то, что тебя могут убить, это для военного человека - образ жизни, образ мысли. Обидно то, что погибнуть можешь зазря, а враг только посмеётся над твоей нелепой и никчемной смертью! Да еще и хвастаться будет!
Вот пишу я эти строки и вспоминаются слова гладиаторов из Древнего Рима, которые они говорили на кровавой арене императору:
- Идущие на смерть приветствуют тебя!
Обреченность в неподготовленной атаке всегда присутствует, когда люди это осознают, но всё равно идут!
Вспомним отчаянный огненный таран командира 22-ой танковой дивизии, которая 23 июня 1941 года фактически прекратила свое существование. Что чувствовал генерал-майор В. П. Пуганов в этот день, сидя за рычагами Т-26, когда пошел на таран немецкого танка? Отчаяние? Боль за гибель своей дивизии, которую так бездарно разместили в 2,5-3,5 километрах от границы, а затем бросили на убой? Может, он чувствовал свою вину в том, что не мог исправить эту ситуацию? Может, нужно было плюнуть на приказ и провести элементарную разведку, чтобы спасти дивизию от разгрома?
А может, незримый образ человека из «компетентных органов» в черном воронке уже довлел над ним? И что бы он ему сказал, что выполнял идиотский приказ? А ему бы задали встречный вопрос - это кто идиот?
Но что мы точно знаем - он защищал свою Родину. И дрался насмерть! И таких было много! Очень много! Потому и победили!
Но на утро 24 июня 1941 года 4-я армия уже фактически утратила свою боеспособность. После гибельного расстрела в чистом поле наших войск неравенство сил еще больше увеличилось, что явно облегчило немцам проведение блицкрига.
За два дня таких манёвренных боев немцы продвинулись на 100-125 километров. Но самое страшное было в том, что, ударив под основание Белостокского выступа со стороны Бреста и серьёзно потрепав 4-ю армию, немцы обрели шикарную возможность ударить в тыл войскам 10-ой армии, которая сидела в лесах Белостокского выступа, и еще до начала войны, заранее была уже в полуокружении территории Германии.
В результате отхода войск 4-ой армии и захвата противником Пружан и Береза-Картузской путь для наступления Гудериана на Слоним и Барановичи был открыт! То есть ловушка для 10-ой армии неумолимо захлопывалась! Там же оказалась конно-механизированная группа генерал-лейтенанта Болдина.
При анализе неудач в советских, идеологически выдержанных трудах и мемуарах есть пара интересных строчек! Слово даем начальнику штаба 4-ой армии Л. М. Сандалову:
«Разведывательных органов армия не имела, и поэтому данные о противнике определялись в ходе боя частей».
Разведчиков не было? Шустрых бойцов и сообразительных лейтенантов? Конных и мотоциклетных подразделений на худой конец? Авиация что, вот прям 100% была уничтожена? Вся? В первый же день? И во второй тоже?
Вы знаете, как первый и единственный раз был сбит в воздухе советский ас А. И. Покрышкин?
Ответ.
Проводя разведку! В интересах наземных сил!
Это случилось 3 июля 1941 года. Противник наводил переправу через реку Прут. Нужно было выяснить, где именно немцы и румыны навели понтонный мост. На разведку вылетело звено из трех МИГ-3. Ведущий Валентин Фигичев (будущий герой Советского Союза) и его ведомые (летали тогда тройками) Лукашевич и Покрышкин.
Они быстро находят переправу вражеских войск, зенитки открывают ураганный огонь. Наши истребители прижимаются к реке. Вражеские солдаты, завидев русские самолеты, стремительно приближающиеся к понтонному мосту, в панике сигают в воду. Истребители проносятся над мостом.
Даем слово прославленному асу Александру Покрышкину:
«Переправа уже позади, огонь вражеских зениток все еще продолжает бушевать. Заметив впереди высокий выступ берега, Лукашевич переходит на мою сторону. Чтобы не столкнуться с ним, я взмываю вверх и в это время вижу на капоте две вспышки взрывов. Еще не уловив перебоев в работе мотора, даю ручку от себя и еле успеваю выровнять самолет у самой воды. Машину начинает трясти. Теперь ясно: друзья полетят дальше и возвратятся в полк, а я свалюсь – или сейчас, или чуть позже, на том берегу, запруженном вражескими войсками».
То есть самолетами вести разведку в интересах РККА можно было! Это же банальная истина.
Так в чём же дело? Почему Сандалов так сетует на разведку?
Ответ прост. На подготовку к контрудару, по факту, был дан всего один вечер и одна ночь… И всё-ёёё….
Ах да, про Покрышкина. Он сел неподалёку и благополучно добрался до своих, причем на крестьянской подводе. Местный житель помог. Это был единственный случай, когда русского аса Покрышкина сбивали в воздухе. Правды ради, был еще один эпизод, когда его подбили, и он сел на землю, и уже там, на земле, его самолет и его самого долго сверху расстреливали друзья сбитого и погибшего немецкого пилота. Очень хотели отомстить за гибель своего товарища. Не получилось…
И что самое интересное, и в этот раз Покрышкин осуществлял разведку! Только уже 5 октября 1941 года. А навалились на них сверху, когда он со своим ведомым снизились до самой земли, пытаясь разглядеть, что скрывается за опустившимися туманом. И даже будучи припертым, что называется, к стенке (земле), Покрышкин умудрился сбить одного немца! В неравных условиях, застигнутый за ведением наземной разведки.
То есть в открытом воздушном бою его ни разу не сбили!
В общем, летчики дрались. Самолеты были. Тем более на второй день войны. А вот времени на разведку у 4-ой армии не было…
Гражданский политик Сталин сказал «уничтожить», вот и кинули 4-ю армию в контрудар без разведки, а времени на подготовку дали один вечер и одну ночь! А немцы ведь тоже в это время двигались!
Некуда и не в кого им было упереться и остановиться. Тот же Сталин до войны не посчитал нужным дать указания о подготовке оборонительных рубежей неподалёку от границы.
Ну или хотя бы не мешал войскам окопаться во второй половине 22 июня 1941 года и задержать немцев! Не тот характер, не тот менталитет! Лихой джигит должен был «одной левой» победить наглых немцев «здесь и сейчас»!
Ну, а что Сандалов? Понятное дело, советская цензура, но ведь он сумел указать на отсутствие разведки. И указал, что её осуществляли уже в ходе контрудара, «в ходе боя частей»! Так и хочется в сердцах воскликнуть: «Ну, что, сразу же нашлись «органы разведки», вашу мать»!
Продолжение тут. Гл. 75 "Старновский, надо уходить!"