Заметки и записки из рукописных дневников, часть из которых когда-то уже была опубликована, но не здесь. Все оставила именно так, как это было записано на тот момент. Хронология не соблюдена, это специально.
6 марта 2018 года, Большое Голоустное
Когда лёд излучает тепло. Лёд бывает похож на монохромный арабский ковёр, бывает подобен треснувшему стеклу или кажется нарочно сложенной кем-то хаотичной и несимметричной мозаикой, бывает похож на зеркало, на гладкую, штилевую поверхность воды, на изящную, уходящую вглубь объёмную паутину или изображение вируса под микроскопом, похож на разломы ценных горных пород, на изделия из хрусталя, изумруда или сапфира. Лёд бывает светло-голубой, аквамариновый, зеленоватый, лазурный, бирюзовый, темно-синий, кобальтовый, фиолетовый, чёрный, розовый или тёплый, золотой, когда на него так сильно и упорно светит сибирское солнце.
16 марта 2018 года, Иркутск
Провели поход по льду Байкала вдоль западного побережья. За восемь дней прошагали почти 150 километров по льду с радиальными прогулками по горам и прибережным скалами и гротам. Ночевали на турбазах. Конечно, как и многие, кто впервые побывал на зимнем Байкале, я не смогу никак в полной мере описать, каково это. Слов не хватит.
Байкал – это отдельная планета. Это красота, от которой перестаёшь говорить. Да и говорить особо не надо, потому что здесь разговаривает сам Байкал. Он трещит под тобой, хрустит, гудит, ухает, булькает, вибрирует, издаёт звуки, похожие то на большие жадные глотки измученного жаждой человека, то на какой-то ритмичный диджейский бит. Байкал – огромный и самостоятельный организм, в развитии которого хоть и прослеживаются некоторые закономерности, но огромная доля непредсказуемости всегда остаётся. Например, когда уже на знакомом пути, где проходили пару дней назад, вдруг за ночь появилась длинная-предлинная трещина около метра в ширину, через которую пришлось перепрыгивать. В какой-то момент, когда мы за несколько километров почувствовали сильный треск и толчки, одна льдина нашла на другую, они столкнулись, как литосферные плиты, вылили на поверхность лужи воды и создали новый неповторимый узор льда и свежие препятствия для путешественников.
Байкал суровый, и его нельзя недооценивать. Не было и дня, когда бы я не вспоминала слова одного английского путешественника, покорившего оба полюса Земли, о том, что Байкал – это идеальный полигон для подготовки полярных экспедиций.
7 марта 2018 года, бухта Песчаная
Нет ничего лучше рассветов. Да, закаты тоже хороши, но я, убеждённый жаворонок, голосую за раннее утро и рассвет. Это лучшее время суток. Тишина, свежесть, нежные краски, пустота и покой. Природа просыпается, и предвкушение нового дня и новых эмоций вдохновляют намного больше, чем надвигающаяся ночь после заката.
Везде, где бываю, стараюсь встречать рассвет. Встаю специально рано, ставлю будильники, чтобы не упустить момент. Очень часто я вспоминаю жаркое лето 2010-ого, когда я проходила летнюю практику на радио и каждый день под самым зноем ходила с микрофоном и делала опросы. В те дни особо запоминающимися для меня были утренние часы перед работой. Я снимала квартиру с видом на морской порт и Финский залив. Никакого ЗСД, новостроек на намывных землях ещё не было. Была только кажущаяся бесконечной, немного нечеткая, размытая в утреннее время синева моря и белые точки-паруса, вышедших в акваторию спортсменов.
Я помню с каким церемониальным наслаждением я выходила с чашкой кофе на просторный открытый балкон, вдыхала невероятно вкусный, чистый утренний летний воздух, и смотрела на эти паруса. Было ещё приятно свежо, а на улице – пусто и тихо. Ментальная фотокарточка и этот потрясающий вкус свежего раннего летнего утра сохранились на долгие годы.
С тех пор я всегда предпочитаю лечь пораньше и встать пораньше. Утро – особое для меня время.
В Петербурге, правда, с рассветами беда, а вот в Сибири... За три недели странствий я сбилась со счета, сколько раз видела восход. В поездах, на турбазах, над Ангарой, в самолёте, когда часовые пояса сменяются один за другим и нескончаемый рассвет как будто сам догоняет ваш аэробус. Но особенно, конечно, и это очевидно, мне запомнились зори на Байкале.
Когда гладкий глянцевый лёд окрашивается предрассветными розово-жёлтыми красками, он становится похож на аппликацию из цветной новогодней фольги. Выходишь на озеро, а коньки мягко поскрипывают от соприкосновения с ледяной поверхностью, и ты словно разрезаешь лезвиями эту ровно застеленную фольгу на кусочки. Оставшиеся позади берега бухты освещаются ярким розовым светом, как будто это сцена современного театра и кто-то наверху включил полную иллюминацию, а окна деревянных домиков ловят свет прожекторов и тут же, как маяки, ровными полосками отправляют его обратно на лёд.
Наконец, из-за противоположного бурятского берега, прямо из-за линии горизонта появляется, постепенно выползая откуда-то из-под земли, большой оранжевый блин. Он поднимается над линией горизонта, синхронно оставляя отражение на льду, менее чёткое, чем оригинал, как большой оранжевый желток, постепенно стекающее вниз.
Такое, казалось бы, обыденное явление природы кажется особым священнодействием, увидеть которое дано не каждому. Чувствуешь себя почётным гостем, которого за какие-то неведомые заслуги позвали и разрешили осторожно, молча, никому не мешая, на все это посмотреть. Ну, а дальше... Подмерзнув на катке, спешишь в дом, где уже заботливо натопили печь, где – горелка, турка, кофе и начало нового солнечного дня с видом на Байкал и Кедровый перевал, где «нет сети» и есть одна лишь мысль: до чего же хорошо!
Бухта Песчаная - одно из самых живописных мест на Байкале. Расположена она на западном побережье озера, где на 470 км в длину вытянулся Прибайкальский национальный парк. Летом попасть в Песчаную можно на теплоходе по воде или пешком по тропе, удаленной от берега и скрытой таёжной чащей, а на автомобиле не добраться – вокруг бухты густая тайга и склоны Кедрового перевала. Зимой проще - можно по льду дойти пешком, доехать на коньках, на велосипеде с шипованной резиной или на машине по неофициальному зимнику от Большого Голоустного. Часто курсируют хивусы – катера на воздушной подушке.
Переход из посёлка Большое Голоустное до бухты Песчаной – от того места, где мы вышли на лёд, до турбазы – где-то 28 километров. Прошли мы их пешком, в ботинках и ледоступах, по причине сильного встречного ветра. Главное снаряжение похода – это сани-волокуши для переноски рюкзаков и ледоступы с шипами для комфортной ходьбы по льду. Без них зимой на Байкале делать нечего. Путь до Песчаной долгий и выматывающий, но очень живописный: горы, прозрачный лёд, бирюзовые льдины, торосы, трещины, солнце, голубое небо.
На подходе к бухте в трёх километрах расположен красивый скалистый остров – Бакланий камень. Самый южный из всех Байкальских островов представляет собой небольшой гранитный массив, который возвышается на 15 метров над уровнем озера и удалён от берега на 160 метров. Скала лишена растительности. В прошлом Камень был широко известен, как одно из наиболее крупных мест гнездования большого баклана на Байкале, который почти полностью исчез во второй половине 20 века, но сейчас успел восстановиться.
Окрестности бухты Песчаной – это горные склоны, на которых возвышаются колокольни или столбы, типичная для этой местности форма выветривания гранитов. С них открывается потрясающий вид на аккуратную полуовальную бухту, ограниченную двумя скалами-пирамидами – Большой и Малой Колокольнями. Первая поднимается на 80 метров над уровнем озера и служила раньше площадкой для автоматического маяка, к которому вели деревянные ступени и металлическая лестница. Маяк перенесли к подножию скалы, а лестница осталась. Она довольно опасна, ходить по ней не рекомендуется. За две днёвки в бухте мы успели прогуляться на гору Обзорную, на обе Колокольни, в соседнюю бухту Бабушка и полазить по прибрежным гротам и пещерам.
9 марта 2018 года, Большое Голоустное
После трех дней в Песчаной выдвинулись в обратный путь. Снова около 30 километров по льду. Снова ледовые перекусы. Снова сильный встречный ветер. Снова лица, упрятанные в балаклавы. Но что-то все же отличалось.
Накануне Байкал громко трещал и шумел. Результат – длинная трещина прямо вдоль нашего пути. Две льдины столкнулись и образовали щель шириной в среднем около метра. Нам пришлось дважды через неё перепрыгивать, перетаскивать волокуши через образовавшиеся торосы, успевая при этом наблюдать потрясающие цвета и рисунки свежесрезанного льда, восхищаться мощью Байкала, вытолкнувшего такие огромные и толстые льдины вверх.
Поземка струилась по гладкой поверхности озера, ещё больше полируя её и создавая впечатляющие спецэффекты как будто из какого-нибудь фильма про бедуинов в пустыне.
Кто-то уже мысленно прощался с Байкалом, ведь на завтра, спустя пять дней похода, будет завершена первая часть маршрута, и нашей группе предстояло уменьшиться втрое, так как заканчивались праздники и отпуска.
У скал на окраине посёлка мы вышли на берег. Тут же местные жители организовали небольшую хоккейную площадку. Безумно захватывающую борьбу мы наблюдали пока ждали трансфер до турбазы. И мужчины, и женщины ловко рассекали на хоккейных коньках и не на шутку бились за мяч (да, это был хоккей с мячом).
Посёлок Большое Голоустное расположен на Западном побережье Байкала. С 17 века здесь располагалось зимовье и была организована единственная казенная зимняя переправа через Байкал на восточный берег. Эта переправа была частью Великого чайного пути из Китая в Европу. Названия расположенного здесь мыса, реки Голоустной и самого посёлка характеризует местность – степную, безлесую, «голую» дельту реки. Ее длина 125 км, это одна из самых крупных рек в центральной котловине Байкала.
Сегодня посёлок в основном туристический, постоянное население здесь составляет около 500 человек. Здесь есть школа, почта, библиотека, медпункт и клуб.
20 марта 2018 года, дома
Ещё задолго до начала нашего мартовского похода, нам в соцсетях пришло сообщение. «Мой друг велосипедист из Бразилии собирается приехать в марте пересечь Байкал на велосипеде. Просит советов. Может быть, вы что подскажете». Бразилец собирался пересечь озеро по диагонали от Листвянки в Иркутской области до Усть-Баргузина в Бурятии.
Мы дали ему какие-то базовые советы, но все же ехать зимой на Байкал, где он до этого ни разу не бывал, и пересекать озеро поперёк на велосипеде – это нам показалось отчаянной затеей.
В начале марта мы прибыли в Иркутск и совсем забыли про этот диалог. Но вдруг совершенно случайно друзья рассказали, что в местных новостях пишут о каком-то туристе из Бразилии, у которого на днях где-то недалеко от берегов Бурятии в условиях метели ветром унесло палатку и велосипед. Бурятские спасатели вовремя среагировали по наводке с турбазы, в которой останавливался бразилец в Листвянке, нашли и забрали его со льда, доставили в больницу, а затем сумели отыскать все снаряжение и документы.
Из СМИ: «Так как мужчина не зарегистрировал маршрут и заблудился во время похода, искать горе-путешественника отправились сразу несколько спасательных групп и три спецмашины». Мы связались с приятелем бразильца, который нам писал. Тот подтвердил информацию, что это именно тот друг-велосипедист. «Устал, простужен, но ничего серьезного». Хорошо, что так.
10 марта 2018 года, мыс Большой Кадильный
На вторую часть маршрута мы вышли втроём, проводив основную группу обратно в Иркутск. Утром отправились из Большого Голоустного по льду на юг – в сторону мыса Большого Кадильного, где расположен кордон Прибайкальского национального парка и живет лесник.
Идти предстояло около 20 километров. Погода радовала, почти безветрие, не сильно морозно. Но по ходу движения ветер все-таки задул, попутный. Можно подумать, что попутный гораздо лучше встречного, но не все так однозначно.
Сильно дуло в спину, мы утеплились повязанными на пояс пуховиками. Уже на подходе к Кадильному ветер настолько усилился, что движение с волокушей напоминало прогулку с очень большим и очень непослушным псом. Он то и дело дёргал «поводок», бегал кругами, сбивал с ног, запутывал верёвку, хотел вырваться и убежать. То есть, мы шли ровно, по прямой траектории, а волокуши – сами по себе, скользили по льду под порывами ветра, обгоняя и подрезая. Но ничего, в итоге благополучно дошли за полдня.
Где-то на середине пути мы заметили недалеко от нас две фигуры. Тоже туристы, в этом нет ничего особенного, на Байкале ходят многие и много. Шли они довольно быстро, в том же направлении, и скоро обогнали и ушли на километр-полтора вперёд. Вскоре, однако, мы их нагнали, и что-то в поведении туристов показалось странным. Мы подошли ближе, и увидели, что это две девушки, и одна из них сильно хромает. Двигаются еле-еле.
Мы спросили, все ли в порядке, не нужно ли обезболивающее или ещё какая помощь. Беглым взглядом оценили снаряжение – девчонки были с маленькими рюкзаками, в тонких куртках, без шипов на ботинках. Сказали, что идут до Больших Котов. Мы немного опешили. У нас от Голоустного до Котов было заложено два дня - два перехода. Эти девчонки хотели преодолеть расстояние свыше 30 км за один день, по льду без ледоступов в условиях сильного ветра.
Предположили, что одна из девушек поскользнулась, упала и сильно повредила ногу. От нашей помощи, впрочем, они отказались, причём даже как-то немного агрессивно. Мы сказали, что здесь рядом есть место для перекуса со скамейками, там можно посидеть и отдохнуть, а также рассказали про кордон и лесника, до которых дойти было бы гораздо ближе, чем до Котов. На этом расстались.
Мы продолжили наш путь, и уже у турбазы нацпарка, где выходили со льда на берег, встретили спасателя на снегоходе. Сказал, что ищет девушку со сломанной ногой. Мы показали, где видели их последний раз, и он уехал. Уже из окон домика лесника спустя пятнадцать минут мы увидели, как мчится снегоход спасателя, и две наши знакомые сидят позади него. Хорошо, что так.
В пади Большой Кадильной около ста лет назад существовала небольшая деревня, жители которой добывали известь из пород местных скал. Известняк пережигался в специальных печах. Из-за постоянно дыма от этих печей местность так и назвали – Кадильная, от слова «кадить», то есть «дымить». Остатки разработок и печей здесь можно и сегодня.
Сам мыс – просторный и плоский, на нем расположено несколько деревянных построек, дом лесника, домики для туристов, баня, ветряк, пирс. Зимой для туристов открыт деревянный одноэтажный барак, в нем сени, кухня-столовая с огромной белой русской печью, обогревающей весь дом, и две общие спальни с двухэтажными кроватями. Место это очень красивое, уединенное, и связи нет.
11 марта 2018 года, мыс Большой Кадильный
В одной из комнат барака ночевала группа французов. Они уже восьмой день шли по льду Байкала, и за ужином каждый любовно сжимал в руках персональную фляжку. Из ассортимента точно знаю про кальвадос и канадский виски с кленовым сиропом.
Весь день на мысу гулял дикий ветер. Из-за него походы в туалет и за водой к Байкалу (во льду сделана специальная прорубь, закрытая деревянной дверью и ватным одеялом, чтобы не замерзала) казались хоть и непродолжительными, но самыми настоящими полярными экспедициями.
Ходовой день нас изрядно измучил, поэтому сразу после ужина все улеглись спать. В окно нашей комнаты был виден Байкал, а моя койка, верхняя, была как раз напротив. Положив голову на подушку, при условии отсутствия близорукого расфокуса, можно было бы умиротворённо наблюдать чёрный в ночи Байкал и звёздное небо. Здесь, на мысу оно было просто неописуемым. Несмотря на то, что полюбоваться им удалось всего несколько минут, пока шла от туалетной будки до дома, едва удерживаясь на ногах под напором ветра.
Утром я лениво приоткрыла глаза, все ещё спали. У нас не было запланировано раннего подъема, так как предстоящий переход должен был быть коротким, и не было нужды срываться с места с зарей. Без очков я сумела различить в окне лишь какую-то розовую акварель, размазанную по подмерзшему оконному стеклу, и поняла, что вот-вот взойдёт солнце. Пулей оделась, выскочила на улицу.
Ветер за ночь угомонился, утро было морозное, но тихое и приятное. Над горизонтом уже слоились облака, поэтому солнца не было видно, но розовые и фиолетовые краски растекались горизонтальными полосками по небу и по белым острым верхушкам гор на бурятском берегу. Лёд Байкала отражал весь этот цветовой атлас, и издалека казалось, что это вовсе не лёд, а такая гладкая, штилевая поверхность воды. Деревянные избы на мысу выделялись чёрными силуэтами на фоне неба, только стекла окон пытались создавать хоть какое-то цветовое соответствие между небом, льдом и сушей.
И опять, никого вокруг. Пустынный мыс. Тишина. Мне кажется, что не только и не столько смех, но вот именно такие моменты продлевают жизнь.
Переход от мыса Большой Кадильный до посёлка Большие Коты был самым коротким на нашем маршруте и самым живописным. Погода выдалась замечательная, наконец-то не было ветра – ни попутного, ни встречного. Светило солнце, небо было прекрасно голубое, но самое главное - на этом участке маршрута был самый красивый, самый гладкий, самый прозрачный и максимально очищенный от снега лёд за все время похода. Так как идти нам было недалеко, мы постоянно останавливались, фотографировались, ложились пузом на ледовую поверхность и всматривались в глубину Байкала, местами различая дно. Где-то встречались такие ровные и зеркальные участки – совсем без трещин, а в одном месте мы даже заметили вмерзшего в лёд маленького рачка.
Сплошное удовольствие идти по такому безупречно чистому и такому узорчатому льду, похрустывая шипами и разглядывая картины под ногами. Мы шли вдоль побережья, а по нему параллельно нашему пути по лесу и скалам бежала туристическая тропа. Скалы здесь сложены редкой на Байкале песчаной породой – юрским конгломератом. Один из наиболее живописных массивов – мыс Соболев с отвесными зубчатыми скалами, где раньше для прохода по тропе существовал опасный мостик из жердей – Чертов мост. А дальше, ближе к посёлку, возвышается не менее впечатляющая гора Скрипер, на которую мы поднялись по тропе.
Изогнутые ветрами сосны украшают скалистые выступы горы. Что ни точка - потрясающий вид на Байкал. На походе к посёлку Большие Коты чистый лёд закончился. Здесь его почти никогда не бывает, все заметает снегом.
27 марта 2018 года, дома
Полтора месяца странствий, и наконец-то есть ощущение принадлежности родной стихии, такой простой и понятной, ощущение приятной неизбежности, закономерности и предопределенности всего происходящего.
За все это время я очень много фотографировала и снимала бесконечное количество видео, как будто опасаясь, что если это все не запечатлеть, то оно пропадёт, исчезнет, растает, забудется, ведь человеческая память довольно избирательна. Теперь же стараюсь все самое яркое, самое ценное ещё и описать словами, пересохранить, заархивировать.
Хотя вот, например, моему папе не нужны никакие фотографии, видео и записки, чтобы спустя тридцать лет во всех глубоко трогающих подробностях рассказывать, как тот мужик на Литейном, с «Беломором» в зубах, позвал его в экспедицию на Ямал, как он с товарищем жил в тундре в просторной армейской палатке и ходил в геологические маршруты, не сдаваясь в борьбе против комаров и расчетливо планируя стратегические запасы сгущёнки. Папа рассказывает потрясающие истории, в которых есть все – и юмор, и оправданная уйма небанальных эпитетов в описаниях природы, и диалоги, и кажущиеся невероятно точно переданными эмоции, и имена, отчества, даже точный возраст действующих лиц, увиденных, возможно, лишь единожды, тридцать лет назад.
А я боюсь, что пройдёт время, и я уже не буду способна пересказать то, что было, описать, что видела и вспомнить, что было сказано. Поэтому, наверно, хочется мусолить и смаковать это все, каждую маленькую трещину на льду, каждый рассветный блик, каждый хруст Байкала под лезвием конька.
17 марта 2018 года, турбаза «Ольтрек»
Спустя неделю мы снова на льду, на островах Малого моря. Ольтрек, необитаемый скалистый остров, издалека похож на крокодила. С эвенкийского языка – Птичий остров. Здесь они почти все птичьи. Чайки и бакланы устраивают свои гнезда на высоких крутых скалах, куда человек не может летом причалить и нарушить их покой. Забраться вот так на остров можно только зимой.
Рельеф «крокодила» неоднородный, поэтому не с каждой точки Ольтрек просматривается полностью. Каменные холмы и стопки валунов-блинов, покрытых ярко-оранжевыми узорами, служат небольшими обзорными площадками. Под ногами скудная иссушенная растительность, вокруг ни одного дерева. Это просто большая, вытянутая с севера на юг скала.
С восточной стороны видны холмистые степи Ольхона – сердца Байкала, самого большого и единственного обитаемого острова на всем озере, центра притяжения туристов, а с другой, западной стороны, как будто в противовес, лежит просторный материковый берег, который с высоты скал Ольтрека, возвышающегося над Байкалом на тридцать метров, кажется пустынным, безлюдным. Здесь расположено несколько турбаз, а немного дальше в северном направлении, устроилась микроскопическая прибрежная деревушка Курма, в которой живет всего около сорока человек.
Вдоль западного берега тянутся горы – заштрихованная черно-белая графика Приморского хребта. Зимой угловатые вершины из-за контраста цветов на снежном фоне еще больше величественны и угрожающи. А Байкал, хоть и зажатый здесь в узкий пролив сушей, все равно потрясает своей мощью.
18 марта 2018 года, Иркутск
Сегодня снова Байкал, Тажеранская степь, прибрежные скалы и тишина. Окрестности бухты Ая я посетила во второй раз, и для меня это уже какое-то особенное, магическое место, одно из любимых. Такая пронзительная тишина, что слышно, как качается на ветру сухой колосок, только изредка внизу гулко ухает Байкал, а небо такое голубое-голубое, на нем неподвижные маленькие аккуратные облака, а солнце жаркое, как будто уже лето.
Здесь скалы нагромоздились друг на друга стопками покрытых ржавым мхом камней самых разных нестандартных форм, с каждого - лучший вид на замерзшее озеро, на дальние берега солнечной Бурятии, а вокруг - никого. Ни единой души. Хотя порой казалось, что вот-вот на соседнем мысу появится печальная и задумчивая фаулзовская любовница французского лейтенанта.
Степь - совершенно незнакомый для меня ландшафт, и наверно от этого такой завораживающий. Бескрайний простор, голый холмистый рельеф, разнотравье, лишь отчасти покрытое снегом…