«Сын человеческий» — это беллетризованная версия Евангелия. Конкретно это издание кроме него содержит ещё и полемические работы Александра Меня на тему личности Иисуса Христа. И то и другое интересно.
Сначала о вневременном. Это реально очень хорошо пересказанные четыре книги Евангелий. В оригинальных священных книгах очень много информации, но это трудные тексты — над ними нужно думать. А Мень в книжке заостряет внимание на вещах, которые в Евангелии не самые очевидные. Например, импульсивный характер Петра. Сомнения апостолов вплоть до Воскрешения, что перед ними вочеловечившийся Бог, а не просто мудрый учитель. Родня Христа, которая, оказывается, тоже обильно присутствовала и как-то действовала. Трудная геополитическая ситуация в регионе, которая была равным соучастником великой драмы две тысячи лет назад. И так далее. А ещё это всё написано человеком, который очевидно обладал литературным даром. Это просто интересно читать. И, как оказывается, не нарушающий церковные каноны пересказ Евангелий,может быть интереснее всяких пошленьких интерпретаций. Читается реально на одном дыхании.
Теперь о сеюминутном. В качестве приложений к «Сыну человеческому» в книжке представлены три статьи или эссе. И вот в них жар эпохи. Например, в «Мифе и действительности» Мень делает жёсткие панчи на господствовавшую в официальном советском атеизме мифологическую школу, главный тезис которой «Христа не было». Мне, например, показались очень убедительными аргументы, что не надо христианство трактовать как просто самую удачную версию восточных культов, которые в изобилии водились в Римской империи в начале первого тысячелетия. Уж, не знаю, знал ли Мень про «Тысячеликого героя» Кэмпбелла, но он прямо очень хорошо доказывает, что ничего общего с Митрой или Гермесом у Иисуса не было.
Но круче всего эссе «Евангелие, Закон и фарисеи». Мень, сам крещённый еврей, обильно занимался прозелитизмом среди московской интеллигенции в период религиозного подъема 1960-1970-х годов. И здесь нужно было ашкеназов убедить прийти к Христу, а не к вере предков из черты оседлости. Он так хвалит, так хвалит иудаизм и евреев, что под конец, видимо, у сомневающегося комиссарского внука очевидно должно было возникнуть понимание, что не зря дед перестал ходить в синагогу, так как самое логичное для еврея стать христианином.