Застеленная ковром лестница ведет на второй этаж и вливается в гостиную. Хорошая лестница, с прутьями, прижимающими ковер, чтобы не скользил. Вот только в прихожей нет медвежьего чучела с блюдом для визитных карточек. Ну, это в домах побогаче, в таких как у графа Толстого. Хоть и отказался граф от имения, тачает сам себе сапоги и после доходит пешком от Хамовников до самой Тулы, а вот от пары английских скаковых лошадей отказаться не смог, да и медведя с блюдом тоже, за что над ним добродушно и любовно посмеивается вся Москва. Чудит его сиятельство!
Ну и без медведя гостиная хороша. Окна украшают лиловые ламбрекены. Между ними - круглые часы. На подоконнике - азалии, фикусы и кактусы. Лишь недавно, при пореформенном крахе, постигшем крупное дворянство, эти заморские растения вышагнули из обветшавших княжеских оранжерей. В провинцию пока толком не проникли, там по-прежнему царят герани, да и по Москве не совсем еще расселились. Бережно передают из дома в дом черенки фикусов, померанцев и лимонных деревьев. Идешь к невесте - не шли ей осетрины и громадного букета роз, как пошлый охотнорядский купчина, а, поцеловав пухлую ручку суженой (правая промыта дорогим французским мылом из Варшавы, а левая, для душистости - огуречным рассолом), презентуй крохотного живого кактусёнка, завернутого в страницу из "Отечественных записок" или "Инвалида". Ахов-то будет сколько! А радости! Только смотри, чтоб живой кактусёнок был, не примятый, не примороженный, с корешком - не то басистые рыдания пожилой тридцатипятилетней тещи заглушат робкую благодарность шестнадцатилетней невесты.
А вот и столовая. Светло-желтые обои. Керосиновая лампа на буфете. На стене - карта России, на которой она занимает почти целый континент. Застенчиво жмутся к стеночке европейские государства. Умные французы, недавно открывшие науку статистику, уже подсчитали: к середине двадцатого века население Российской империи составит 600 миллионов.
Золотой век! Империя ещё стоит, Александр III ещё правит. Лучший монарх во всей русской истории - спокойный, мудрый, победительный богатырь. "Когда русский царь ловит рыбу, Европа может подождать", - это его фраза. И здесь, на Садовой, в Кудрине, против четвертой гимназии, в доме Корнеева, он будет править всегда.
Но, увы, это лишь здесь, в красном особняке, прижавшемся к глухой стене соседского дома. Снаружи уже все по-другому. Едут по Садовому кольцу туристические электробусы, везут в дом Чехова бесконечные экскурсии, и школьники засовывают жвачку под кованный декор перил.
Дмитрий Емец " Ева Дедята и Магические Существа. Обещание Гарпии" отрывок
