Петька
Спустя полчаса к хинкальной подкатил, урча раскатами убитого мотора, видавший виды чёрный Чирокез с наглухо тонированными стёклами, огромными колёсами и страшными ржавыми дырами в колёсных арках. Саня наблюдал за ржавой тачкой сквозь витрины уютной грузинской кафешки, забитой в этот час-пик под завязку.
Петя Мальков, разбитной деревенский парень, не стесняясь по-хозяйски бросил тачку на тротуаре и не спеша вылез, разговаривая по телефону, интенсивно жестикулируя, заставляя прохожих шарахаться от своей огромной фигуры.
Мальков, несмотря на фамилию имел богатырское телосложение, мощные плечи, обёрнутые в неизменную чёрную кожанку, короткую бычью шею, переходящую в брутальный бритый затылок. Петя постоянно вёл какие-то переговоры по телефону, которые, если прислушаться к бессвязной речи, не имели никакого отношения к его профессиональной деятельности. Он постоянно покупал какие-то запчасти, продавал старую резину, заказывал трубы на дачу, звонил куче родственников и друзей, постоянно его о чём-то просивших.
Петя не был москвичом и прибыл в столицу из Ижевска, где его дядя занимал нехилую должность в местном сыске. Благодаря этому дяде, Петя и начал розыскную карьеру в низовом полицейском подразделении. Что, впрочем, не мешало ему радоваться своей карьере, так как, по его словам, земля в Ижевске и земля в Москве — это кардинально разные вещи. Как всякий розыскник Петя мечтал со временем стать министром внутренних дел и для этого обрастал широким кругом знакомых, коих было значительно больше чем даже у москвича Сани.
Зайдя в кафе, Петя кивнул администратору и тот подбежал поздороваться. Некоторое время, молодой кавказец что-то долго и убедительно говорил оперу, отчаянно жестикулируя руками и прикладывая ладони к сердцу. Петя пристально смотрел в глаза работнику общепита и явно не доверял клятвам парня. Наконец-то, Петя высвободился из кавказского плена и направился к Сане, хлопнув его по плечу, начал с традиционного:
- Как жизнь молодая, Санёк?
- Херово, Петро! – промямлили Саня.
- Саня, запомни, херово это когда земля стучит о крышку гроба, всё остальное исправимо, - заржал Петя на весь ресторан и подозвав официанта, попросил себе двойного вискаря, – Чего случилось и, что за срочность.
- Петь, прокурорские моё дело прое.., ну потеряли короче и Егоров скоро постучит мне в крышку гроба, - начал Саня и вкратце изложил свою трагическую историю с пропажей.
- А чего ты хотел, нормальное дело, Новый год. У меня ДОП как-то на проверку забирали, ну и вернули его изрядно подмоченным. В натуре, перед 23 февраля, нажрались, загуляли сильно, ну и трубу отопления столом письменным срезали. Тогда весь кабинет у них залило, столько всего пропало. И дела, и допники, и материалы их, и контроль даже в красных папочках. Всё со сроками. А ты говоришь, потеряли, - Петя осклабился и опрокинул вискарь, быстро доставленный расторопным официантом в огромную глотку.
- И чего делать? – спросил Саня.
- Пойдём к Петровичу, он нормальный мужик. Раньше следаком у нас работал, ДТП занимался. Большая редкость вообще, чтобы мента взяли в прокуратуру. Но он «процессуальный каратист», то есть спец большой во всяких там ваших УПК, Шмэпэка и приблуд с законом. Сейчас всё решим, - Петя повеселел и уже активно вертел головой, рассматривая столики с дамами. Саня знал, что с УПК и УК у Пети отношения не выстроились, впрочем, как и у любого опера, потому что во всех тонкостях процесса он не считал необходимым разбираться и называя Саню «Гарри Потерром», просил разъяснить как ему правильно подготовить материал на возбуждение. Благо поводов и оснований для этого на территории обслуживании Петра было предостаточно. Кражи и грабежи, а также всякая хулиганка с травмами случались достаточно часто. И вот такие лихие заведения с вечерними танцами на столах были в числе частых клиентов Пети.
Опустошив очередной стакан, Петя что-то сказал про свой счёт, и они вышли, освободив место стоящим в очереди на их столик влюблённым. Постояв на улице, пока Петя улаживал вопросы с администратором, Саня почувствовал себя значительно лучше. На улице повалил густой мокрый снег, заваливший в одно мгновение стоящие машины, осев на деревьях и трамвайных проводах. Грязная улица в одно мгновение ока, как это часто бывает в Москве, превратилась в праздничную белую декорацию к Рождеству, когда Москва раскрашивается гирляндами огнями, украшений и витрин.
Вышел Петя, набрал воздух в грудь и пропел на всю улицу:
- Эгегей, еб, твою мать!! Поехали Шурик!
Спешащие по улице прохожие боязливо, косились на певца, стоящий в ста метрах гаец недобро посмотрел в их сторону. Петя сгреб в кучу унылого следака и запихав его в джип, завёл утробно заворчавший V8 Петиного Черокеза. Медленно тронулись и проехав несколько сот метров, свернули в Новокузнецкий переулок.
Там Петро ткнул в сугроб своего зверя и бодро выскочив, выругался на дворника, посыпавшего солью тротуар, а заодно и Петины штиблеты. Тот, зная лихие нравы граждан, ставивших в этом переулке свои машины, молча отошёл сторонку, что-то бормоча себе под нос на азиатском диалекте.
Переулок был действительно непростой и обилие дорогих лимузинов разных замысловатых немецких и японских марок на квадратный метр, а также их суммарная стоимость явно превышала уровень официальных зарплат работников, трудящихся, не щадя живота своего, в близлежащих административных зданиях.
На проходной, Петя перекинулся парой слов с постовым, который всё время пристально разглядывал удостоверение Сани, хотя на Петину ксиву даже не взглянул.
- Это, Генка, тоже из Ижевска. Брат моего одноклассника, - пояснил Петя, на немой вопрос в глазах Сани. Тот уже не удивлялся, что пол-Москвы знали опера или были его дальними родственниками.
Поднявшись на 3 этаж к Новичкову, они не застали его в кабинете и пока Саня стыдливо жался у окна, не зная куда себя деть, Петя обошёл пару кабинетов на этаже, по-хозяйски без стука, открывая двери к злобным прокурорам. Их вид, деловито снующих по этажу, наводил мысль о великом государственном деле, которые исполняют в данный момент слуги Закона в дорогих итальянских костюмах. В этот момент Саня ощущал себя ничтожной пылинкой на синем прокурорском кафтане, которая незаслуженно беспокоит отягощенных нелёгкими державными делами, стоящих на страже законности прокурорских работников.
- Он, пошёл к Козлову с бумагами, - нарушил Санины размышления о великом, Петя. – Будет через пару минут, пойдём пока к Кольке, он тут на втором этаже работает. Это муж моей сестры двоюродной.
Саня уже ничему не удивлялся и вяло побрёл вместе с Петей на этаж ниже. Первый зампрокурора города Козлов был для Сани фигурой недоступной по рангу, и близость Новичкова к солнцу правопорядка, не оставляла у него выбора. Искомый кабинет находился в самом конце коридора и представлял из себя замызганный, маленький и темный закуток с одной единственной лампой дневного света, мерцавшей под потолком в стиле игры DOOM, высвечивая в углу за столом согбенную фигуру в наушниках. Войдя без стука, Петя окликнул канцелярского червя:
- Колька, привет, чудила!!
Колька вздрогнул всем телом, посмотрел на Петю в недоумении и, как показалось Сане испуганными глазёнками кота, застигнутого на месте раздирания обоев, вошедшими хозяевами. В следующий момент его губы растянула улыбка и стянув наушники, тот пролепетал:
- Петя, блин. Ну ты, как обычно. Я думал начальник Управления по кабинетам ходит с ревизией. Чуть в штаны не наложил. – Колька протянул Пете руки и тот схватил её своей огромной лапищей и потряс, кивая на Саню:
- Вы знакомы? Это Санька, следак из Управления городского. По экономике он трудится. Кореш мой.
Коля протянул лодочкой свою вялую руку и Саня, пожав её, остался с полным ощущением, что подержал в руках давно выловленную рыбину, которой торговал обвиняемый Варданян. Такая же влажная и обессиленная была лапка у помощника прокурора.
- Какими судьбами, к нам? – спросил Коля, больше косясь на Петю, который плюхнулся в кожаное отрёпанное кресло, стоявшее напротив стола. Саня, опустив взгляд на экран, стоявшего напротив Коли монитора, увидел, что на экране, вопреки ожиданиями было не представление в адрес вероломно нарушавших законы оперативных подразделений, а бегали люди с автоматами видимо в какой-то сетевой игре, от которой они отвлекли служителя законности.
- Да, вот Саня дело просрал уголовное, - пробасил Петя, огладывая кабинет. – А что, у тебя конина осталась, которую я тебе привозил на прошлой неделе?
- Так, а к нам зачем? – удивился Коля, вставая и подходя к сейфу, - явку с повинной писать? За утрату дела?
Саня скривился и пояснил, как пропало дело. Да и не дело, собственно, а последний том.
- А расписочки нету? – улыбнулся Коля, доставая из сейфа початую бутылку коньяка «Багратион» и две стопки – тогда и 10 суток не текут у нас, а сроки все на тебе повисли, так? Ты как по конине пройдёшься с нами?
Саня кивнул и засопел. Кивок получился двусмысленным, и он добавил:
- Не, пить не буду. А сроки да, за мной подвисли и если не найдём том, то и не знаю, что дальше делать. Там этих сроков и не осталось совсем.
- А вы всегда так, - оживился Колька, посматривая на оставшуюся в бутылке коричневую жидкость и расставляя рюмки, - дотянете до последнего и нам дела тащите, чтобы на дослед их получать. Сами же провоцируете прокурорских. Закусывать чем будешь? - спросил он у Пети. Тот отмахнулся от него рукой, давай понять, что такие нежности не для него.
Накатив, Петя лишь зажмурил глаза, а Колька запил чем-то в стакане с надписью «Коктебель».
- Дык, кто знал, что так получится, - привычно стал оправдываться Саня, - там особый порядок, все всё осознали и готовы понести заслуженное наказание. Думал быстренько запустим в суд перед Новым годом, а те рассмотрят и приговором получим. Палки для всех.
- Вот всё вы с вашими палками носитесь, ведь эти палки вас и угробят в итоге. Всё ваше МВД, - назидательно произнёс Колька, разлив по рюмкам. Они снова выпили с Петей, посмотрев друг на друга с братской любовью. – А что особый порядок по 172-й – это не твоя заслуга, а опера. Правильно, Петро?
Петя кивнул и сказал:
- У нас всё по-другому и сознанка бывает редко, в основном глушняк и висяк, которые вы, Колян постоянно отменяете и дрючите нас за них.
- Правильно, а как с вами еще разговаривать, если вы работать не хотите – назидательно сказал Колян, будто умудренный сединами прокурор с двадцатилетним стажем. Хотя на вид ему вряд ли было больше, чем Сане. И тут его озарило, говорит он вполне заученные фразы, которые прививают им всем, с момента оформления приказа о назначении в надзор за органами внутренних дел. Поэтому Петя так равнодушно пропускает слова Коли, больше внимания уделяя уровню коричневой жидкости, пальцем придерживая горлышко бутылки, стремящегося недолить Коли, - вон на все праздники экономика тащит пакетами наверх. А от вас, нищебродов, ничего не дождешься!!
- Ну, Колян, опять ты завёл старую песню, - засмеялся Петя, изрядно покрасневший и уже сам взявший в руки бутылку, доливая остатки «Багратиона» в неопределённо цвет мутные рюмки, - а это что?
- Что-о-о, - протяжно затянул Коля. Он уже был слегка подшофе, - там Курвуазье и Дон Переньон бабам несут, а тут вот настойка на клопах.
- Ой, ладно тебе, не прибедняйся, - хлопнул его по плечу Петя, - пойдём сегодня в Калитники в баню вечером?
- До вечера, еще надо дожить, - вычеканивая каждое слово ответил Коля и потянувшись куда-то в угол за своим стулом, извлёк пакет с над с дружелюбной надписью: «Спасибо за покупку», откуда извлёк новую бутылку, но уже вискаря.
- Не, не, - замотал головой Петя, - мне ещё к шефу надо попасть сегодня. Оперативку подписать. А оттуда в баню. Так что доживай до вечера Колян и решайся.
У него запиликал телефон, упало сообщение, и он взглянул на экран.
- Пойдём Шурик, пришёл Петрович, - сказал Петро, подымаясь с кресла, - Колян, на связи.
Саня задумался, что информируют Петьку мгновенно и вот такого бы опера ему по делу. Работящего со связями и пробивного. Последнее время материалы приносили в основном малопонятные юноши в дорогих костюмах, с явным блатом при трудоустройте, но в рабочем плане абсолютно бесполезные. Хотя дело Варданяна раскручивала бригада чекиста Андрюхи Нечушкина и его ребят.
Вышло оно краем, выделенным материалом из основного дела по крупным кэшевикам, где Саня поучаствовал в обыске. Доверить большее ему пока не могли.
«Блин, да и то закончить нормально не смог», – подумал следак и снова поник. Теперь вообще ничего стоящего не доверят, буду снова в СОГах сидеть и описи составлять.
Переваривая эти мысли, Саня зашёл в кабинет к Новичкову, куда уже ворвался Петя и горячо здоровался с Анатолием Петровичем, который, впрочем, сохранял бесстрастное выражение лица и раскладывал папочки у себя на столе.
- Петрович, ну куда ты дело спрятал, колись, - смеялся Петя, протягивая ему откуда-то взявшийся пакет с булькающим содержимым. Новичков какое-то время отнекивался от пакета, но раскрасневшийся Петя мог уговорить мёртвого:
- Петрович, ну ты чего? Свои же все. Менты, как ни как. Или тебя уже червоточина прокурорская разъела?
- Печень тебе червоточина разъест, - сообщил Пете Новичков, убирая я пакет в сейф, - дело то, вот оно, но тома нет последнего.
Он окинул рукой кабинет, забитый бумагами и делами и указал на пустующее место коллеги напротив:
- Тут и Мишкины дела, - но тут же одёрнулся и сказал, - но у меня в кабинете нет его.
- Ну Анатолий Петрович!!! - снова заныл Саня.
- Погоди, Шурик, выйди-ка на минуту, - попросил Петя, подмигивая.
С этого момента жизнь Сани изменилась навсегда.