– Николай Максимович, Галина Уланова говорила, что ни один свой спектакль не станцевала на сто процентов; а как у вас?
– Вы знаете, здесь по-разному бывает, но я от Галины Сергеевны такого никогда не слышал.
Дело в том, что каждый умный человек должен понимать такую вещь: театральное искусство – это здесь и сейчас. Мы не имеем права на дубль. Если драматический артист, сообразно мизансцене, при плохом настроении или когда текст забыл, имеет право на паузу, просто сделать паузу, обыграть ее, а если это умный артист, он из этой паузы может выжать еще больше смысла – то балет и опера лишены этого, у нас музыкальный размер, мы зависим от дирижера в этот момент. Мы не можем перепутать, мы не имеем права повторить, это не кино, когда ты делаешь сто восемьдесят дублей, а потом лучшее вырезается, монтируется, снимается с разных камер и так далее.
Человеческий организм зависит от много чего, например, не тот темп взял дирижер и вы можете делать что угодно, но уже никогда не улучшите результат. И очень часто бывает, что случайно поскользнулся, зацепился за что-то, партнер что-то не то сделал, ну и как тут можно сказать, что ты на сто процентов работал?
Другое дело, что ты отдавался этому на сто процентов – это да, так можно сказать. А о результате такого нельзя говорить, это абсолютная глупость. Можно сказать, что я старался ровно настолько, насколько я сегодня могу, а вот как вышло… ну как об этом можно судить?
И потом, я же не просто так всегда отсматривал свои спектакли. С одной стороны, это была моя определенная репетиторская работа с самим собой, а с другой стороны, я за собой следил, на что вообще я похож.
Потому когда я увидел, что не могу больше танцевать «Дочь фараона» так, как Николай Цискаридзе, а поставлено это на меня, я тут же ввел Дениса Родькина. Я понимал, что больше не могу исполнять эту роль на должном уровне.
И, кстати, сегодня в этом балете нет просто половины текста, а та половина, что осталась, – она исполняется кое-как, неправильно по музыкальной раскладке, по тому, что хотел балетмейстер и так далее. При этом хочу, чтобы вы понимали, я по сей день назначенный Пьером Лакоттом главный репетитор этого балета. Вы думаете, меня хоть раз привлекли? Никогда!