Драматический захват Ираном южнокорейского танкера – это, как считают наблюдатели, возможная уловка, чтобы заставить освободить иранские средства, замороженные в сеульских банках
Сеул. Революционная гвардия на борту вооруженных быстроходных катеров захватила танкер HK Hankuk Chemi в понедельник днем, сообщает Gulf-time со ссылкой на экологическое и химическое загрязнение судна. Как ранее сообщило южнокорейское информационное агентство Yonhap, судно перевозило груз химикатов, в том числе метанол. Экипаж судна, следовавшего из Саудовской Аравии в Объединенные Арабские Эмираты, состоял из 20 человек – 11 из Мьянмы, пять южнокорейцев, двух индонезийцев и двух вьетнамцев. Необходимо отметить, что, примерно, 70% южнокорейского импорта нефти проходит через Ормузский пролив.
Кадры, показанные во вторник по корейскому телевидению, зафиксировали, как, по меньшей мере, пять вооруженных катеров Стражей Исламской революции маневрируют на скорости рядом с танкером. На отдельных снимках был изображен танкер, прибывший в иранский порт, предположительно Бендер-Аббас.
Основные вопросы сводятся к тому, были ли действия Ирана направлены на укрепление рычагов влияния страны, или факт захвата танкера использовался как разменная монета – для оказания давления на Южную Корею с целью высвобождения средств на миллиарды долларов, которые были заморожены в Южной Корее с конца 2019-го года. Замораживание активов было связано с санкциями США против иранского правительства.
Но возникает еще один вопрос: существует ли в Тегеране политический разрыв по вопросу о замороженных средствах, учитывая, что переговоры Ирана и Южной Кореи по этому вопросу были неизбежны, или же захват был запланирован обеими сторонами иранской политической элиты.
В ответ на захват своего танкера подразделениями иранской Революционной гварди Южная Корея передислоцировала эсминец, занимавшегося антипиратскими обязанностями в Аденском заливе, к Ормузскому проливу. 4400-тонный эсминец Choi Young находился в этом районе уже во вторник утром, когда дипломаты в Сеуле пытались найти объяснения и решения инциденту. Хотя военное решение выглядит маловероятным, местонахождение судна предлагает Сеулу потенциальную гибкость политики.
Теленовости в среду показали кадры тренировки южнокорейского военно-морского подразделения специальных операций «УДТ-Тюлени» на борту судна. Это подразделение отбило южнокорейский корабль, захваченный сомалийскими пиратами в 2011-м году. По телевидению был также показан вертолет ВМС Южной Кореи Lynx, взлетающий с эсминца Choi Young во время противолодочных учений, проходивших у берегов Южной Кореи.
Представитель Министерства национальной обороны в Сеуле подтвердил изданию Asia Times, что Choi Young прибыл в заданную ему точку пролива. Пресс-секретарь сказал, что Choi Young обычно действует совместно с другими силами, но отказался подтвердить, включает ли это отряд коммандос.
В паутине слухов. СМИ Южной Кореи распространяют слухи, что судно, возможно, было захвачено в ответ на замораживание иранских активов в Южной Корее. Эти активы до сих пор находятся в распоряжении восточного союзника Соединенных Штатов.
Время проведения самой акции Революционной гвардии выглядит заранее спланированным. 3 января, по сообщению The Tehran Times, иранско-южнокорейские переговоры по активам были неизбежны, и глава южнокорейско-иранской торговой палаты предложил заключить бартерную сделку между двумя странами для решения этого вопроса. В статье говорилось, что накануне глава палаты встретился с первым вице-президентом Ирана Эсхаком Джахангири, чтобы обсудить этот вопрос. В статье также цитировался президент Хасан Роухани, который ранее заявлял о том, что запрет Южной Кореи на использование Ираном ресурсов своего центрального банка для покупки основных товаров, медикаментов и гуманитарных товаров ни в коем случае не приемлем, и что Иран ожидает, что Сеул снимет это ограничение как можно скорее.
С достаточной достоверностью невозможно сказать, действуют ли революционные гвардейцы в сговоре с правительством или проводят собственную более жесткую политику. Однако напряженность между иранскими элитами уже давно стала очевидной. «Если мы посмотрим на историю Ирана, то всегда существовал конфликт между революционной гвардией и правительством», – сказал Ким Ким Хек, профессор персидских и иранских исследований в Сеульском университете иностранных исследований Ханкук, – «Это не что-то шокирующее».
СМИ предполагают, что около 100 миллиардов долларов иранских активов заморожены во всем мире. По оценкам, 6,5-9 млрд. долл. иранских средств были заморожены в двух южнокорейских банках: Woori Bank и Industrial Bank of Korea с сентября 2019-го года, после того как истек срок действия отказа, предоставленного Соединенными Штатами Южной Корее на импорт иранской нефти. Эти средства были номинированы в воны как способ осуществления торговли путем обхода запретов на долларовые операции США с Ираном.
До событий последних дней Иран требовал освобождения этих средств. В мае 2020-го года глава Центрального банка Ирана Абдолнассер Хеммат заявил, что два корейских банка «мешают Ирану использовать свои деньги для покупки продовольствия и медикаментов, в то время как этот вид торговли не подпадает под санкции США, и они (корейские банки) решили войти в политику и следовать незаконным и односторонним санкциям США». Дипломатическая же шумиха разразилась в июне 2020-го года, когда Иран пригрозил передать дело в Международный суд.
ANDREW SALMON для Asia Times