Вспоминая
В поезде метро. Рядом на свободное место присел долговязый мужчина средних лет с длинной редкой бородой. Он чуть было не уронил большой целлофановый пакет с продуктами, но успел его вовремя подх Я с соучастием наблюдал за ним. Наши взгляды встретились, поэтому мне было неловко не сказать, улыбаясь: "Хорошая реакция".
- Да-а, реакция есть. Дети будут, - обрадовался он, удобнее располагаясь для долгой беседы.
Я понял, что попался. Зарекался же не начинать разговор с незнакомыми людьми - теперь сиди и слушай, Мать Тереза!
- Да-а! Дети наше все. Вот в воскресенье мне дочь подарила внука. Я, правда, его ещё не видел. Их выписали в понедельник.
- Поздравляю...
- Это у меня уже второй! И я сказал дочери, чтобы не останавливалась!
Я одобрительно улыбнулся...
- Знаете, нехорошо иметь только одного ребёнка. Вот я - единственный ребёнок в семье. После моего рождения у матери резус изменился на отрицательный и поэтому она не смогла больше рожать
- А так бывает?- выдавил я, стараясь выглядеть удивленным.
Сам вторым полушарием думаю: от станции Владыкино до Савёловского примерно семь-восемь минут. Надо выдержать. Все бы ничего, если бы я не чувствовал, чтО он ел на завтрак. Мясо? Я обратил внимание на грязь под ногтями на длинных музыкальных пальцах. Нет, не мясо. Это были макароны с луком, жареным на животном жире.
- Ещё как бывает! Мои родители сделали ещё две попытки, но все бесполезно. Мне было шесть лет, когда мне пришлось вызывать «скорую» к своей маме. Я не знал, что происходит. Было страшно, конечно, - говорит он, ближе наклоняясь.– Но Богу было так угодно.
Его необычайно длинная борода, которая, как мне показалось, жила отдельной жизнью, иногда касалась моего правого уха.
Нет - думаю - добавлять раздавленный чеснок было необязательно - хватило бы чёрного перца…
- К детям надо относиться бережно. Ты сам лепишь из ребёнка будущего друга. Мои родители относились ко мне очень хорошо. Теперь, когда они престарелые уже, я отдаю свои долги. Вот и сейчас еду навестить их. Кое-какой гостинец везу.
Рыба вяленая с осенней рыбалки ещё. Сам ловил, сам вялил; вон грибочки, соленья, варенья всякие. Мы с женой живём в Подмосковье. Удобства на улице, зато свой огород. Все своё, без нитратов, как говорится, - продолжал он, в доброй улыбке обнажая остатки зубов.
В доказательство он немного раскрыл огромный целлофановый пакет, побывавший, судя по потрепанному виду, в многочисленных походах. Продукты были прикрыты бесплатной еженедельной газетой, на которой все кроссворды были уже заполнены чьей-то умелой рукой. Почувствовав запах вяленой рыбы, я одобрительно закивал.
Дальше он мне рассказывал в подробностях о том, с какой любовью он относится к своим детям. И с какой благодарностью те отвечают на его любовь. Про любимого внука, которому он ни в чем не отказывает. И ещё о куче бесконечно добрых вещей.
Быть может, он немного преувеличивал все. Но хотел, чтобы я ему поверил. И я ему верил, стараясь искренне улыбаться и восторгаться его живым рассказом.
"...Следующая станция метро Савеловская", - услышал я спасительное объявление.
- К сожалению, мне пора выходить. Рад был познакомиться, - протянул я руку своему доброму знакомому.
- Мне тоже было очень приятно, - крепко сжал он мою ладонь своей липкой рукой. В глазах я прочитал, что он не успел многое рассказать. Но все равно, он был благодарен.
Уже выходя из вагона, я на миг оглянулся: увидел улыбающегося мне старого доброго приятеля с нелепой внешностью, но с удивительно выразительными глазами.
Я увидел плачущего шестилетнего ребёнка, который набирает 03 на дисковом телефоне. "Моей маме плохо". ЧтО с ней? он не может объяснить, но уверенно называет точный адрес, фамилию и имя.
Увидел я заботливого сына, хорошего отца, любимого дедушку. И, наконец, удивительной души красивого человека. И почему-то мне стало вдруг грустно оттого, что я вижу его в последний раз в своей жизни.
Ведь он не успел многое мне рассказать, а я - выслушать. Всего-то восемь минут сорок секунд - ровно столько длилось наше общение.
В шумном потоке пассажиров я направился к эскалатору. Огромная толпа людей с угрюмыми лицами. Тысячи одиночеств, закованные в условности, униженные общепринятыми понятиями красоты.
Тысячи нерассказанных историй, невыслушанных исповедей: о переживаниях детства; о коварных прыщиках на девичьем лице; о неразделённой любви, подлости, горе; о принцах, потерявшихся на полпути. О любимой девушке, по недоразумению выбравшей другого. О несбывшихся надеждах. Про боль утрат. О тоске по украденной Родине. Про страхи перед старостью. О любви к Богу. Все смешалось в этом море людей.
Счастливые боялись потерять счастье, несчастные боялись не успеть обрести его. В тревожном ожидании Завтра - они торопили Время...
14.02.2015