Утром все вставали вяло, планов до вечера никаких: а вечером — Киевский рок-фестиваль, с кучей местных и приезжих команд.
…Провели нас в зал какими-то переходами, за сценой (безбилетников, стопщиков и просто прикольных пиплов и герлз). У них здесь такая традиция — обязательно пускать своих и гостей на халяву, минуя контролёров.
Набилось нас в зал как всегда — гораздо больше проданных билетов. Я даже занял чье-то кресло — ненадолго: как только начали играть — все повыскакивали с мест и прыгали или стояли до самого конца…
Группы все не известные, но классные по части звука и игры. Помню, были «Зимний сад» — киевские, играли арт типа «Camel» — очень похоже: вокал, тексты свои хорошие, свет. Мне, лично, больше запомнились две команды: «Коллежский Асессор» и «МАТ», кажется из Москвы. «АсессорЫ» — какие-то неопанки — вовсю стебали Владимира Кузьмина и гр. «Динамик». Травили байки: стоит В. Кузьмин на Крещатике, стреляет у волосатых косяк — волосатые ему не дают и т.д. Потом оказывается, что это перевод их следующей песни на русский язык — «специально для наших гостей!» — и дальше в том же духе…
Группа «МАТ» (трио) начала с того, что дала правильную расшифровку своей аббревиатуры: «это не то, что вы думаете — это «Материально Алкогольное Товарищество». А теперь поехали…» Поехали они не слабо: я в первый и единственный раз в жизни услышал живой, отвязный фанк с такими же отвязными текстами спетыми луженой глоткой! Вокалист орал круче, чем Нодди Холдер из «Слейд»! Зал валялся в ломах и крюках… в моем родном городе такого и близко не наблюдалось. Впрочем, что сейчас родной город…
После концерта все мы, (дети-цветы!) — выжатые, расслабленные — тусим нежно через аллеи, сквер… уже темно, какие-то левые люди втесались в толпу — обнимают за плечи, чуть ли не ведут… все такие прозрачные, умиротворенные… — и тут нам вламывают: по полной. Эти гопники — как оказалось, давно планировали разобраться со всеми хипповыми. И круче заломить было трудно: после фестиваля, разнеженных… никто ни хрена не понимал, а нас мочили чем хотели — темно, большинство друг друга не знает: полный п…ц. Кажется, мне досталось одним из первых: чувак, который приобнял меня за плечи (пока мы шли по парковой дорожке), как-то вдруг подталкивает меня — я оборачиваюсь, безмятежный — и тут же получаю по очкам: прилетело… потом началось…
От сильных увечий меня спасла какая-то легковушка, запаркованная у газона: я обхватил капот руками и повис на ней, пока меня сзади молотили кулаками и ногами по чему попало — главное не упасть им под ноги… Разный народ, в парке, крики, женский визг — «милиция!», «что вы делаете, подонки!». В общем, урла как-то быстро начала рассасываться — что всех и спасло…
Но, все-таки, они еще достали нас на остановке, когда мы на ходу — перепуганные, неврубленные –– запихивались в трамвай: «Эй, кто тут из вас Обломист, суки — выходи, падла, мы тебе еще вломим!». Мы еле успели втащить Обломиста в тамбур. И то потому, что вагон уже тронулся… они его чуть не стащили под колеса, на ходу…
Обломисту досталось больше всех: сломан нос, выбиты передние зубы.
Когда уже поднимались по лестнице, на флэт, при свете лампочки стало видно его лицо: если это лицо. Нос посинел, весь в крови; говорить не может: били его ногами по голове. Дик еще попытался проявить сочувствие: «Ну, как ты…». Обломист развернулся к нему всем корпусом, посмотрел — кто это: «А что — не видно?..» — глухо, как будто с картофелиной во рту. Повернулся и толкнул входную дверь…
Настроение было хреновое. Все постепенно врубились, что эти разборки — принципиальные. Теперь они еще больше оборзеют — знаю я их местные нравы: половину детства провел в Закарпатье в спортивных лагерях, и у родной тетки в Докучаевске.
Дику тоже, как и мне, досталось не слишком сильно: он сразу же вцепился в какого-то урела и повалился с ним на землю — бить его в этом положении ногами было не очень-то сподручно… отпинался, в общем.
Сунули мы Обломиста под кран с холодной водой. Но лицо все равно опухло и настроения это никому не прибавило. «Слушай, может вызовем «скорую» — тебя к врачу надо». Но он ушел в свою половину и закрылся. Все еще поговорили вполголоса, о перспективах — в Киеве, для хипповых. Потом растусовались по своим матрасам…
Наутро наш толстяк-знакомый (первый вчера почуявший, что дело нечисто и куда-то исчезнувший перед самой разборкой) покидал свои вещи в сумку и быстро скипнул. Было видно, что он откровенно делает ноги… неприятно конечно, но никто ничего не сказал. Дверь захлопнулась…
Вышел на минуту Обломист — прижимал мокрое полотенце к лицу. Мы сказали, что нам пора уже двигать на Львов. Он, вроде, знал Симону — кивнул… «Сожалею что так получилось, ребята — эти гопники давно копошились. Давно свое не получали…» — в общем мы вышли, с сожалеющим видом…
(продолжение следует)