«Кто я? Где я?..»
Порыв обжигающе-ледяного ветра вывел его из оцепенения. Хотя, разве это ветер? Так легкий бриз. Разве может он ему чем-то навредить? Миллионы лет эволюции сделали свое дело. Толстый слой жира, три слоя оперения, особый способ циркуляции крови — такую защиту никакой ветер не прошибёт. А если уж станет совсем невмоготу, так можно всем вместе сбиться в кучку поплотнее и тогда уже вообще ничего не страшно. Главное — уберечь яйцо. Только это имеет значение. И, как говорится, ни холод и ни голод не смеют этому помешать. Эх рвануть бы сейчас в океан, набить брюхо селёдкой и на север к теплу!
Новый порыв ветра вернул его в реальность. Он осмотрелся. Рядом так же, нахохлившись, сидели (а может стояли) сотни мужчин. Каждый со своим яйцом, со своими мыслями. Сколько их доживёт до весны? Нет, неверно. Сколько яиц доживёт — только это и важно. Взрослый самец выдержит, но молодые и неопытные ещё не умеют, как следует, оберегать свое сокровище. Вот и гибнет молодняк сотнями, даже не родившись. И как печально видеть горе молодых. А ведь ничем не поможешь, это тоже эволюция — выживает не только сильнейший, но и мудрейший.
…Человек проснулся. Опять тот же сон. Что это — сумасшествие? Но док утверждает, что когда несколько человек отрезаны от остального мира, то лёгкие отклонения — это нормально. А в том, что они отрезаны, можно не сомневаться. Станция «Восток» — самое что ни на есть «жаркое» местечко в Антарктиде. И в разгар зимы помощи ждать бессмысленно. Как на Луне.
Так зачем же они здесь? Если кто-то скажет, что из-за денег, в лучшем случае ему рассмеются в лицо, но скорее всего — получит по морде. На станции остаются зимовать только самые крепкие, а значит и самые суровые. Другие сюда и летом не сунутся. Нет здесь места для туристов. Так что не в деньгах дело, да и не в романтике тоже. Романтика здесь заканчивается в первые же дни после прибытия. Проходит вместе с головной болью и тошнотой, «истекает» рвотой, кровотечением из носа и другими «прелестями» акклиматизации. Да и на «долге» долго не протянешь.
Кто-то сказал однажды, что на «Востоке» люди не живут, а медленно умирают. Может быть так и есть, но только это не о нём. Он любил Антарктиду. Любил ослепляющую белизну летнего дня и бесконечную черноту ночного неба. Он ждал с нетерпением каждый выход «на свежий воздух» посреди полярной ночи. Конечно это опасно и, в то же время, это вызов для мужчины! Вызов который нельзя не принять. И разве есть что-то сравнимое по красоте с полярным сиянием, которым можно было бы любоваться бесконечно, если бы не смерзались ресницы.
Неожиданно человек грустно усмехнулся — вспомнилось последнее «возвращение из командировки». Теперь ему просто больше некуда возвращаться. Хорошо ещё, что детей не случилось.
И вот он снова здесь. Самый старый и самый опытный из зимовщиков. Только здесь он ещё и нужен кому-то. Только здесь он чувствует себя на своём месте.
Вот только раньше ему не снились такие сны. Сны настолько реальные, что, даже просыпаясь, он ещё долго не может осознать: где она, настоящая реальность? Сны наяву, как будто сознание покинуло его и переселилось в пингвина. И каждую ночь одно и то… Стоп. Но ведь сны разные! Вчера ветер дул в спину, а сегодня как будто бы справа.
Только теперь в нем проснулся учёный: «Надо будет понаблюдать…»
Эта мысль, словно заноза, засела у него в голове. Весь «день», занимаясь обычной рутиной на станции, он не раз ловил себя на том, что ждёт «вечера». Если раньше ему нравилась его работа, то сегодня он впервые почувствовал скуку. Он ждал «ночи». Теперь ему хотелось снова увидеть этот сон.
…В этот раз ветер дул не так сильно. Человек поднял голову и попробовал пошевелиться, но тело ему не принадлежало. «Это же сон! А значит, если приложить некоторое усилие, то можно вернуть контроль». Но как можно вернуть то, что никогда твоим не было?!
Человек радостно усмехнулся. Во-первых, это не просто сон, сегодня ветер опять дует справа, как и вчера, но не было никаких сомнений в том, что позавчера он дул в спину. Во-вторых, он не может управлять телом птицы. По-видимому, телом управляет инстинкт, для которого сейчас нет ничего важнее яйца, и есть шанс его загубить, если человек начнёт вмешиваться. Он мог только наблюдать, глаза птицы его слушались. Ах, что за глазки! Пингвин отлично видит в ультрафиолете. И человек смотрел во все глаза. В первую очередь ему нужны были звезды. Раньше он мало интересовался астрономией, но теперь выбора у него не осталось — только звезды могли помочь ему с ориентацией. Это могло стать ещё одним доказательством здравого рассудка. Потом он сопоставит увиденное со звёздными картами, и сможет достаточно точно определить свое местоположение. Только доктору говорить об этом не стоит — мало ли что тот может подумать.
А в том, что происходящее с ним реально, он уже больше не сомневался. Разве может человеческий мозг придумать то, что никогда не видел?! А он слышал и чувствовал тысячи новых звуков и запахов, видел звёздное небо таким, каким человеческими глазами не смог бы увидеть никогда. Ветер обжигал его ледяным дыханием, жуткий холод пытался сковать тело, но всё это мало волновало. Единственное, что его беспокоило — сохранится ли эта возможность по окончании полярной зимы? Вот было бы здорово понаблюдать за пингвинами и в более активный период их жизни.
Он больше не пытался найти научного объяснения происходящему. Что такое наука? Всего лишь попытка человека изучить и понять законы мироздания. И современный учёный мало чем отличается от инквизитора в средние века. Если раньше все непонятное и необъяснимое трактовалось, как акт «Божьей воли», то теперь называется «случайным совпадением». Раньше инквизиция, руководствуясь «святыми» текстами, написанными неизвестно когда и неизвестно кем — жгла на кострах и предавала анафеме каждого инакомыслящего. Теперь же учёные, большинство которых получило свои звания и диссертации переписывая друг у друга, так же готовы жечь и проклинать любого, кто задаёт неудобные вопросы. Вопросы, на которые пока нет ответов. А когда нет ответа, то что проще: ломать голову над его поиском или назвать сам вопрос «бредом сумасшедшего»? И большинство современных учёных выбирают последнее.
Его окружали учёные, которые моментально списали бы его в психи, поделись он с кем-нибудь своими переживаниями, и поэтому он молчал. Молчал и радовался тому, что именно ему так повезло. Радовался каждому мгновенью проведённому в теле птицы. Он решил использовать это чудо для того, чтобы ещё лучше изучить эти создания. Благодаря своим наблюдениям, он сумел определить расположение колонии пингвинов, в которую его «занесло». Возможно имеет смысл летом посетить это место, и было бы здорово найти своего альтер эго.
…Человек пропустил рождение птенца — это случилось днём. Но он никогда не забудет радость встречи со своей подругой, которая вернулась вместе с другими самками. Вернулась к нему для того, чтобы вместе растить их малыша. Он сдал ей свою вахту, а сам отправился на кормёжку.
Он парил над волнами, погружался в пучину набивая брюхо всем, что попадалось ему на пути, и был счастлив от упоения этой свободой и осознания того, что на берегу его ждёт семья.