Куда только не забрасывает жизнь корреспондента телеканала. Одна из моих последних съёмок была в ЦВСНП: центре временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей.
Это не тюрьма, но и не детский лагерь.
Дети не содержатся там годами, но и прибывающих добровольно там нет. Камеры, карцеры и решётки отсутствуют, но площадь учреждения огорожена высоким бетонным забором с колючей проволокой.
Нас с оператором водят по помещениям. Показывают, где что. Музей, спальня, спортивная комната, спортзал, тренажёрный зал, библиотека. Всё это очень похоже на детский лагерь или санаторий. Дети здесь ходят строем. Что удивительно - детских голосов не слышно даже тогда, когда мы подходим к комнате, где идут занятия. Кто недавно был в детском садике или школе, поймёт, насколько это странная ситуация. Многие школьники не могут высидеть спокойно и десяти минут.
- Ты если к ним на занятие войдёшь, ну дети, как дети. И не скажешь ведь, что среди них есть уже отпетые уголовники. Видишь вон ту девочку? Ну вот та, которая кисточку в баночку макает и улыбается? Она здесь по 105 статье (105 статья УК РФ - убийство). Как только её месяц здесь закончится, она сразу в место посерьёзнее уедет.
За спиной стоит и шепчет полковник полиции. Колоритный мужик. Здоровый, мордатый, чуть сутулый, на запястье потёртая татуировка "За ВДВ". Иногда в речи проскакивает мат. Он здесь старший.
Дети здесь содержатся недолго, от 24 часов до 45 суток. Затем их либо отдают обратно родителям или опекунам, или везут в интернаты и колонии.
Расписание железное. Всё строго по часам, как в армии. Мы попали на урок рисования. Полковник поднимает правую руку, показывает плакаты.
Мы снимаем буквально две минуты, как детей поднимают из-за столов и ведут обедать.
На подходе к столовой вкусно пахнет. Мы с оператором голодные. Съёмка затянулась. Слышу, как у него урчит в животе. Дети садятся за стол. Без команды приём пищи не начинают. Действительно, какие-то армейские порядки.
Разливают рассольник, накладывают пюре. Четверо сотрудников становятся по периметру. столовой, лицом к подопечным. Руки за спину. Ближайший из "оцепления" резко вскрикивает "не разговаривать!". Уют ситуации куда-то резко пропадает. Оператор снимает, а я разговариваю с полковником.
-Нашему интернату уже лет 90- 100. Я тебе покажу книгу учёта 1935 года. В тридцатых здесь треш творился, содержались реальные уголовники. Персонал с оружием ходил. Сейчас всё спокойно.
-А сейчас? Есть приблатнённые?
-Сейчас нет. Лет 5-7 назад со мной последний раз за понятия разговаривали. У тех детей реально были моральные ценности, но они были искажены. Волчата, а не дети. Сейчас же сюда попадают только из-за тупости и злобы. Контингент уже давно перестал делиться на тех, кому жрать нечего и тех, кто с жиру бесится и из-за этого творит беспредел. Сейчас здесь только те, кто с жиру бесится. И бесится от злобы и глупости.
-Наверное, у вас с ними много хлопот. Расскажите о самом крутом ЧП на вашей памяти
Полковник мнётся. Никто не хочет рассказывать о том, что не досмотрел, что-то упустил. Тем более - начальник, с которого спросят в первую очередь
-Лет 10-12 назад к нам приезжал детский омбудсмен - Павел Астахов. Ребята с ним фоткались. Он тоже ходил по учреждению и всё щёлкал на свой смартфон. Тогда они только-только начали появляться. Ну ребята у него из кармана телефон и вытащили. А нечего было ****** щёлкать. Знал к кому шёл. Я попросил воспитательницу с ними поговорить. Была у них одна в авторитете. Она с ними поговорила. Астахов по зданию ходил и громко говорил, почти кричал "Отдайте мне мой телефон, отдайте мне мной телефон!". Потом у меня в кабинете вообще истерику устроил в духе "что это за дети такие". Ну я ему пытался объяснить, что это за дети, что у некоторых уже к 16 годам по пять лет заключения и у нас они уже по разу пятому. Ему уже как два часа нужно было в другое место уезжать, а он всё телефон искал и гримасы делал...
-Как всё закончилось?
-Ну после разговора телефон подкинули, типа потерял, выронил. Но не мог он его просто так выронить, у него свита большая была, наверняка кто-нибудь да заметил.
-Как же они маленького карманника не заметили?
-Потому что маленький это только возраст. Тут профессионалы своего дела попадались. Руку ему пожмёшь, глянешь, а у тебя обручального нет. Я постоянно с женами ссорился из-за этого. Они всё думали, что я по бабам шастаю, да кольца теряю.
Пока полковник рассказывал про своих жён, которых оказалось "четыре штуки", осужденные закончили есть. За их спинами по прежнему стояли крепкие мужчины в форме. Остатки пищи, начали переливать и складывать в отдельные тарелки. Переливающийся из тарелки в тарелку суп был мерзким на вид. Достаточно было просто перелить содержимое одной тарелки в другую, чтобы меня затошнило. Только что аппетитный суп показался помоями.
Полковник встал.
-Ну, а теперь пойдёмте, туда, куда ребята почти не ходят: в библиотеку...