Доброго вам продолжения года, мои препредорогие читатели!
Никогда не любила котов. Так получилось, что у нас всегда были собаки. Мне всегда казалось, что мир делится на две половинки: собачников и кошатников. НО, конечно, это - миф. Дело в том, что в человеке столько любви заложено Богом, что он способен любить всех, и это прекрасно!
Крохотный рыжий комочек шерсти с огромными, как мир, глазами вкрался в нашу жизнь незаметно и стал основной её частью, на какой-то момент. Момо, с ударением на первый слог, на японском обозначает «персик». Так наш Котька стал Момо и главным персонажем рукописи под названием «Песок». Мальчик был с характером, но самым интересным было то, что я никогда не воспринимала его как кота. Он всегда был Ангелом небесным или компаньоном, или совестью, даже не знаю, чем.
Он и сейчас рядом, уже располневший и обленившийся, но готовый учить пса хорошим манерам, а нас – любви.
И вот маленький кусочек, вырванный из реальной жизни.
Рыжий персидский кот блаженствовал, распластавшись на огромном томе Овидия, похрапывая на самой высокой полке под потолком. В библиотеке было тихо. Золотой воздух переливался пылью и бесчисленным множеством слов, сплетавшихся друг с другом. Где-то наверху гудели голоса, похожие на голоса мух. Момо потянулся, нарочито задев пушистой лапой маленькую коробочку. Она продвинулась к краю. Кот снова сладко потянулся, подтолкнув шкатулку еще дальше. Она балансировала на самом краю. Несколько минут животное лежало совершенно неподвижно, затем резко ударило лапой, наблюдая за захватывающим полетом. Раздался легкий щелчок. Коробочка раскрылась. Из нее выкатился стеклянный глаз.
Хосе открыл глаза. Он лежал в огромной роскошной комнате на шелковых простынях. На стеклянном столике у кровати стояла тяжелая ваза с розами. Над головой протянулся бархатный балдахин. Хосе почувствовал себя сказочным халифом в волшебном сне. Только страшная слабость мешала сосредоточиться. Дверь отворилась и в нее впорхнула девушка с удивительно светлыми волосами. В ее дрожащей руке был поднос, на котором стояла тонкая фарфоровая чашка, источавшая пар и аромат. Ее большие серые глаза с тревогой и нежностью смотрели на него. Хосе подумал, что она пресновата в сравнении с красавицами из табора, и, навряд ли, блещет особыми способностями. Такая и курицу не поймает. Она присела на край кровати и заговорила, как с младенцем.
- Я – Марта. Не волнуйся, здесь ты в безопасности. Твои друзья рядом. Графиня позволила им остаться. Ты потерял много крови, поэтому доктор прописал тебе это. Можешь приподняться?
Из-за приоткрытой двери послышался громкий шепот.
- Это настоящий цыган? Что-то он бледный, как будто загорал от лампочки в подвале. А глаза у него стеклянные? Так блестят!
- Не глупи, Бетти, тетя Августа сказала, что он обчистит дом. Она уже забаррикадировала дверь шкафом.
- Обчистит? У нас же уборщики есть, он что, помогать им станет? А он ничего, симпатичный.
Марта ревниво захлопнула дверь перед носом близняшек.
- Прости их, пожалуйста. Им по восемь лет. Они очаровательные девчонки и очень добрые. Теперь попробуй подняться. Так, хорошо, пей.
Горячий крепкий чай с мятой и смородиной растекся теплом по всему телу, рождая негу и лень. Больше всего на свете ему хотелось вернуться в свой фургон с Нортом, но он растаял в теплом терпком тумане. Его обступили деревья, сильно наклонившиеся к земле, торчащие в стороны, как иглы ежа. Огромные серые птицы хлопали крыльями, разрывая туман в клочья серых перьев.
Кровь сочилась из него рекой. Она была красной, как смех. Конь жадно припал к ней, измучась жаждой. Из его тела проросла трава, руки стали стволами и ветками, ноги – корнями, в голове кружились звезды. Сквозь дырки глазниц он видел свет других солнц, к ним, зайдясь криком, устремились птицы Земли. Запертый на замок, Город Рассвета спустил флаги. Солнце сорвалось с оси и стремительно рухнуло вниз. В кромешной мгле вспыхнули смеющиеся глаза брата. Дождь плотно сомкнул губы.
Кот спрыгнул с верхней полки, огляделся, взял глаз и слился с наступающими сумерками.
Спасибо!
