Цесаревич Алексей был ребёнком неугомонным. Жизнь в нём так и бурлила. Сидеть тихонечко и сосредоточенно чем-то заниматься в одиночку он просто физически не мог. Сейчас бы сказали – гиперактивный. Но такого диагноза в те времена не было, зато диагноз «гемофилия» диктовал сугубо осторожный, превентивно-оберегательный образ жизни.
И вот ситуация – одна из. Лето, Семья живёт в Ливадии, на большой поляне установлен майский шест на радость детям, и Алексей требует, чтоб верёвку раскрутили сильно-сильно, а он будет держаться крепко-крепко, и взлетит над землёй!..
Можно спорить, каким Николай был правителем, но семьянином он был замечательным. И отцом. Он приказал тогда, чтобы Алексею разрешали «делать всё то, что и другие дети его возраста имели обыкновение делать, и не сдерживали его, если только это не было абсолютно необходимо». Окончание фразы можно трактовать по-разному. С виду здоровый мальчишка, очень живой. Конечно, пусть бегает-прыгает, резким лётом летает, самый тот возраст. А с другой – мнение придворного педиатра Острогорского: хотя у Алексея нет «ярко выраженной болезни», но «она может развиться стремительно, если такая возможность вдруг представится». То есть если упадёт, например. Не удержится за верёвку…
Злые языки – из родни же, из высших кругов – за спиной применяли к Императрице выражения «полная идиотка» и «дура». Потому что доктор Острогорский однажды предписал мальчику, у которого ещё были боли после приступа, только лежать, избегая любых движений, а когда приехал навестить больного через неделю – обнаружил, что тот носится и резвится вместе сёстрами по всем комнатам… Доктор махнул рукой – его не слушали. «Эта дура» не ему внимала, а Распутину. А тот советовал доверять – Богу. Бог дал вот этот темперамент человеку, эту физическую реактивность, мышечную радость – но и болезнь попустил Он же… Мать это понимала. И цесаревич – жил. Хотя доктора считали, что ему б не жить, а существовать в белых простынях и, видимо, на успокоительных травках. Кстати, ещё и аспирином его губили… Зачем при гемофилии разжижающий кровь аспирин, не знаете? Но его назначали.
Странные у меня ассоциации возникают. Очень личные, навидалась… Не дай Бог вам соприкоснуться с миром современной детской психиатрии, а мне вот пришлось. Шизофрения – не гемофилия, но стандартный медицинский подход к ней примерно тот же, что у Острогорского. Обложить ватками, запихнуть ребёнка в футляр. В качестве ваток – ударные дозы отупляющих нейролептиков, а оболочка футляра – это стены психбольницы. Причём с препаратов слезть практически невозможно, а в психушку, где бродят по коридорам растолстевшие на гормонах неадекватные бывшие дети, закрывают на долгие месяцы без свиданий с родителями. И это при том, что болезнь только описанных видов имеет аж 14, и проявляется порой едва-едва, нередко ставят «шизофрению иного типа» (то есть неизвестного – да и есть ли она?), и средства «лечения» - превентивно-оберегательные, когда психоз (да и психоз ли?) позади…
Мне хочется рассказать о чудесном враче, что решилась на шокирующую меру – прописала 16- летнему мальчику полпачки крепких сигарет ежесуточно во избежание психозов, потому что лучше так, чем страшные таблетки и страшная больница. Потому что видела перед собою человека, а не буковки диагноза. Потому что лучше не существование, а жизнь.
В общем, рассказала уже, да.
… А цесаревичу в доме Ипатьева в Екатеринбурге было уже так плохо, что практически и не вставал. Болезнь есть болезнь. И – да простят мне историки преступную частицу «бы» - останься он в живых, не будь октябрьского переворота, вряд ли и дожил бы до своего престола…
Но какая уже разница.
Главное – сильно-сильно раскрутили тогда майский шест. Летом в Левадии. И он не сорвался тогда, Алексей. Полетал.
***
Наша остановка - Психбольница. Посмотри, сыночек, - снегири. Нам бы улыбаться научиться, засветить фонарик изнутри. У тебя невидимая метка на челе, а может - на крыле. Получи волшебную таблетку, чтоб держался крепче на земле. Корпусов бездонные глазницы. Облаков бездомные стада. А у здешних псов такие лица, будто провожают навсегда. Я тебя доверю только Богу. Доктора и девочки не в счет. Родина смирительной дорогой до седьмого неба вознесет.